Как повергнуть герцога (СИ) - Данмор Эви

— О.

— Мой стратегический ход обернулся против меня.

Какие расчётливые слова. Но ведь именно так аристократы использовали брак? Вступали в союзы, которые приносили им ещё больше денег, власти и земель. А ради удовольствия или любви мужчина мог завести любовницу.

— Я думала, что наличие любовников на стороне — обычное дело?

Его взгляд помрачнел.

— Нет, пока не появится наследник. Любой мальчик, которого она зачала бы, будучи замужем за мной, официально считался бы моим, но, кроме как заточить её в её же собственных покоях, я никак не мог гарантировать, что наследником станет именно мой сын. Она уже доказала, что готова рискнуть всем. Кроме того…

Себастьян погрузился в задумчивое молчание, но его тело напряглось. Аннабель коснулась губами его шеи. Когда это не помогло, она пустила в дело язык.

Он тихо застонал, и его член напрягся. Между ног Аннабель возникло ответное трепетание. Она поднялась, оседлала его и начала бесцельно двигаться, пока Себастьян не положил этому конец, крепко сжав её бёдра.

Он уставился на Аннабель, его щёки пылали.

— Я ничего не замечал. Она либо ненавидела меня настолько, что рискнула всем ради побега, либо очень сильно любила того парня. В любом случае, я не ожидал такого развития событий.

Аннабель так и подмывало сказать, что мужья и не должны ожидать от жены побега во Францию, но за его словами крылось нечто большее.

Она провела ладонями по его рукам, которые лежали на её бёдрах и переплела свои пальцы с его пальцами.

— Как ты вообще можешь кому-то доверять? — прошептала она.

Себастьян вдруг пришёл в действие: уложил Аннабель на спину, а сам накрыл её своим телом. Она попыталась пошевелиться, но не смогла сдвинуться с места. Его возбуждённая плоть уткнулась между её бёдер, её колени инстинктивно согнулись, предоставляя ему больше места. Она застонала. Да, когда дело касалось Себастьяна, Аннабель покидали последние остатки морали и скромности.

Его глаза порочно сверкнули.

— Я тщательно подбираю людей, вхожих в мой близкий круг, — сказал он, — и когда они смотрят мне в глаза и, не сдерживаясь высказывают своё мнение, я склонен выдать им кредит доверия.

Она рассмеялась.

— Не распространяйся на этот счёт. Иначе твоя жизнь усложнится в несколько раз.

Внезапно появившаяся напряжённость в его взгляде должна была насторожить Аннабель.

Но она лишь ощутила трепет предвкушения.

Он перевернул её на живот.

Себастьян перекинул спутанные волосы Аннабель ей через плечо и прикоснулся горячим языком к её шее. Его поцелуи были ненасытными, губы исследовали бархатистую кожу и чувствительные местечки, которые вновь пробудились к жизни. Она выгнула спину, упиваясь ощущением его крепких мышц и жёстких волосков на груди.

— Обожаю звук твоего смеха, — пробормотал он между поцелуями.

— Больше, чем Мендельсона?

Когда он слегка прикусил изгиб её шеи, она ахнула.

— Да, — ответил он, — больше.

Его ладони нащупали её грудь и принялись ласкать возбуждённые розовые вершинки. У Аннабель вырвался удивлённый стон. Он знал о её теле больше, чем она сама, и чем усерднее Себастьян применял свои навыки, тем быстрее она отдавалась ощущениям… его бёдра прижались к ней сзади, раздвигая её ноги, чтобы занять исходную позицию.

Она застыла, когда поняла его намерение.

— Позволишь мне войти? — проговорил он порочным шелковистым голосом ей на ухо.

Аннабель сглотнула.

Его мягкие нетерпеливые губы прижались к её подбородку, он нежно прикусил нежную кожу, задев её золотистой щетиной.

— Да, — прошептала она в ответ. Да, да и ещё раз да.

Теперь, когда он так прочно засел в её сердце, Аннабель согласилась бы на что угодно.

На этот раз её тело больше не сопротивлялось, он плавно вошёл внутрь, и Аннабель почувствовала облегчение от того, что они снова стали единым целым. Когда Себастьян приподнял её бедра немного выше, она зарылась пылающим лицом в прохладные простыни и беспомощно вцепилась пальцами в матрас.

Платон ошибался. Недостающая половинка души существовала на самом деле. Когда Себастьян вошёл в Аннабель, она почувствовала себя целой и испытала хоть и пугающий, но радостный прилив эмоций. Таких правильных и неподдельных, что захотелось остановить время. Но Себастьян настойчиво вёл её к разрядке, не сбавляя темпа. Его пальцы без устали ласкали её между ног, пока Аннабель не растворилась в отдалённом эхе своих собственных криков. В плену удовольствия она на миг пожалела, что он отстранился в последний момент, а не излился внутри неё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После они утомлённо лежали в объятиях друг друга, он — на спине, а она — прильнув к нему сбоку и перекинув одну ногу через его бёдра. Её щека покоилась на груди Себастьяна. Казалось, его восхитительный аромат целиком сконцентрировался именно там.

"Всё дело в волосках", — подумала она, перебирая их пальцами. Как удобно мужчинам иметь на груди источающую благоухание поросль, к которой по обыкновению прижимается женская голова.

Он лениво водил пальцами по её затылку, нежно почёсывая голову. Аннабель захотелось замурлыкать, словно довольной кошке. Конечно, через несколько часов наступит утро. Но она не чувствовала такого удовлетворения вот уже много лет, а то и никогда. На неё снизошло полное спокойствие, как будто она, наконец, получила ответ на постоянно мучающий вопрос, и теперь всё встало на свои места. У Аннабель ещё будет время на сожаления о том, что она снова не смогла устоять перед искушением. Но не сейчас.

Она провела пальцами по груди Себастьяна, прямо по тому месту, где ровно билось его сердце.

— То, что я сделала тогда, — сказала она. — Когда пришла к тебе…

Он приподнял её подбородок большим пальцем.

— Да?

Это было труднее, чем она ожидала.

— Пока ты сидел в кресле, — уточнила Аннабель.

— А, — догадался он, и его глаза вспыхнули. — Вот ты о чём.

— Да, — сказала она, — я никогда… В смысле я только читала об этом. Случайно наткнулась.

— Случайно, — повторил он, выгнув бровь.

— Да. Иногда можно случайно наткнуться на… изображения… в древнегреческих манускриптах. Или на греческих вазах.

— Тогда я в долгу перед греческой керамикой, — пробормотал Себастьян, опустив взгляд на губы Аннабель.

Невероятно, но она без колебаний снова занялась бы с ним любовью прямо сейчас, если бы Себастьян пожелал.

Одной рукой он собрал непослушные локоны за её головой.

— Кто он? — тихо спросил Себастьян.

Сердце ёкнуло. Аннабель не ожидала, что он когда-нибудь заведёт этот разговор.

В горле пересохло. Вероятно, когда она по глупости решила убедить Себастьяна в том, что на самом деле не такая уж и опытная, то ненароком дала повод для обсуждения её прошлого.

Но как рассказать ему об Уильяме?

От одной мысли становилось тошно.

Аннабель чувствовала, что он ждёт ответа, и чем дольше молчала, тем сильнее ощущала себя настоящей мегерой после всего того, что Себастьян рассказал ей о своей жене. Но он спрашивал о самых постыдных поступках Аннабель. Она лежала обнажённой в его объятиях и всё ещё не отошла от произошедшего между ними. Сегодня она просто не сможет выдержать его презрения.

— Он не имеет значения, — выдавила Аннабель.

Он начал разминать её плечи, и только тогда она поняла, что всё тело одеревенело.

— Он не имеет значения, — тихо повторил Себастьян, — если только ты не хочешь, чтобы я вмешался.

— То есть?

Выражение его глаз невозможно было разгадать.

— Ты не девственница, но не замужем и не вдова. Значит, тот мужчина поступил с тобой неправильно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Неправильно. Но Себастьян спрашивал не об этом.

— Я сделала то, что сделала, потому что хотела, — сказала она.

Себастьян заметно расслабился.

То есть он рассчитывал на худшее.

Интересно, что бы он сделал? Аннабель вспомнила, с каким убийственным выражением на лице Себастьян рассматривал синяки на её коленях. Вполне вероятно, что он уничтожил бы Уильяма.