Парад Победы - Валентин Варенников

Вот если бы он со своими мерками вышел на арену в 1995–2000 годах, то, несомненно, достиг бы намеченных целей, поскольку Россия того периода и Советский Союз накануне и в годы войны — это небо и земля. Тогда разгромить нашу страну было невозможно. Сегодня она уже расчленена без единого выстрела. А новый Президент РФ В. В. Путин предпринимает титанические усилия, чтобы полученное «наследство» привести в нормальное состояние, восстановить государственность, наладить экономику и т. д.

Сталин ясно представлял, какой могучей силой являются в своем потенциале наш строй и наш народ. В то же время он и мысли не допускал, что Гитлер совершенно не понимает и не учитывает этого. Сталин предвидел, что война неизбежна. Но он был абсолютно уверен, что в случае нападения Германии на СССР она при всех условиях обречена. Понятно его стремление форсировать производство вооружения и подготовку страны к войне: он хотел достигнуть уровня, при котором Советский Союз станет гарантированно непобедимым и не дрогнет даже в начальном периоде войны. А если такой уровень будет достигнут и об этом станет известно всему миру, то можно будет вообще не допустить войны и избежать жертв. Однако он ясно представлял, что это может произойти лишь при условии создания мощной индустрии и всесторонней морально-политической подготовки народа. Вот откуда исходит его жесткая требовательность, которая, по словам маршала Жукова, «невозможное делала возможным» и которая сегодня не нравится псевдодемократам.

Однако слишком мала была передышка, которую удалось вырвать у мировых сил зла, слишком мало времени было дано нашей стране и Сталину, чтобы встретить войну во всеоружии или же достичь такой мощи, которая сделала бы нападение на СССР невозможным. [291]

Конечно, Сталин мыслил другими категориями и все процессы в мире видел несравненно глубже Гитлера. Особенно отчетливо он представлял возможные последствия. Но, разумеется, Гитлер тоже не был круглым идиотом, каким некоторые старались и стараются его представить.

Сталин правильно оценивал Гитлера, однако, как мне кажется, он в силу своих личных убеждений, очевидно, все-таки рассчитывал, что Гитлер достаточно прозорлив, чтобы понять: СССР Германии не по зубам и в случае свершения агрессии это будет не только трагедией для советского народа, но и концом гитлеровской Германии. Сталин мыслил как крупный стратег. Его мозг, подобно рентгену, просвечивал все и вся, логично подсказывая, чем все кончится. Он и до этого не ошибался, и никто из основных политических воротил мира обмануть его не мог. Возьмите хотя бы мощные и беспощадные разоблачения Сталиным политики Англии, Франции, Италии — от Версальского мира и до начала Второй мировой войны в 1939 году. И в 1941-м его никто не обманул. Он сам обманулся в Гитлере — в его возможностях и способностях.

Итак, оборонительная стратегия Гитлера начиная со второй половины 1943-го и до весны 1944-го с треском провалилась. В связи с этим изменилось военно-политическое и оперативно-стратегическое положение коалиций и конкретных государств воюющих сторон.

Несмотря на сложнейшие природно-климатические условия зимы 1943–1944-го и всего весеннего периода 1944-го, Вооруженные Силы СССР добились исключительных успехов на всех основных направлениях.

В целом обстановка выглядела следующим образом. На северо-западе наши войска за этот период продвинулись на 400–450 километров. Была снята блокада Ленинграда и освобождена вся Ленинградская и соседние с ней области. [292]

На Западном направлении мы вышли на подступы к Польше и Чехословакии. На юге полностью очистили Правобережную Украину и Крым и боевые действия готовы были перенести на территорию Румынии. Наши войска, разгромив в боях более 170 дивизий противника, уже реально угрожали жизненно важным для немецко-фашистских захватчиков и их сателлитов районам. Вся эта ситуация несомненно укрепляла положение СССР и его союзников, повышала его авторитет в глазах народов мира, роль и место в международной политике.

Используя эти успехи, англо-американские войска активизировали свои действия в Италии, в акватории морей, омывающих Европу, а также в Атлантическом и Тихом океанах.

Однако в это время наивысшую остроту обрел вопрос открытия второго фронта. Как известно, Сталин обращался к союзникам и в 1941-м, неоднократно в 1942-м и 1943-м годах. Но каждый раз СССР, получая от союзников обещания, не подтвержденные действиями, все больше и больше убеждался в истинной подоплеке этой двойной политики, которая впоследствии была обнародована: англо-американские предводители, будучи проводниками интересов своего класса, были, конечно, заинтересованы в том, чтобы немцы и русские максимально убивали друг друга на Восточном фронте. Когда же они во взаимной схватке будут обессилены, а все их резервы и ресурсы полностью исчерпаны — тогда и можно будет ввязаться в войну, чтобы, во-первых, полностью убрать с арены немецкий фашизм как угрозу порабощения мира, а во-вторых, и это главное — продиктовать Советскому Союзу свои условия, лишая его преимуществ как победителя. В случае же несогласия — применить силу и решить все проблемы национальных интересов США и Англии за счет СССР. [293]

Все предельно ясно.

Однако события развивались вопреки грезам Черчилля и его единомышленников в США. Этот непонятный им Сталин, мобилизовав весь народ, давит немецко-фашистские полчища на всех фронтах. Они не смогли удержаться не только в Сталинграде, но и на Кавказе, на Днепре. Нависла угроза выхода советских войск в Европу с соответствующими политическими итогами. США и Англия могут оказаться на обочине истории, а все лавры победы достанутся СССР. Но самое главное — какие режимы окажутся у руля европейских государств? Нет, дальше тянуть нельзя. Надо открывать второй фронт! Уже и школьнику было ясно, что СССР без помощи союзников не только полностью разгромит немцев, но и может пронзить всю Европу и выйти к Бискайскому заливу. Вполне понятно, что в конце ноября — начале декабря 1943 года на Тегеранской конференции по предложению Сталина было, наконец, принято решение об открытии союзными войсками второго фронта в Европе. Назначили срок — май месяц. Но англо-американские войска высадились в июне 1944 года.

Однако в целом антигитлеровская коалиция в первой половине 1944 года была, несомненно, всесторонне упрочена. Четко выразилась тенденция более тесного взаимодействия и сотрудничества в деле разгрома общего врага, хотя некоторые разногласия и оставались. Что касается вражеской коалиции, то она очень ослабла. Поражения, понесенные немецко-фашистскими войсками и их сателлитами на Восточном фронте, конечно, породили разброд и шатания в их стане, серьезные противоречия и обострения. Гитлеровский блок закачался.

К лету 1944-го немецко-фашистские войска, сражавшиеся на Восточном фронте против СССР, насчитывали: личного состава более четырех миллионов человек, [294] орудий и минометов 50 тысяч единиц, танков и САУ — 5250, боевых самолетов — свыше 2800 («50 лет Вооруженных Сил СССР», с. 406).

Однако надо отметить, что и германская военная промышленность достигла к этому времени высшей точки своего производства. За первое полугодие 1944-го она сумела выпустить тысячи танков и самолетов всех видов. Таким образом, если говорить о техническом обеспечении вермахта, то обстановка ему благоприятствовала. Хотя военные потери немцев были колоссальными.

Что же касается военно-политической ситуации, то положение Германии было уже крайне сложным. Несмотря на это, немецкое командование не теряло надежд избежать полного поражения. 5 мая 1944-го в Зонтхофене было проведено заседание высшего командного состава вермахта. Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии фельдмаршал Кейтель доложил новый оборонительный план на лето 1944-го. Помимо всего прочего, там было сказано: «Вести войну за выигрыш времени в ожидании событий». То есть довольно прозрачно намекалось, что делается расчет на возможные разногласия внутри антифашистской коалиции, при этом главная ставка делалась, конечно, на англо-американцев, которых они считали в потенциале своими возможными союзниками. Небезынтересно отметить, что подтверждение тому, что именно такие расчеты имели место, было получено при допросе Кейтеля в июне 1945 года.

Почему же у высшего командного состава вермахта сквозила обреченность в докладах? Да потому, что сам Гитлер в этой ситуации уже не надеялся на какое-то чудо, а с ним и на возможный перелом в войне в пользу Германии. Поэтому и генеральный штаб сухопутных войск еще в марте 1944-го официально признал превосходство Советской Армии над вермахтом [295] («История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг.», т. 4, с. 129).

Каковы же были стратегические планы Ставки ВГК СССР в этот период?