Изоморфы - Дылда Доминга

— Ничего.

— Что ты узнала? — он взвился над столом и навис над ней.

— Тим, сначала тебе надо поправиться, — глаза ее были испуганными, но упрямыми.

— Отвечай!

Если он еще так поорет, у него разойдутся швы, — скользнула мысль, и Саша сдалась:

— Что на днях прибывает еще одна группа.

— Зачем? — казалось, никакая новость не способна повергнуть его в ступор.

— За кем, — поправила его Саша, — за мной.

— Они не оставляют дела незаконченными, да? — на его лице появилась недобрая улыбка. Саша лишь тяжело вздохнула.

— Так вот почему ты осталась, — Саша вскинула на него взгляд и замерла от того жуткого холода, который застыл в его глазах. Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы он пришел к такому выводу, но, увы, Тим сложил два и два. Можно было отпираться, кричать, плакать — он все равно не поверил бы. В его мире у всего была причина, и она только что сама дала ему объяснение того, почему осталась.

— Ты же знаешь, у всего есть своя цена, — заговорил Тим, и в эту секунду Саша по-настоящему готова была заплакать. Но все же сумела взять себя в руки и вспомнить, кто она на самом деле, вспомнить Летицию, которая обещала ее обучить, мерзавца Гая, с которым ей еще только предстояло поквитаться, Костю, Тинни и целый неизведанный мир.

— Могу зашить тебя и твоих друзей, — глядя в упор на Тима, с вызовом произнесла она.

Какой-то едва уловимый ответный огонь сверкнул в его глазах, но тут же угас, задавленный стальной волей.

— Нет, — покачал он головой, — будешь должна.

Саша молча кивнула, не сводя с него глаз. И вновь подумала о том, что ей неплохо было бы наведаться в тело человека, который владеет навыками выживания в среде Тима.

Глава 26

В зал понемногу стекались ученики. Старший семпай Сергей уже успел подготовить татами и убирал мусор от предыдущих групп. Зал арендовали у техникума, неказистое двухэтажное здание исполняло роль спортивного комплекса. Хотя на первом этаже, скорее, был просто склад, а на втором — светлое помещение с окнами почти во всю стену, зеркалами и правильными жесткими матами. Леша занимался боевыми искусствами столько, сколько себя помнил. Сначала это было джиу-джитсу, потом каратэ, вольная борьба, и вот теперь он остановился на айкидо, но всегда считал, что настоящего мастера способны сделать несколько школ в комплексе. Его тело было подтянутым и стальным одновременно, ничего лишнего, отточенное боевое оружие. Ровные светлые волосы собраны в хвост на затылке, некрасивое лицо с белесыми бровями и кривым носом, сломанным не один раз.

В помещение вкатились две болтушки-хохотушки, которые появились у него на занятиях всего неделю назад. Леша смотрел на них, как на павлинов в курятнике. Он знал, что они надолго не задержатся: еще максимум одно или два занятия — и пропадут, словно их и не было никогда. Или раньше, если Наташа сломает им нос или порвет связку. Он хмуро посмотрел на девушку с резкими чертами лица, похожую на сушеную воблу, даже в изгибе ее губ, казалось, застыла долго сдерживаемая злоба. Она была неплохой ученицей, но к ней никто не хотел становиться в пару, потому что практически каждая тренировка с Наташей заканчивалась травмами. Леша вздохнул, размышляя, не стоит ли сегодня взять ее на себя, и с тревогой глядя на еще одну одиночку, пришедшую в зал — это была немолодая женщина, вознамерившаяся таким образом сбросить лишний вес. Наташа ее просто убила бы.

— Добрый вечер, — произнес сенсей, и вся группа молча выстроилась перед ним. — Так, начнем с обычной разминки.

Когда разминка закончилась, пошла парная работа. Леша показывал, затем все остальные повторяли. Одна из хохотушек оказалась слишком гибкой, и ее невозможно было зафиксировать на месте — то и дело выворачивалась, чем несказанно раздражала сенсея. Но когда он ее все-таки отлавливал и дожимал, лежала распластанной рыбой на татами, кривясь и шипя, и наконец, стучала рукой в знак капитуляции. Целую серию показал Сергей, а Леша наблюдал за ним со стороны, оценивая и примеряя на него роль будущего сенсея. Хороший был парень, толковый и не позволял себе ничего лишнего, кроме разве что маленькой улыбчивой второй Наташи в группе. Ни для кого не было секретом, что они встречались, поэтому сенсей всерьез опасался, что скоро потеряет их обоих, когда они сыграют свадьбу и начнут плодить детей.

Каждое движение, каждый удар были отточены долгими годами практики. Он знал, в каком случае выхватил бы катану, а в каком воспользовался бы движением противника, где стоило применить прием из джиу-джитсу, а где — из вольной борьбы, какое движение было бы оптимальнее, а какое годилось для превышающего по росту противника. Уходы, защита, удары, умение правильно падать — его тело давно работало на автомате, для сенсея это было все равно, что дышать или ходить.

В перерыве Леша с несколькими учениками вышел покурить на лестничную клетку. Он отлично знал, что эта привычка дурная, и ему не стоит подавать плохой пример, но ничего не мог с собой поделать, да и не хотел, положа руку на сердце, потому что это была едва ли не единственная пагубная штука, которой страдал Леша.

В курилке было весело и хорошо: кто-то рассказывал анекдоты, все смеялись, вспоминали яркие моменты тренировки, ждали его ответа, ловили каждое слово.

Сенсей вернулся в зал, подобрал у стены полотенце, вытер лицо и шею и посмотрел в зеркальную стену. Он никогда не был красавцем, но девушки из группы всегда бросали на него заинтересованные взгляды. Не с одной из них он переспал, но серьезные отношения остались в прошлом — где-то там, рядом с его первой семьей и ребенком. Он всего себя посвятил работе, а жену и дочку это не устраивало. И что в итоге? Герой-одиночка, воин, которого ничто не связывает, священный ветер.

И если всмотреться в его лицо, как следует, в его глаза, изгиб светлых бровей, можно увидеть совсем другой взгляд, напряженный, но сильный, готовый бороться за то, во что верит его владелец… владелица, с почти такого же оттенка глазами и правильными скулами, ровным прямым носом.

Саша всматривалась в свое лицо еще несколько секунд, прежде чем поняла, что снова находится в чужом теле. В некоторых людей она будто проваливалась глубже, настолько, что сама не видела разницы, вовсе не осознавала какую-то часть времени, что происходит. Правда, на этот раз, ей все же быстрее удалось очнуться, чем со Стеффи. Быть может, потому, что Алексей был мужчиной, или не настолько идеально подходил ей. Саша вздрогнула, и зеркало пошло рябью. Она будто стряхивала воду: движение — и вот уже Леша вновь стоит перед зеркалом, еще одно — и снова она. Сегодня не было надрыва, и Саша не боялась своей неспособности вернуться. Она даже поиграла мышцами напоследок, сжимая и разжимая руки — это тело было прекрасно и подчинялось беспрекословно. Но, взглянув снова в его глаза, Саша вспомнила о том, что может нанести ему вред и поспешила убраться, одарив его на прощание нежной улыбкой.