Охота на вампиров - Юрий Моренис

За последнее время генерал Гришенко неожиданно похудел — на полпуда, не менее — и с тех пор мундир свой не надевал.

Ал как-то его спросил:

— Василий Владимирович, вы же мундир можете ушить или новый купить! Неужели денег не хватает?

— Вы меня хоть раз в форме видели, Алексей Юрьевич? Никогда ее не носил, только по торжественным случаям, кои мне уж и не припоминаются, — он усмехнулся. — Я тут под ваше влияние попал, Вальтера Скотта начитался, в результате в английский стиль ударился.

Вот и сейчас на нем был твидовый серый, в черную крупную клетку пиджак, темные в полоску брюки, под которыми матово отливали штиблеты, а в вырезе пиджака на бледно-голубом фоне шелковой рубашки светился синий галстук. Просторный плащ цвета хаки был аккуратно сложен на заднем сидении.

— Держи, малыш, гостинцы, — он протянул Юрочке шоколадку и компакт-диск.

— Стлатегия? — спросил пацан, шурша серебряной оберткой шоколадки.

— Что?

— Юрочка сейчас стратегическими играми увлекается, — пояснил Ал. — Мы с ним крепости берем, города строим…

— Нет, — растеряно сказал генерал. — «Ходилка», а точнее, «леталка». Там Бэтмен с крыши на крышу прыгает.

— Спасибо, — промычал мальчик с полным ртом. — Пусть будет Бэтмен. У меня этих летучих мужиков, как собак нелезанных.

— Фу, Юрка, — сказал Ал, отбирая у него полплитки шоколада. — Во-первых, невежливо так отвечать, а во-вторых, нечего перед ужином сладкого наедаться. Сейчас деда Васю потчевать будем.

— Ох, боюсь, деду Васе не до ужина, — вздохнул генерал и все замолчали. Так молча до хижины и доехали.

Хижиной Ал называл свой дом. Его жизнь так сложилась, что он обязан быть скромным, застенчивым и робким. Хлебом не корми, дай только покраснеть, глаза опустить и носком туфли из крокодиловой кожи в полу повертеть. Ал Агеев жил в казематах, точнее в подземельях — бывших секретных лабораториях. Занимал он одну их половину, на другой сохранилась часть лабораторий, где под руководством некоего член-корра Павла Иннокентьевича Гаева продолжались научные изыскания. В основном они касались укрепления здоровья и долголетия.

И даже отмечались некоторые успехи. Рискнувшие пройти эти процедуры ради продления радостей жизни тут же бросали пить и курить. Может быть поэтому не многие рвались туда за здоровьем, искренне полагая, что пара сигарет и кружка пива относятся к удовольствиям земного бытия.

Василий Владимирович хоть и часто наведывался к Алу, но не спешил подставлять под уколы свои генеральские ягодицы, отдавая предпочтение рюмке французского коньяка и грушевой трубке с голландским табаком. Чем он сейчас и наслаждался: смаковал янтарную жидкость и окутывал себя ароматным дымом.

Другой бы на его месте радовался жизни, но он продолжал пребывать в дурном расположении духа. Таким Ал его раньше никогда не видел. Обычно Василий Владимирович жизнерадостен, весел, даже когда гадости говорил — и то улыбка на губах, а тут…

Ал терпеливо ждал. Генерал пристально смотрел на молодого человека, однако тот понимал, что Гришенко его не видит.

— Осторожно, Василий Владимирович, не прожгите дыру! Взгляд у вас сейчас, как у Дзержинского…

Он и бровью не повел — сидит прямой, как палка, вылитый лорд на заседании парламента. Говорят, что полные люди, как правило, добродушные. Генерал же, видеть, со своими килограммами всякую веселость утратил.

Наконец Василий Владимирович вздохнул, выпустив очередное кольцо дыма.

— Вы на меня не дуйтесь, Алексей Юрьевич. Повод для моего визита несколько странный. Я бы даже сказал, глупый… Глупый, но страшный.

— Уже интересно.

— Для вас тем более… Вы же любите страшные сказки?

— Давайте без намеков. Не я их придумываю.

Он взмахнул рукой, как бы подхватывая идею.

— Вот, вот! Это не придумано, хотя выглядит, как сказка. Но все происходит на самом деле.

— Не мучайте меня, Василий Владимирович, начинайте.

Генерал закинул ногу за ногу, поправил тщательно отутюженную «стрелку» на брюках, откинулся на спинку кресла, побарабанил пальцами по столешнице — короче, совершил массу мелких, но изматывающих собеседника действий — и наконец заговорил.

— В одном сибирском городе стали пропадать люди. Они сейчас везде пропадают — наверняка видел объявления: такой-то такой вышел тогда-то, был одет в то-то, не вернулся. Вот и там стало происходить нечто подобное. Но что загадочно… Время от времени одежда пропавших людей обнаруживалась, и как правило, со следами крови. Но внутри одежды находился прах!

— Вы хотите сказать, что находили лишь ворох одежды?

— Да.

— Я что-то слышал о случаях самовозгорания. Сидит себе человек на лавочке, читает газету, и вдруг — бах! Начинает дымиться, вспыхивает и на тебе — горстка пепла.

— Вы меня невнимательно слушали, Алексей Юрьевич. Я сказал «прах», а не «пепел».

— Есть разница?

— Да, есть. Пепел — результат горения, а прах — тления.

— А кости?!

— Ни одной! Сплошной прах…

— Вы хотите сказать, что человек, пусть даже пропавший один-два месяца назад, истлел в пыль?!

— Именно так. Вы, может быть, читали: вскрывают какой-нибудь старый гроб, а мертвец в нем, как новенький. Но стоит его только коснуться, как он рассыпается?

— Слышал. Это происходит под воздействием свежего воздуха.

— Вот и тут так же. Когда исследовали найденный прах, анализ показал, что покойнику сотни лет.

Ал невольно присвистнул.

— Да, да, — кивнул генерал. — В чем и парадокс: одежда современная, а праху — века. Как вы удачно заметили, даже косточки истлели…

Неизвестно почему, Алу вдруг стало смешно. Василий Владимирович глянул на молодого человека с холодным недоумением.

— Простите, — извинился тот, — но история такая странная, что в голову приходят совершенно нелепые мысли.

— Например?

— Скажите пожалуйста, а эти ворохи современной одежды находили на улицах? Я имею в виду открытые пространства, не подвалы, не чердаки, не какие-нибудь укромные закоулки…

Теперь генерал смотрел на Ала по-иному.

— Точный вопрос. Именно так, на улицах. Только один обнаружили в кабинете. Кстати, его окна выходили на восток.

— Отсюда вывод… — сказал Ал с той же идиотской улыбкой.

— Вывод? — спросил Василий Владимирович.

— Видимо, по улицам современного сибирского города ходят вполне реальные покойники. Однако, попадая под солнечные лучи, они моментально разлагаются, оставляя после себя абсолютно целую одежду и сгнивший тлен.