Икс-30 рвёт паутину - Данг Тхань

А в дальнем углу аудитории находился человек, молча наблюдавший с самого начала зверское нападение полицейских и «зелёных беретов» на студентов. Сначала этот человек растерялся. Но потом, убедившись в жестокости и бесчинстве нападающих, он бросился к группе студентов и вместе с ними стал швырять в полицейских всё, что попадётся под руку. Это была То Лоан.

Ли Нгок Ту и Данг Хоанга бросили в тесную, тёмную и сырую камеру в тюрьме Тхыатхиен. Ту громко поносил всё семейство Нго Динь Дьема:

— Вот тебе и демократическая свобода по-дьемовски! Фашисты проклятые! Сколько волк ни рядись в овечью шкуру, всё равно хвост не спрячешь! Сукин сын! — Повернувшись к Данг Хоангу, он сказал: — Мы перед новой борьбой. Сейчас испытывается стойкость нашего духа. Всё станет ясно — где ложь, где правда. Сейчас, как никогда, нам надо сохранять присутствие духа. Отступать нельзя. Мы должны быть едины в решимости вынести любые пытки, в отвержении любых посул и в разоблачении клеветы.

— Я клянусь тебе, что не струшу, — взволнованно произнёс Данг Хоанг.

Вечером того же дня начальник отделения тайной полиции вызвав Данг Хоанга и Ли Нгок Ту на допрос. Сначала он говорил ласково:

— Вы неопытны, да, да, неопытны. Вы же студенты, почему же вы не болеете за учёбу? Вот сдадите выпускные экзамены, будет у вас положение, много денег, хороший дом, автомобиль. Разве есть большее счастье? А вы посмели публично нападать на представителей власти. Вы же знаете, что ожидает тех, кто выступает против государственной власти, — тюрьма! И — прощай будущее, прощай счастье…

— Каждый человек представляет будущее и счастье по-своему, — сказал Ту, глядя начальнику прямо в лицо. — Мы учимся и считаем, что наше будущее и наше счастье заключены в счастливом будущем нации. Мы не помышляем о хороших домах и лимузинах, когда строятся тюрьмы для наших соотечественников, когда используют иностранное оружие и иностранных солдат, чтобы убивать их, когда нашу родину разорвали надвое.

Начальник побагровел, но продолжал с улыбкой:

— Ну, такие слова недостойны настоящего гражданина. Вы знаете, что здесь надо выбирать выражения, чтобы потом не раскаиваться. Это, знаете, не пустая угроза. Ваша судьба в наших руках. Или вы ответите чистосердечно на все вопросы, поклянётесь, что отныне будете заняты только учёбой, и тогда получите милостивое прощение президента Нго, или будете продолжать упорствовать — и тогда распрощайтесь с семьями и с университетом. Ну-ка скажите, кто вас подбил выступать против государственных властей, а?

— Напрасно настаиваете, господин, — отчеканил Ли Нгок Ту. — Нас никто не подбивал. Только патриотизм наших душ, только совесть интеллигента побудили нас пойти на это. Мы выступаем против несправедливого угнетения, против торговли нашей родиной, против притеснений народа, против…

Не ожидая, пока Ли Нгок Ту закончит фразу, начальник стукнул кулаком по столу.

— Наглец! — воскликнул он, выпучив глаза. — Да ты уже отравлен вьетконговским ядом!

— Я не вьетконговец, — не уступал Ли Нгок Ту. — Это большая честь, что вы считаете меня за вьетконговца, потому что Вьетконг — это патриоты. Начальник взревел как дикий зверь. Побледнев, он выскочил из-за стола, схватил стоявший в стороне стул и швырнул его в Ту. Юноша ловко увернулся. Тогда начальник подбежал к нему и начал избивать. Ту упал на пол, закрыв лицо от ударов.

Данг Хоанг подбежал к ним и попытался удержать разбушевавшегося полицейского:

— Нельзя так бить!

— А-а, теперь ещё и ты, ублюдок! — взревел тот. Из коридора вбежало несколько охранников. Они набросились на Данг Хоанга.

Изрядно потрудившись и отдуваясь, начальник отделения тайной полиции ткнул пальцем в сторону обоих студентов:

— Ладно, ублюдки, я даю вам возможность подумать. А там посмотрим, как вы будете сопротивляться мне. Оставьте их! — приказал он подручным.

Охранники впихнули юношей в камеру. Мужественное поведение Ту перед врагами вызвало у Данг Хоанга ещё большее восхищение другом.

В последующие дни юношей неоднократно вызывали на допросы, то вместе, то поодиночке. И каждый раз Хоанг видел, что Ту сохраняет свой гордый, непреклонный дух. Однажды они увели Ту одного. Данг Хоанг остался в камере и с беспокойством ждал возвращения друга. Когда дверь наконец открылась, два охранника внесли Ту и с порога бросили его на пол камеры. Юноша был без сознания. Одежда его была изодрана в клочья и запятнана кровью, лицо — в грязи. Хоанг испуганно позвал друга. Не открывая глаз, Ту проговорил как в бреду:

— Предатели родины! Эти сволочи не дождутся, чтобы я заговорил!

То тихонько доглаживая, то окликая, Данг Хоанг наконец привёл друга в чувство. Ту открыл глаза, увидел Хоанга и медленно, с трудом произнёс:

— Они всё время пытали меня. Я потерял сознание и ничего не помню. Ну и звери! Надо предупредить всех наших, чтобы были тверды духом.

Весть о гордом и несгибаемом Ли Нгок Ту тайно распространилась по всей тюрьме, а из неё — через освобождённых студентов и через родителей, державших связь друг с другом, — пошла по всему городу. Люди передавали её из уст в уста Авторитет Ли Нгок Ту среди студенческой молодёжи неизмеримо вырос.

Эта новость дошла и до епископа Као Ван Люана — директора университета в Хюэ. Святой отец только рассмеялся.

После трёх месяцев заключения, пыток и допросов Ли Нгок Ту и Данг Хоанг были препровождены к начальнику управления полиции в Тхыатхиен. Он смотрел на студентов исподлобья, наклонив своё полное лицо к столу, но придал голосу деланную доброту и мягкость:

— Президент Нго жалеет юношей, которым ещё надо учиться; он считает, что вы не вели открытой подрывной деятельности против государственной власти. Поэтому он прощает вас с условием, что ответственность за вас берут на себя отцы и матери. Вы должны быть безмерно благодарны гуманному и милосердному президенту Нго, раскаяться в своих проступках и исправиться, учиться прилежно и не слушать всяких подстрекателей, сдать экзамены и верно служить государству. Понятно? — Начальник устало махнул рукой, дав понять студентам, что они могут идти.

Освобождённые из-под стражи, два друга быстро вышли из полицейского управления, как вырвавшиеся из клетки птицы. Перед ними был беспредельный простор. Небо, деревья и, главное, встречные прохожие были так прекрасны. В этот радостный момент Данг Хоанг тихонько сказал Ли Нгок Ту:

— А ты на самом деле решительный парень. Я даже не могу сказать, как я тебя уважаю. Я тебя познакомлю с Чан Минем.

— А кто такой этот Чан Минь? — удивился Ли Нгок Ту.

— Один из руководителей движения.

Люди пересказывали друг другу весть о том, как смело держал себя Ли Нгок Ту в тюрьме, прибавляя к ней каждый понемножку свои подробности. Прошло немного времени, и этот случай превратился в легенду. Если раньше Ту симпатизировали только те, кто слушал его выступления на университетских беседах, то теперь круг людей, испытывающих любовь и уважение к нему, значительно расширился и его авторитет среди молодёжи неизмеримо вырос.

Данг Хоанг познакомил его с Чан Минем. Ту сразу понравился Чан Миню, и Минь познакомил юношу с Хонг Нятом — главным руководителем студенческого движения в городе. Хонг Нят обещал встретиться с Чан Минем и Ли Нгок Ту в укромном месте района Зяхой в один из последних дней месяца в восемь часов вечера.

Был конец осени, и весь вечер шёл дождь. Район Зяхой затих. Две тёмные фигуры в полном молчании шлёпали по грязи. Когда они дошли до конца улицы, от стены одного из небольших домиков отделилась ещё одна тёмная фигура. Обменявшись с Чан Минем паролем, связной проводил его и Ли Нгок Ту к маленькому домику, который как бы обособился от других на берегу реки. Юноши остались на улице, а связник подошёл к двери дома и постучал условным стуком. После того как он несколько раз постучал таким образом, дверь наполовину приоткрылась и его пригласили в дом. Связной обернулся к Чан Миню и Ли Нгок Ту и дал им знак следовать за собой.

В комнате за столом, на котором стояла малюсенькая электролампа с абажуром, сидел человек, явно ожидающий прихода Чан Миня и Ли Нгок Ту.

— Здравствуйте, друзья. Садитесь, — предложил он. Ли Нгок Ту старался хорошенько рассмотреть лицо Хонг Нята. В слабом свете лампочки Ту видел черты человека, которому ещё не исполнилось тридцати, решительного, со светлыми глазами и чуть впалыми щеками.

— Мне уже рассказывали о Ли Нгок Ту, — сказал Хонг Нят, — и я восхищён твоим боевым духом. — Он помолчал мгновение, потом посоветовал молодым людям: — Прежде чем начать нашу беседу, запомните, что в случае чего вы выпрыгиваете в окно и бежите через сад. Там есть выход на берег реки. Переберётесь на противоположный берег и будете в безопасности.