Толковая Библия. Том 10 - Александр Лопухин

32. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо.

32. Левиты также принадлежали к числу учителей народа (потому они и были расселены Моисеем по разным городам Палестины), и однако левит, посмотревший на раненого, также ушел своею дорогою, не сделав ничего для несчастного.

33. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился

34. и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем;

35. а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе.

33–35. Только Самарянин (см. Мф X, 5), человек, которому, казалось, совсем не следовало бы заботиться об иудее, хотя бы и раненом, сжалился над несчастным, когда, проезжая, увидел его. Он перевязал ему раны, возлил на них, как советовала тогдашняя медицина, вино и елей и, посадив его на своего осла, привез в гостиницу (караван-сарай, где был и хозяин, принимавший проезжающих). На другой день, уезжая, он поручил раненого заботам хозяина, давши при этом ему немного денег - два динария (около 40 коп.), в надежде скоро опять вернуться и тогда уже совсем рассчитаться с хозяином.

Отцы и учители Церкви отдельным пунктам этого рассказа о милосердом самарянине придавали особый таинственный смысл. Так «человек некоторый» по их толкованию - это Адам, Иерусалим - рай, Иерихон - мир, разбойники - демоны, священники - закон, левит - пророки, самарянин - Христос, осел - тело Христово, гостиница - Церковь, хозяин - епископ, два динария - Ветхий и Новый Завет, возвращение - второе пришествие (см., напр., у Феофилакта). Таким образом, по толкованию Отцов Церкви, здесь изображается подвиг Воплотившегося Сына Божия, поднятый им для спасения человеческого рода. (Подробное раскрытие этой мысли см. у Тренча. Притчи Господа нашего Иисуса Христа изд. 2-е с. 268–272).

В рассказе о милосердом самарянине Господь имел целью показать законнику «на великую бездну, разделяющую знание и действия, на то, как мало отвечала самая жизнь его нравственному понятию о любви к ближним» (Транч с. 274). Тот, кто спрашивал: «кто мой ближний?» кто желал для себя предварительно полного изложения обязанностей к ближнему, тот обнаруживал тем самым, как мало он понимает любовь, сущность которой состоит в том, что она не знает никаких пределов, кроме своей невозможности идти далее (там же с. 261).

Обыкновенно принято этот рассказ о милосердом самарянине называть притчею. Но, собственно говоря, этот рассказ не подходит под категорию притч. Притчу еще нужно изъяснять, применять содержащийся в ней случай к тому вопросу, о котором идет речь. Такова, напр., притча о сеятеле, о зерне горчичном и т. д. Здесь же никакого объяснения и не требуется. Господь просто берет случай, весьма возможный, поучительность которого ясна всем и каждому и делает этот случай уроком истинного милосердия. Это, так сказать, примерный рассказ о том, в чем состоит настоящая любовь к ближнему.

Еще вопрос. Не одно ли и тоже представляет собою разговор с законником у ев. Луки и у Матфея (XXII, 35 и сл.; ср. Мк XII, 28 и сл.)? Нет, это совершенно разные события. Различны они по времени, месту, поводу и самому приводящему места из Писания лицу, а также и по другим некоторым частностям описания.

36. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?

37. Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же.

36–37. Теперь Христос, по-видимому, должен бы сказать законнику: «видишь из примера самарянина, кто твой ближний? Это всякий человек, к какой бы нации он ни принадлежал». Но Господь не так ставит дело. Вопрос о том, кто ближний каждому из нас, Господь оставляет в стороне, как вполне ясно решенный приведенным выше рассказом. Он дает законнику другой вопрос - не теоретический, а практический: кто из трех прошедших мимо раненого оказался ему «ближним», т. е. кто исполнил в отношении к нему требование любви, какое внушает закон всем и каждому? На этот вопрос законник должен был отвечать так: оказавший ему милость (прямо сказать - «самарянин» ему не хотелось…). Господь тогда отпускает его, советуя поступать подобно самарянину. Таким образом Господь уходит с почвы теоретических рассуждений и споров, которым, конечно, и конца бы не было, и сводит весь вопрос к тому, как естественное чувство человека решает вопрос поставленный законником.

38. В продолжение пути их пришел Он в одно селение; здесь женщина, именем Марфа, приняла Его в дом свой;

38. В продолжение пути . Было ли это во время путешествия Господа в Иерусалим на Пасху страданий или еще ранее того - сказать с решительностью ничего нельзя… Не говорит также Лука, что это за селение, где жили Марфа и Мария. Если, действительно, это было на пути к Иерусалиму, то можно видеть здесь указание на Вифанию, где жил Лазарь (ср. Ин XI, 1; XII, 1 и сл.). Очевидно, в источнике, каким здесь пользовался ев. Лука, не обозначено было ни имени селения, ни имени хозяина дома - Лазаря. По-видимому, принят был Христос сестрами даже не в доме Лазаря, а в доме Марфы, которая могла иметь сама свой дом в той же Вифании.

39. у ней была сестра, именем Мария, которая села у ног Иисуса и слушала слово Его.

39. Сестра Марфы, Мария, пребывавшая у нее в доме, села у ног Христа как Его ученица (Деян XXII, 3) и слушала Его со вниманием.

40. Марфа же заботилась о большом угощении и, подойдя, сказала: Господи! или Тебе нужды нет, что сестра моя одну меня оставила служить? скажи ей, чтобы помогла мне.

40. Марфе, которая усиленно хлопотала о приготовлении угощения для Христа и Его апостолов, которые, вероятно, были с Ним, не понравилось, что Мария только слушает спокойно речи Христа, оставляя ее без помощи в ее хозяйственных хлопотах, и она обратилась ко Христу с просьбою - сказать Марии, чтобы та помогла ей.

41. Иисус же сказал ей в ответ: Марфа! Марфа! ты заботишься и суетишься о многом,

41. Господь на это, тоном некоторого дружеского упрека, сказал Марфе, что напрасно она так старается о приготовлении большого угощения.

42. а одно только нужно; Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее.

42. По слову Господа, нужно только одно , т. е. нужна такая же преданность Евангелию, какую показала Мария, забывшая обо всех хозяйственных делах, когда пред нею открылась возможность безвозбранно слушать учение Христово. Некоторые из древних толкователей (напр., Феофилакт) понимали под «одним» (ενός) одно какое-нибудь кушанье, в противоположность многим кушаньям, какие приготовляла Марфа, но такое понимание слишком поверхностно… Впрочем, в большинстве древних кодексов начало этого стиха читается так: «в немногом же есть нужда или одном» (ολίγων δέ χρεία έστιν, ή ενός). Β таком чтении действительно можно видеть указание на то, что нужно немного (ολίγων) для насыщения, а не много (πολλά ст. 41). - Мария же избрала благую часть… Лучшее чтение: ибо Мария… Господь Свое указание на то, «одно только нужно» основывает на том, что Мария, действительно, избрала себе то, что и следовало избрать: ее часть хорошая (αγαθή), что впрочем не означает того, чтобы усердие Марфы заслуживало осуждения, а только показывает, что дело Марии - по преимуществу хорошее дело, и что ей будет предоставлено слышать Христа после. Или же - и так можно истолковать - то, что Мария приобретет через это слушание, останется в ней вечным ее достоянием, которое не отнимется у нее ни при каких обстоятельствах.

Глава XI

О молитве (молитва Господня) (1–13). Господь защищается против обвинения в заключении Им союза с диаволом (14–26).

Ублажение одною женщиною Матери Иисуса Христа (27–28). Ответ Христа требовавшим от Него знамения (29–36).

Обличение Христом фарисеев и законников (37–54).

1. Случилось, что когда Он в одном месте молился, и перестал, один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться, как и Иоанн научил учеников своих.

1. Неизвестно, в какое время и где Господь однажды совершал молитву, - вероятно, в некотором отдалении от Своих учеников. По окончании этой молитвы, один из учеников обратился к Господу с просьбой научить их молиться, - т. е., конечно, дать какую-либо определенную формулу молитвы, как это сделал Креститель для своих учеников (ср. V, 33).

2. Он сказал им: когда молитесь, говорите: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;

2. В ответ на просьбу ученика, который, очевидно, говорил от лица всех других учеников, Господь научает их молитве «Отче наш». Таким образом, молитва Господня, очевидно, была дана ученикам в ответ на их просьбу, и ев. Матфей, очевидно, поместил ее в нагорной беседе только потому, что начал излагать учение Христа о том, как вообще нужно молиться (Мф VI, 9). В новейших изданиях (напр., у Тишендорфа) молитва Господня по Ев. Луки имеет более сокращенный вид, чем у ев. Матфея. Так во 2-м стихе пропущены слова: «наш, иже на небесах» и «да будет воля Твоя яко на небеси и на земли». Некоторые (напр., И. Вейс) приписывают очень большое значение этому различию, говоря, что вообще Церковь не сохранила в подлинном виде слов Христа… Но нам кажется, что эти обвинения напрасны и несправедливы. Во-первых, еще нужно доказать, что действительно оба евангелиста не сходятся друг с другом в передаче молитвы Господней. Ведь принятый в Восточной Церкви текст этой молитвы, как его приводит ев. Лука, имеет также для себя основания в некоторых древних кодексах (см. прим. Тишендорфа к 11-й гл, Луки с. 561) и очень возможно, что в тех кодексах Евангелия от Луки, где молитва Господня приведена в сокращенном виде, предложено чтение, какое существовало только в тех церквах, где были написаны эти кодексы. На самом же деле молитва Господня сначала одинаково записана была в Евангелиях и Матфея и Луки… А затем, во-вторых, возможно и такое предположение, - если принять за факт, что у Луки молитва Господня имеет только пять прошений, - что ев. Матфей дал в своем Евангелии формулу молитвы, а ев. Лука только очертил ее содержание в более кратком виде, так как в самом деле, напр., выражение: «да будет воля твоя» в существе сходно с предшествующим прошением: «да приидет Царствие Твое». Словом, вопрос о том, какой первоначально вид имела молитва Господня в Евангелии Луки, не может еще считаться окончательно решенным. Нельзя, в самом деле, игнорировать свидетельства Синайского кодекса, который имеет у себя прошение «да будет воля Твоя как на небе, так и на земле…» - Объяснение на молитву Господню см. в толк, на Ев. Матфея VI, 9–13.