Третьи звездные войны - Гарри Гаррисон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Хаоса?
– Да, Брон. Умение защищаться от действия любой системы до тех пор, пока она не исчезнет. Когда все вокруг сходят с ума, как ты думаешь, кто вмешивается в ад со своими планами?
– Ты имеешь в виду меня?
– Да, Брон. Все в тебе является Хаосом. Начиная с твоей жизни и судеб существ, которые тебя окружают. Ты создаешь Хаос, и когда он достигает максимального значения, ты вмешиваешься и собираешь дань, которая тебе нужна, отбрасывая все ненужное. Ты поступаешь так с вещами и людьми и никогда не волнуешься за последствия.
– Скажи, Джесси… мы уже встречались?
– Это секретная информация, Брон. Я не могу сейчас об этом говорить.
– Тогда я спрошу у Дока.
– Он тоже ничего не скажет. Наши отношения психологически уравновешены, и никто, даже ты, не сможет нарушить это равновесие.
– Ну уж в этом ты ошибаешься, Джесси. Если только я вернусь на Землю, то даже Служба не сможет помешать мне сделать то, что сейчас пришло мне в голову.
– Андер Галтерн… Кана хочет тебя видеть.
На сей раз они не воздавали ему почестей. Говорили резким, сухим тоном, одновременно подчеркивая слова движением оружия. Это больше походило на арест, чем на приглашение. Брон пожал плечами и молча двинулся за ними.
– Джесси, это похоже на конец.
– Я вызываю Дока… Мы попытаемся что–нибудь сделать.
– Собственно, ты наверняка знаешь, что надо делать в таких случаях, – улыбнулся Брон. – Пока я не начал говорить под пытками, лучше меня прихлопнуть.
Джесси промолчала.
Стражники остановились перед каютой Каны. Здесь они отошли в сторону и показали Брону на дверь.
Кана сидел за столом, задумавшись и с хмурой миной на лице.
Чувство силы, исходящей от его могучей фигуры, оставалось прежним.
– Садись, синкретист. Я думаю, что ты уже закончил свои исследования по выявлению источника, пославшего бомбу.
– Да, это так, – кивнул Брон.
– Я получил копии твоих вычислений и сравнил с нашими. Должен тебе сказать, что справился ты с этим заданием вполне достойно.
Его глаза прямо впились в Брона и их пристальное внимание обезоруживало его.
На лице Каны появилась усмешка.
– Ты талантливый ученый, синкретист, и я не сомневаюсь, что ты познаешь эту науку полностью. Я именно этого и ожидал от тебя.
– Не понял.
– Ты говоришь, что установил место откуда пришла бомба не так ли?
– Да. Она могла прилететь из Мессье–31, находящегося в семистах миллионах световых лет от нас, или же была выпущена с корабля, находящегося в пространстве в нескольких световых часах от объекта уничтожения. Судя во построениям вашего флота, вы ожидали прилета бомбы.
– Ты хочешь сказать, что это была моя работа, а уничтожение Онариса что–то вроде фейерверка в твою честь?
– Вижу, что вы меня поняли, – кивнул Брон с каким–то смертельным отчаянием.
– Еще раз ты показал, что совсем не глуп, – сказал Кана. – Но подумай хорошенько, нужно ли было мне это, чтобы позабавить тебя? Не можешь ответить? Так вот, я бы не делал этого. Правду можно установить только размышляя трезво. Это бомба ждала нас, а не мы ее. И прилетела она из Мессье–31.
– В это трудно поверить.
– Конечно. Но представь себе, что кто–то или что–то в Туманности Андромеды семьсот миллионов лет тому назад предвидел все подробности сегодняшних событий – нашу атаку на Онарис, твое похищение, и решил помешать нам. Отсюда такая фантастическая точность попадания, но вот только бомба опоздала на 16 часов. Это повторялось всегда, где бы мы ни нападали, только с такой же шестнадцатичасовой задержкой. Наши расчеты сделаны на четыре атаки. Во время пятой мы можем прилететь одновременно с бомбой.
– А если вы прилетите раньше или измените цель?
– Это ничего не изменит. Критическая точка кроется в действии, а не в вычислениях. Я пытался отменять рейсы, но все мои действия были заранее рассчитаны еще семь миллионов лет назад. Если я даже в самый последний момент менял цель атаки, то бомба все равно попадала в новую цель.
– Но это же безумие!
Через секунду гипноличность успокоилась так же быстро, как и взволновалась.
– Это не безумие, синкретист, или кто бы ты там ни был на самом деле. Это скорее результат причинно–следственных связей. С начала нашей деятельности мы искали рабов. Конечно, среди них не раз оказывались представители интеллигенции, которых мы использовали для соответствующих работ. В те времена мы тоже встречали иногда бомбы, но это было крайне редко. Тогда наши компьютеры разгадали связь между уничтожением планет и похищением технократов, занимающихся, как правило, исследованиями форм Хаоса. Это нас и вывело на тебя, синкретист…
– Каким образом?
– Когда мы увидели, что поле времени уменьшается, то решили собрать у себя всех специалистов по Хаосу. Нет сомнения, что твой авторитет в этой области превышает все известные до сих пор. Поэтому ты был для нас идеальной добычей, а для бомбы самой важной целью. Только…
– Только что?
– Последняя бомба была самой крупной из всех известных. С расстояния шесть тысяч парсеков, семьсот миллионов лет тому назад кто–то очень точно оценил твою теперешнюю или будущую деятельность… Интересно, что ты сделаешь такое, чего они так боятся?
16
Эхо какого–то разговора прервало их диалог. Брон узнал голос Дауквиста, который явно грозил какими–то карами охранникам. Кана нажал кнопку, и дверь открылась.
– Входи, Мартин. Извини, но я приказал никого не впускать.
Дауквист вошел, сопровождаемый двумя офицерами, красными от злости.
– Этот проклятый синкретист у тебя?
Кана с любопытством посмотрел на своего заместителя.
– Конечно, а в чем дело?
– Он шпион. Я уверен в этом!
– Может быть это и правда, Мартин. Я сам имею некоторые подозрения. Но не это главное. Это не случайность, что сегодняшняя бомба состояла сразу из семи цилиндров. Шпион он, или нет, зато наверняка он – самый совершенный катализатор Хаоса.
– Я в гробу видал его катализ! Я не доверяю ему ни на йоту! Он перед прыжком заходил в матричный отсек!
Кана повернулся к Брону.
– Ты можешь это объяснить, синкретист?
– Я хотел посмотреть, каким образом вы программируете свой прыжок. У меня есть своя теория прохождения подпространства.
– У меня также есть своя теория, – взорвался Дауквист. – И она
