Зона поражения - Василий Орехов

Не ощущая больше объекта для воздействия, аномалия понемногу успокоилась, оставив на полу едва заметную пылевую окружность.

— Стоп! — снова резко скомандовал я. — Стоять!

Галлахер послушно замер. Выкрашенная облупившейся желтой краской труба за его спиной была ощутимо выгнута посередине в сторону входа — на нее воздействовал находившийся где‑то рядом стационарный гравиконцентрат. Еще пара шагов, и американец смог бы познакомиться с его воздействием лично.

Я рывком поднял голову. В проем разбитого окна свисал осьминог средних размеров, лениво шевеливший щупальцами, — Стронглав с крыши просунул голову в пустую раму и любовался произведенными разрушениями. Увидев, что я на него смотрю, кровосос торжествующе взвыл и исчез. Я услышал торопливые бухающие шаги мутанта по крыше, и вновь воцарилась тишина.

Жадинка попыталась подтащить к себе металлический поручень обрушившегося помоста, но сил у нее не хватило. Эта крошечная аномалия — всего лишь жалкая пародия на настоящий гравиконцентрат, возможно, зародыш будущей плеши. Раздавить человека она не в силах, однако приковать к месту способна, особенно если у нее будет на это достаточно времени. Обычно же она просто подтаскивает к себе мелкие предметы, до которых способна дотянуться.

— Он играет с нами, как кошка с мышью, — пояснил я ровным голосом. — Пугает. Уверен в собственных силах. — Я окинул оценивающим взглядом два рукава, на которые раздваивался наш проход, покрутил в пальцах болт, потом постарался полностью очистить сознание и бросить маркер по наитию, не размышляя. Болт полетел в правый коридор. Отлично. — Миша, давай. Руками не размахивай, без рук останешься. Андрей, приготовиться.

Следом за Пустельгой двинулся Стеценко. На ходу он выдернул из кучи железного лома метровый стальной прут и пару раз рассек им воздух перед собой, словно боккэном. Ну что ж, все лучше, чем ничего. Хотя по сравнению с автоматом — все равно что ничего.

Выход из корпуса маячил метрах в сорока перед нами — точно такие же огромные железные ворота с небольшой дверью в них, что и на входе, высились над внушительным нагромождением длинных железных труб. Насколько я помнил из рассказов тех, кто прошел Испытание, они тоже заперты наглухо, открыта только дверь. Преодолеть сорок метров по нашпигованному аномалиями заводу «Росток» — задача сложная, но вполне по силам опытному сталкеру. Однако я понимал, что кровосос непременно усложнит ее до предела.

Я не успел еще потратить и трех болтов, как Стронглав снова явил нам свой лик. Вначале я почувствовал нарастающую боль в затылке и окриком остановил шедшего впереди Стеценко. Тут же запищал ПДА, фиксируя близость мутагенных форм. А затем мне под лопатку словно вонзили раскаленную иглу, и Стронглав немедленно материализовался прямо посреди цеха, расставив узловатые руки и угрожающе вздернув щупальца на морде. Это был настоящий матерый кровосос, совсем не тот подросток, которого я раздавил экскаватором в котловане на Свалке. На две головы выше меня, торс — как полтора моих торса, ноги и руки напоминают огромные дубовые сучья. В глубоких глазных впадинах плещется холодное безумие. Жуть. Удостоверившись, что мы обратили на него внимание, он яростно взвыл и перешел в режим «стелс». Я напряженно вслушивался в наступившую тишину, непроизвольно приняв оборонительную рукопашную стойку, но приближающихся шагов не различил, лишь где‑то в стороне едва слышно скребнула по полу случайно задетая железяка. Боль под лопаткой ослабла. Кровосос явно отступил на цыпочках.

Ему ничего не стоило передавить нас всех одного за другим, как цыплят, но он продолжал играть. Ему было скучно тут, на заводе, он жаждал увлекательной охоты.

Чувствуя, как ускоренно бухает в груди сердце, я бросил следующий болт.

Продолжив движение и нырнув под арку возле стены, мы наткнулись на баррикаду из железных ящиков и токарных станков, с корнем вывороченных из пола. Здесь мы обнаружили очередной труп, который, неестественно выпрямившись, сидел посреди баррикады, неловко подогнув под себя одну ногу. Меня еще удивило, отчего он сидит прямо и не падает.

На трупе не было никаких ран, и все же под ним натекла небольшая лужа полузасохшей жидкости. Вначале я решил, что товарищ перед смертью описался, однако жидкость была слишком темной и густой. Мне понадобилось несколько долгих секунд, прежде чем я понял: человек насажен на какую‑то торчащую из кучи металлическую конструкцию, как на кол, причем прямо через штаны.

О черт!

Определенно, не только контролеры любят развлекаться в Зоне. Честно говоря, я ни разу не слышал еще о кровососе, который был бы настолько умен, чтобы играть со своими жертвами. С другой стороны, Стронглав очень стар, он живет здесь, сколько я себя помню, и до меня жил и меня еще переживет. Этакая покрытая плесенью трехсотлетняя щука из реликтового озера. А с возрастом местные мутанты, по моим наблюдениям, становятся непропорционально коварными и сообразительными…

Человек на штыре с трудом приподнял почерневшие веки, и я понял, что он все еще жив.

О черт, часть вторая.

Он заскрипел, заперхал, глядя прямо на меня. Его тело начали сотрясать бесплодные рвотные позывы. Не веря собственным глазам, через приоткрытый рот умирающего, за его зубами я увидел конец штыря — почерневший, окровавленный, страшный. Острый прут пронзил тело парнишки насквозь, пробив горло и язык.

Проклятая тварь этот Стронглав. Умнющая до невозможности. Зачем без толку убивать жертву, если твой желудок полон и ты уже не в силах ее высосать? Наступит трупное окоченение, питательные жидкости в теле застынут, не поможет никакая вакуумная присоска. Гораздо рациональнее насадить ее живьем на кол, и пусть медленно подыхает в корчах сутки или двое. А потом ее, чуть живую, можно будет спокойно выпить. И с кола она никуда не денется, не соскользнет, не убежит с развороченными внутренностями. Ах, тварь Стронглав…

Я уже не ощущал к нашему кровососу ничего, кроме холодной ярости. Меня эта тварь на кол не посадит, будьте спокойны. И ни одного моего туриста. Обломается.

Парнишка на колу захрипел, изо рта и из носа у него непрерывно сочились струйки крови. Наверняка мародер — военные, ученые и их сталкеры всегда в форме или спецодежде, вольные бродяги тоже непременно со знаками принадлежности к клану. Находиться же в Зоне в пестрой одежде может только мародер. Ну, или стрингер. Но в любом случае такая смерть не для человека, будь он даже распоследний подонок. Если ты подонок — изволь: пуля в лоб или лезвием штык‑ножа от уха до уха. Быстро, элегантно, почти безболезненно. Мучить человека можно только в двух случаях: если от него что‑то позарез нужно — например, узнать, что за странная группа сталкеров преследует твоих туристов от самого Периметра, — либо если хочешь его спасти — когда, например, ему невыносимо больно, у него раздроблена левая нога, и разорван бок, и сломаны ребра с левой стороны, а обезболивающее закончилось, и каждый твой шаг для него мука неимоверная, но ты упорно прешь его на себе и не знаешь, донесешь или нет, но все равно прешь, потому что если не донесешь, то никто больше ему не поможет и он сдохнет от потери крови и болевого шока, как собака, а это неправильно; зато если донесешь, будет у тебя еще один кровный брат, как Енот, как Патогеныч, как Муха… Как теперь будет мне братом хитрец Хе‑Хе.

Нет, парнишке на колу уже нельзя было помочь. Не жилец он был, да и мы с охотниками, откровенно говоря, были под большим вопросом. И не попер бы я на себе из Зоны мародера ни при каких обстоятельствах, чего уж там. Поэтому я шагнул к нему и сделал то единственное, что мог сделать для него в сложившихся обстоятельствах: коротким движением руки перебил шейный позвонок, прекратив агонию.

Сделал я это зря. И понял это уже в момент удара. "Похоже, баррикада строилась именно в расчете на такой случай: она едва держалась и от этого небольшого сотрясения вдруг просела, начала стремительно расползаться. Мы с Галлахером едва успели отпрыгнуть — тяжеленные станки обрушились на то место, где мы только что стояли, похоронив под собой тело незадачливого мародера. Я при этом едва не угодил в мясорубку, но в последний момент успел всем корпусом уйти в сторону. И когда стих грохот падения, я услышал откуда‑то из‑за мусорных завалов довольное покашливание Стронглава. Мы, несомненно, славно развлекли его.

Ах ты, тварь!

Рассыпавшаяся баррикада перекрыла нам дорогу. Вскарабкаться на образовавшийся завал нечего было и пытаться — он тоже мог рассыпаться с самыми непредсказуемыми последствиями. Надо было возвращаться к развилке и исследовать другой проход. Но у меня возникло нехорошее предчувствие, что и там нас ожидает эффектный сюрприз. Стронглав не зря потратил столько времени и сил на то, чтобы оборудовать себе полигон для игры. У него наверняка все рассчитано и продумано. Что нас ожидает в других проделанных им проходах — замаскированная под полом ванна с электролитом, невидимая изнанка посреди дороги, сваленные в проходе горячие радиоактивные материалы, посаженный на цепь зомби с «калашом» в руках? Мы будем гибнуть там по одному, а выживших построенные Стронглавом пути приведут — правильно, туда, куда нужно Стронглаву. И вряд ли это место — выход.