За день до послезавтра - Сергей Анисимов

Хотите другой вариант? Просто для примера, показать, как велико может быть их разнообразие? Пожалуйста. На территории России находятся сейчас тысячи профессиональных военных, принадлежащих к специальным подразделениям армий входящих в состав НАТО государств. Их первоочередной, а во многих случаях и единственной задачей является снижение угрозы, которую представляет боеспособная часть ржавеющего российского ракетно-ядерного арсенала. При получении сигнала о том, что до часа «Д» остается оговоренное количество часов, они начнут действовать согласно полученным инструкциям — не снимая ни добродушных улыбок с лиц, ни идиотского туристского камуфляжа с плеч. Но профессиональные военные — это вовсе не идеал находящегося под прикрытием во враждебной стране нелегала. При всей их подготовке, они могут банально сойти с ума, перепить русской водки или на почве нервного напряжения попробовать наркотик. И в результате всего этого — начать болтать. Все эти люди знают немного, иначе не бывает, но хорошей спецслужбе этого вполне хватит. Даже не «вполне» — более чем хватит, чтобы начать растягивать цепочки и выстраивать логические связи — а это в итоге означает все то же самое. Более того, сам Хертлинг был твердо убежден, что и те, кто готовил эту часть операции, хорошо понимают: русские и особенно белорусы вполне способны взять на своей территории несколько чужаков и без помощи божественного провидения. После чего — начать «колоть» взятых без малейшей оглядки на нормы цивилизованного общества. С благотворным для себя результатом. В конце концов, они не первый год активно воюют с жестоким и умелым противником и за последние восемь-десять лет научились делать дело относительно неплохо. Риск обрушить лавину строгих дипломатических нот и обнулить оборот вдруг пошедшего в гору туризма будет для них не такой уж большой платой за успех вскрытия плана вторжения на этапе, когда они еще могут что-то сделать. Если русским повезет, то безошибочная политика их МИДа в сочетании с приведением в боевую готовность кадровых частей Вооруженных Сил, дополненных эффективной и массовой мобилизацией, может заставить государства — члены НАТО «спустить все на тормозах». Свалив едва не случившийся Армагеддон на какого-нибудь подходящего козла отпущения. К примеру — на командующего Европейским командованием США адмирала Ставридиса или на командующего армией США в Европе/7-й армией генерал-лейтенанта Хертлинга, который подойдет на эту роль просто отлично. Или даже просто обвинив русских в наглой и беззастенчивой провокации, стерпеть которую в очередной раз их всех заставит только врожденное миролюбие.

Но да, такой вариант развития событий реален. Достаточно кому-то в русской военной контрразведке отнестись к текущей информации с достаточной мерой серьезности, и последующий сценарий очевиден. Несколько европейских или североамериканских туристов и бизнесменов могут исчезнуть на территории России без следа в любой момент, и их кураторы в посольствах начнут что-то делать отнюдь не сразу. А выборка у русских есть: стоит только догадаться посмотреть на то, как изменился демографический спектр контингента людей, получающих совершенно легальные, украшенные всеми положенными виньетками визы на въезд на территорию Российской Федерации. Всего год назад, как и два десятка предшествующих лет, он был достаточно «размазан». В Россию ехали бывшие эмигранты — демонстрировать достижения лучшей в мире стоматологии и показывать фотографии уже почти выплаченных домов в Нью-Джерси. Ехали пуделеобразные старушки на пенсии — просто за экзотикой, за куклами-матрешками, дешевой икрой и свежими впечатлениями. Ехали целые классы студентов-пианистов и целые отделы бизнес-менеджмента от сотен компаний: тех, для которых попрание режимом Путина прав и свобод человека в России было менее значимым, чем возможность зарабатывать миллионы. Все эти люди, от восторженных и хорошо обеспеченных семидесятилетних вдов до юных поклонниц альтернативного рока, ехали в Россию и сейчас. Подавали заполненные анкеты в посольства и консульства, платили сбор, покупали билеты и радостно взлетали навстречу экзотике. Но доля мужчин спортивного/атлетического телосложения (в разных формах использовались оба этих термина) в возрасте 20–45 лет в общем пуле подателей требований на выдачу туристических и бизнес-виз начала расти как снежный ком уже с начала 2007 года. Про себя генерал определил именно эти месяцы как «точку невозвращения» плана, еще не имевшего в то время окончательного названия — только буквенно-цифровой индекс. Очень немалая доля ложащихся в такую условную категорию людей получала «многократные» визы. Такие люди пересекали границы несколько раз, обогащая авиаперевозчиков и хозяев русских отелей. Набирая опыт и вживаясь в среду. Покупая себе шанс выжить один-два дня на положении, хоть как-то приближенном к истинно нелегальному. Трудно ли было высказать предположение о том, что тысячи молодых мужчин с чем-то неуловимо общим в типаже едут в Россию не за впечатлениями и карьерой в бизнесе, а за чем-то другим? Да, трудно — это следовало признать и быть, таким образом, чуть снисходительнее к неуспеху противника. Натренированные на проникновение на территорию охраняемых объектов и уничтожение единиц ядерных вооружений и их носителей группы терялись в «общем объеме» въезжающих. В среде совершенно добровольно, за собственные деньги едущих в Россию идиотов с фотоаппаратами и деловыми бумагами. Хороший бизнесмен тоже в общем-то похож на военного — а все бумаги у него самые настоящие, как и инвестиционные деньги, которые «въезжают» в Россию в его портфеле…

Деньги, чертовы деньги… Успех войны действительно почти всегда зависит от денег и времени. Интересно, что и того, и другого в данном случае было много. В отношении первого вой конгресса и налогоплательщиков не имел ни малейшего значения — подготовка к войне финансировалась из источников совершенно невообразимой глубины. Можно было только догадываться, какую роль в происхождении этих денег играли в ключевой момент люди, близкие к семейству Бушей. Как они планировали компенсировать свои затраты и как именно, прикрыть потом эту «компенсацию». Но в результате неожиданного половодья денежных средств, вливаемых в армию, флот и военно-воздушные силы США, значимость фактора времени взлетала уже вообще до небес. А число параметров, «заякоренных», «завязанных» на время, исчислялось не просто сотнями — многими тысячами. Скажем, из-за недостатков финансирования в годы президентства Билла Клинтона армия США получила всего одну тысячу оперативно-тактических ракет MGM-140 к системам залпового огня ATACMS. Между тем только для первой недели запланированных боевых действий имеющие такие системы дивизии армии США в Европе испытывали потребность, которую начштаба 7-й армии оценивал в четыре тысячи штук. При этом как сам начштаба, так и любой другой штабной офицер с удовлетворяющей Хертлинга квалификацией вполне понимал, что реальные боевые действия не оставят от предварительных расчетов камня на камне. Когда за минуты до времени «Д» первая ракета сойдет с направляющих, современные боеприпасы будут расходоваться с той скоростью, с которой их будут подвозить, а штабы будут завалены требованиями командиров дивизионов и тех дивизий, в интересах которых они работают: еще, еще, еще. Это как пример.

Других примеров было так много, что приводить их было просто скучно. Производство вооружения и боеприпасов было только одной из сторон военной мощи. Только дурак измеряет потенциал вооруженных сил числом орудийных стволов, пересчитывая миллиметры калибра на дюймы и обратно. Боевая подготовка гораздо важнее, но неделя не имеет в ней никакого значения, если речь не идет о какой-то одной конкретной специальной операции. Время на планирование — вот что было критичным. Время на планирование и исполнение запланированных шагов: одного за другим, в четкой последовательности и взаимосвязи. Именно такой и должна быть армия, именно так и выигрывается любая оставляющая хоть сколько-то значимый след в истории война. Просто поразительно, что каждый раз, когда доходит до дела, возникает идиот, перемешивающий все возможное в единую бесформенную кучу с непосредственностью трехлетнего вундеркинда.

— Проклятые ублюдки! — произнес командующий вслух. — Чертовы кретины!

Ругательства настолько сильно не подходили к его интеллигентному облику, что хуже знавший Хертлинга человек удивился бы. Но сочувственно поглядывающий на него генерал-майор не удивлялся. Формально дивизия Питтарда уже даже не входила в состав V Корпуса, но фактически — да, входила. При этом она одновременно подчинялось и штабу Хертлинга, и непосредственно Командованию. Они отнюдь не первый месяц работали вместе и за это время успели изучить характеры друг друга как нельзя лучше. Питтард отлично знал, что слова, которыми Хертлинг сотрясает воздух, — это нормальный, правильный ритуал. Можно не сомневаться, что, энергично артикулируя, он одновременно пересчитывает про себя количество самоходок в первом эшелоне или ожидаемые показатели потерь противотанковых вертолетов дивизий в наступательной фазе операции. Минута или две, и слова закончатся, а расчеты останутся. Дана Питтард мягко улыбнулся, как может улыбнуться только чернокожий. Он любил такие моменты. Если бы все победы доставались легко, они доставались бы кому попало.