Мертвецы идут - Стив Лайонс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они обогнули холм, двигаясь по дороге к более богатой добыче. Их тысячи, нет, десятки тысяч. Гюнтеру казалось немыслимым, что их смогли остановить, пускай и на короткое время. Но теперь им ничто не мешало. Была ночь, но в освещенном космопорте Гюнтер этого бы и не понял, если бы не тошнотворное зеленое свечение армии некронов. Оно исходило от их оружия, из бойниц и башен их танков и от глаз железных насекомых, круживших вокруг них. Он следил за их продвижением вместе со всеми остальными с холма. Он не знал, что его сюда привело. Он уже видел однажды, как разыгралась эта трагедия, но не смог побороть искушение взглянуть на нее вновь. Ему было интересно, почувствует ли он что-либо новое в этот раз.
Некроны обрушились на Телониус-сити и принялись опустошать его. Потрясенные наблюдатели мало что могли разглядеть или расслышать на таком удалении. Только зеленые вспышки в ночном небе, грохот случайных взрывов и, предположительно, крики. Но воображение было более чем способно дописать картину. Люди затаили дыхание, когда первая из башен рухнула, окутав дымом и пылью остальные.
Телониус был домом для миллионов людей. Гюнтер знал, через что им придется пройти, всем им, но не мог себе позволить заботиться об этом. Обрушилась вторая башня, и Гюнтер разглядел первых беглецов, выходящих из внешних лифтов. Некоторые на машинах, большинство пешком. Будто бы им было куда идти, будто где-то они могли оказаться в безопасности. Через двадцать минут огни города потухли навсегда. Глаза Гюнтера налились тяжестью, и он сел на землю, дав им отдых.
После отбытия гвардейцев Силы планетарной обороны развалились на части. Большинство старших офицеров, включая полковника Брауна, улетели, а младшие чины дезертировали. Гюнтер остался, — в конце концов, он был солдатом, пускай и без приказов.
Пришли еще три спасательных корабля, и ходили слухи, что еще больше их послано к другим космопортам. Каждый раз, как один из них приземлялся, вновь появлялись грузовики с привилегированными пассажирами, которым досталось место на кораблях. Но сейчас не было солдат, чтобы защитить их, так что эвакуируемым приходилось делать это самим. Гнев остающихся беженцев в космопорту достиг точки кипения, и к моменту прибытия последнего корабля оружия уже не хватало, чтобы смирить их.
Некоторым эти попытки стоили жизни, но кое-кто смог отнять оружие у неопытных владельцев. Беженцы захватили корабль, но в нем не хватало места всем, и вспыхнули новые драки. В конце концов корабль взлетел, забрав с собой куда меньше, чем мог, оставив остальных выть и плакать внизу.
Гюнтер лишь наблюдал за дракой, не вмешиваясь. Угонщики думали, что спаслись от смерти, но вскоре им предстояло осознать свою ошибку, встретившись с Имперским Флотом. Для них не было выхода.
Заменивший полковника Брауна молодой майор-идеалист отчаянно пытался сплотить всех в течение этих трех дней, и он должен был улететь на этом корабле. Но Гюнтер давно не видел его. Слухи утверждали, что он приставил дуло к виску и теперь его тело лежит у подножия холма среди прочих трупов.
Дневной свет пробивался сквозь сомкнутые веки. Гюнтер соскользнул в сон. Проснувшись, он понял, что левая щека примерзла к земле. Иней покрыл его шинель, и что-то твердое и маленькое впилось в ногу. На холме почти не осталось наблюдателей: большинство вернулись к своим палаткам или в относительное тепло зданий космопорта. Однако некоторые продолжали безмолвно наблюдать за Телониус-сити, хотя там мало что изменилось.
Покопавшись в кармане брюк, Гюнтер нащупал что-то за подкладкой. Он аккуратно достал предмет и не сразу узнал его. Столько времени минуло с тех пор, когда он хотя бы думал о нем. Золотое кольцо с шестью амецитами. Цвет этих камней напомнил ему больше, чем ему хотелось бы помнить. Красный — любимый цвет Арекс. Кольцо следовало бы выбросить. Оно теперь бесполезно. Но, вместо этого, Гюнтер вернул его в карман. Оно стало единственной ниточкой, соединявшей его с утраченным прошлым. Мементо мори.
Сейчас отчетливо стало видно, какими смешными были тогда его проблемы, его цели и мечты о будущем. Но по крайней мере, тогда они у него были. Он вспомнил строевых инструкторов Корпуса Смерти Крига. Гюнтер знал, как оценили бы его проблемы; они сказали бы ему: «Ты прожил слишком долго». Его товарищи из Корпуса Смерти бросили его тут и отправились искать себе новую цель. Пришло время Гюнтеру сделать то же самое.
Здесь Гюнтер когда-то жил. Теперь большая часть Иероним-сити — сплошная куча развалин. Он гордо маршировал сквозь них на пути к полю битвы, волочился назад после поражения, но ни разу не смотрел на них по-настоящему, не думал о том, чем была когда-то каждая из этих куч обломков. Теперь он вспоминал башни и эстакады, магазины и закусочные. Вспоминал и людей, огромное множество людей. Очереди на таксо, толпы клерков наверху и шахтеров внизу. Иногда он даже думал, что эстакады могут обрушиться под тяжестью скопившегося на них народа.
Теперь, приглядываясь к развалинам, он действительно мог увидеть этих людей, обрывки их жизней: разбросанную одежду, когда-то бережно хранимые украшения, ныне брошенные и позабытые, гололиты в разбитых рамках. Что было хуже всего, здесь торчала ступня, там — посеревшая кисть руки, безнадежно протянутая в мольбе. Все вокруг обратилось в кладбище.
Гюнтер вскоре увидел обрывки красно-пурпурной формы и, раскидав завал, вытащил труп солдата СПО. Парень стал жертвой когтей некрона, судя по состоянию тела, еще в первые дни войны. Что-то, видимо, отвлекло некрона, поскольку кожа была снята не до конца. Тело так и лежало тут неделями, пока бойцы Корпуса Смерти не обрушили нависавшую эстакаду, создав некое подобие погребения.
Гюнтер забрал у убитого лазган и набор для чистки оружия. Затем, начав разбирать его, понял, что тот сожжен изнутри и, как следствие, бесполезен. Он решил тем не менее его оставить. Вид лазгана мог отпугнуть мутанта или еретика, если предположить, что кто-то из них выжил. Издали пистолет вполне может произвести нужное впечатление. Гюнтер покопался в рюкзаке покойного, надеясь найти гранаты или что-нибудь еще, но обнаружил только помятый, хотя и вполне исправный люминатор.
Солнце клонилось к закату, когда Гюнтер набрел на открытое место, где когда-то строилось войско. Здесь он задержался и постарался восстановить картину того, как это место выглядело когда-то. Похоже, он сейчас недалеко от своего старого дома. Он осмотрел несколько окрестных башен в поисках хоть какой-то зацепки, но не нашел ни одного ориентира.
Пришлось подойти ближе, взобраться выше. Следуя по пути Корпуса Смерти в центр города, он стал узнавать остатки башен, эстакад над головой. Их почти не осталось, но все же они хотя бы давали тень надежды. Найдя лестницу, он стал подниматься наверх. Он тщательно считал этажи и вышел на двести четвертом. Едва не шагнул в пропасть, но вовремя схватился за дверь и застыл на краю.
Эстакады двести четвертого этажа больше не существовало. От нее ничего не осталось. Начатое некронами закончил Корпус Смерти Крига. Судя по разбитым окнам, надписям на стенах и выгоревшим квартирам, население города им с охотой содействовало. Гюнтер уставился на оскверненную аквилу над входом в то, что, видимо, было когда-то управлением архивов. Разве не тут проходил он каждый день по пути на работу? Сказать это с уверенностью он не мог.
Вернувшись в башню, он нашел там квартиру, чтобы отдохнуть, неотличимую от его прежней, но не стал обманываться. Он попытался наполнить кружку холодной водой, но потекла лишь коричневая ржавая жижа. И все равно он выпил ее. Гюнтер не знал, чего именно ищет, лишь понимал, что еще не нашел.
До ресторана остались считаные шаги. До того самого, ради свидания в котором он приобрел кольцо. Он располагался на соседней эстакаде, так близко, но Гюнтер не мог найти пути туда. Сгустилась ночь, тусклая луна лишь изредка выглядывала из-за проплывающих облаков, так что ему пришлось освещать себе дорогу люминатором. Он направил луч в разбитое окно ресторана, и ему стал виден завал внутри помещения. Похоже, что обвалилась внутренняя стена. Даже если он доберется до входной двери, все равно не сможет попасть внутрь, да и незачем ему это делать. Эти двери всегда оставались закрытыми для людей его круга. Для него там не было ничего, кроме одного воспоминания.
Тем не менее Гюнтер мог использовать расположение ресторана, чтобы сориентироваться. Теперь он знал, на сколько этажей надо спуститься, сколько кварталов пройти, прежде чем добраться до статуи. Над ней, конечно же, надругались, срезали все, что выше колен, но ступни все так же крепко держались на пьедестале, так что Гюнтер смог сесть на него там, куда садился и раньше. Сделав так, он постепенно закрыл глаза, стараясь вообразить, что ничего не изменилось, что статуя все так же нависает над ним, что учреждения на площади так же оживлены днем и просто закрыты на ночь.