Dневник Z - Дмитрий Зименкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Маленький доброволец из Лисичанска уже стал здесь местной «звездой». Бойцы дружат, в гости ходят, подарки, понятное дело для семьи приносят. А семья Толмачевых многодетная. У Кирилла брат Влад, сестренка Настя, кошка Эля. Мама, бабушка. А вот в гости еще и двоюродный брат пришел — Святик.
— Вообще, — рассказывает Кирюха, показав свою комнату, — я большую часть времени нахожусь в зале, в ноутбуке сижу, смотрю фильмы.
— Без интернета-то сложновато сейчас фильмы смотреть, — подмечаю я. В Лисичанске действительно нет интернета. Ни мобильного, ни домашнего.
— Мой брат Святик достаёт, у него много фильмов, — мальчик открывает ноутбук. — Это «Джим Пуговка». Про дракона, такое. А самое смешное, это про китайцев боевик. Бегают быстро, суперсильные. Очень крутые китайцы.
— Блин, всё, как в нашем детстве! — смеюсь я, вспоминая боевики девяностых с Джеки Чаном и Брюсом Ли. — Только у нас всё на кассетах было.
Кирилл подходит к полке, где у него стоит ряд VHS-кассет!
— Мы видик тоже смотрим. Вот «Спина к спине», 1996 год. «Король преступного мира», «Смертельная сила». Все интересные!
На соседней полке — ряд машинок. Превалирующая доля военных.
— Как война началась, мы отсюда уехали, — рассказывает мама, держа на руках умилительную дочку с пучком волос на макушке, как у Чиполлино. — Скитались по Украине с тремя детьми. Ровно, Борисполь, Днепр, Запорожье. Мужа не выпускали всё. Пришлось за взятку выезжать. А когда Лисичанск освободили, мы вернулись домой.
— А как получилось, что Кирилл стал работать на блокпосте? — спрашиваю маму.
— Как-то сидели мы с гостями, — вспоминает она. — И кто-то предложил: давай тебе сделаем букву «Z» на курточке. Ну, и сделали. Нарисовали белой краской на рукавах, на спине. И он ходил тут так по улице, до магазина. И военная машина остановилась, говорят: чего ты тут ходишь? Иди на блокпост. Он пошёл. И закрутилось. Курточку, штаны, автомат дали. Ну, помогают нам тушёнкой, молодцы, конечно!
Вышли прогуляться с Кириллом, интервью записать. Перед этой поездкой в Лисичанск я увидел его в интернете. В ролике военкора Насти Елсуковой.
— Кстати, недавно она ранена была, — делюсь с мальчишкой не совсем детскими новостями. — Прям в колено ей осколок попал.
Кирилл слушает внимательно.
— Она тебя тогда спрашивала, — продолжаю я. — Кем ты хочешь стать? Помнишь, что ты ей ответил?
— Да. Танкистом или лётчиком.
— А теперь мама говорит, что ты снайпером уже хочешь быть? Почему вдруг?
— Не знаю. Снайпером прикольно быть, — улыбается Кирилл. — Его тяжело заметить. Он может замаскироваться, что даже если возле него пройдут, не увидят. И он может где-то сесть, стрельнуть и спрятаться.
— Но они же должны сидеть часами там, понимаешь? Даже двигаться нельзя вообще, — словно пытаюсь отговорить его. — Ты сможешь так вообще?
— Ну да, смогу, — отвечает без тени сомнения.
Спрашиваю о его предпочтениях не просто так. Купил в Луганске ему подарки: военные конструкторы — с авиацией и танками. А он теперь вот снайпером хочет быть! И ведь была же в том магазине игрушечная снайперская винтовка! Но знать бы заранее, что у ребенка так быстро меняются желания.
— А какие они вообще, военные? — интересуюсь у него.
— Хорошие, добрые, смелые, — перечисляет качества взрослых друзей мальчишка. — Петя хороший, он мне вот это всё выдал, — показывает на обмундирование.
— За этот год ты много, где бывал. Но где тебе лучше всё-таки?
— Дома, — отвечает Кирюха. — Потому что это Родина моя, где я родился.
— А чем хорош Лисичанск? Может, любимые места какие-то?
— У меня любимых местов нету, — говорит он. — Это вся округа. Весь Лисичанск — это моё любимое место.
Подарили ему военные конструкторы и пару шевронов от «Известий» и «РЕН-ТВ», которые я когда-то изготовил для подарков бойцам. Кирилл в восторге, сразу их нацепил на рукава. Конструкторы обожает. Так что тоже в точку попали. Надеюсь только, что все эти военные игры и мечты воевать останутся для него всего лишь обычными детскими мальчишескими увлечениями. И на блокпост он перестанет ходить. Опасно всё же, мало ли что, ДРГ или снаряд прилетит — не место там ребенку. Хоть уже и рано повзрослевшему, но всё же продолжающему жить счастливо в своём детстве, которое любовно создают для него окружающие: родители с братьями, друзья-бойцы, мы — журналисты — и все, кто хочет этому ребенку добра. А война, свидетелем которой ему пришлось стать, пусть только еще больше научит его ценить мир.
21 марта 2023 г
— Двадцать третий год, а мы снимаем клип о том, как люди родниковую воду набирают! Понимаешь? Ну, это просто… — мой спикер от избытка чувств не может подобрать нужных слов, чтобы точнее охарактеризовать эту абсурдную ситуацию. — Это просто вода. Мы что, в Африке?.. Вода. Вот это главное золото этих людей сейчас! Этой молодёжи. Пацаны из Донбасса, с оружием, едут на машине за водой. Это их жизнь.
Мы сидим на крыльце алчевского центра детского и юношеского творчества, оба в чёрном с ног до головы, будто сговорились о дресс-коде, и пишем интервью. Моего собеседника зовут Юрий Бардаш. Он продюсер, рэпер и создатель проектов «Quest Pistols», «Нервы», «YOURA» и других. Тот самый участник группы «Грибы», чей клип на песню «Тае лёд» набрал больше четверти миллиарда просмотров. Имел успешную карьеру в Киеве, но во время СВО бросил её, не ужившись в шкуре «своего среди чужих», и, написав разгромный музыкальный диск на киевский режим, покинул Украину. И вот он снимает клип для донецкого рэпера Димы OM в закопченном от дыма фабричных труб Алчевске (ЛНР), его родном городе. Так что Юра дома.
— Я тоже тут вчера просыпаюсь от звука. Прилёта или отлёта, я не шарю… Просто бууууу! Тут постоянно громыхает. И эти люди, молодые в том числе, живут в этом девять лет уже. Молодёжи нужен герой, голос поколения, — говорит модный продюсер. — Я приехал, чтобы его найти. Ни в Москве, ни в каком регионе России, кроме Донбасса, этого голоса сейчас нет и быть не может. Потому что голос поколения — это голос, который пережил опыт, актуальный опыт в контексте России сегодняшнего дня. Соответственно, где искать этих людей? На Донбассе. Они здесь. Вот Дима OM. Я услышал его песню: «А пацан не спит, листва шелестит, под ногами лепестки не розы. Донецка сохнут слёзы. И в груди болит. Сука, так давно болит! Слышишь, пусть
