Ледяное пламя - Дин Кунц

Жемчужно-серебряный ореол лампы выбелил желтые камни известняковой стены. Газ, горящий в стеклянной колбе, издавал слабое шипение, и от этого казалось, что под полом перешептываются чьи-то голоса.

Настроение Джима, словно тележка "американских горок", опять взлетело вверх, и на этот раз Холли разделяла его детский восторг и радостное ожидание чуда. Свет в пруду не только испугал ее, но и зажег в ней искру долгожданной надежды, разгорающееся пламя которой неотвратимо приближало момент истины и выстраданного ими душевного очищения.

Холли осознала, что она тоже несчастна. У Джима в сердце постоянно тревога и сумятица, а у нее - пустота. Когда они встретились в Портленде, она была закоренелым циником с испепеленной душой. Ей не пришлось испытать горя и зла, выпавших на его долю, но теперь она понимала, что жизнь, лишенная тревог и радостей, рождает холодное черное отчаяние. Дни, недели, годы, растраченные на достижение ничего не значащих целей, существование без смысла, без друзей, без близких очерствляют душу.

Она и Джим - две части китайской головоломки. Сложи их вместе - и заполнишь пустоту второй половинки, вылечишь душу целительным прикосновением. Их совпадение поразительно, и они созданы друг для друга, но головоломка может остаться нерешенной, если не принести обе части в одно и то же место в одно и то же время.

Охваченная первым возбуждением, Холли ждала появления силы, чья воля привела ее к Джиму. Пусть это будет Бог или кто-то совершенно на него не похожий, но пусть он будет добрым. Не хотелось верить, что таинственный свет в пруду может оказаться Врагом. Монстр здесь ни при чем, хотя он тоже как-то с этим связан. Джим говорил: их ждет что-то хорошее, и она сама чувствовала, что свет и звон колокольчиков означают не кровь и смерть, а очищение.

Они обменивались короткими фразами, произнося слова полушепотом, словно боялись, что громкий разговор заставит загадочные силы воздержаться от продолжения контакта.

- Как давно здесь пруд?

- С незапамятных времен.

- Еще до Айренхартов?

- Да.

- До того, как построили ферму?

- Наверняка.

- Выходит, он был всегда?

- Выходит.

- Существуют о нем легенды?

- Легенды?

- Ну.., истории о привидениях, вроде озера Лох-Несс.

- Нет. Я, по крайней мере, не слышал. Они умолкли. Потянулись минуты ожидания.

Через некоторое время Холли спросила:

- Как поживает твоя гипотеза?

- Что?

- Ты мне сегодня сказал, что у тебя есть какая-то странная, удивительная идея, но не захотел поделиться. Сказал, что надо хорошенько обдумать.

- Ах да... Полагаю, это больше, чем теория. Помнишь, ты сказала, что во сне заметила на дне пруда какой-то предмет... Не знаю почему, но я стал думать о встрече...

- Встрече?

- Да. Встрече с пришельцами.

- Из иных миров, - подумала вслух Холли, вспомнив колокольчики и идущий из воды свет.

- Они существуют, я уверен, - заговорил Джим с тихой восторженностью. - Вселенная слишком велика для нас одних. Они обязательно появятся. И кто-то первый их увидит. И почему этот кто-то не ты или я?

- Но эта штука попала в пруд, когда тебе еще не было десяти.

- Наверное.

- Что они там делали все это время?

- Не знаю. Может быть, после приземления прошли сотни, а то и тысячи лет.

- Да, но что они забыли на дне пруда?

- Возможно, это их наблюдательная станция. Отсюда они следят за человеческой цивилизацией. Вроде наших полярников в Антарктиде.

Холли подумала, что сейчас они похожи на детей, которые смотрят на усыпанное звездами небо и мечтают о путешествиях к далеким галактикам. Идея Джима выглядела смешной и абсурдной. С трудом верилось, что у кошмарных событий последних дней такое изящное и красочное объяснение. Хотя в ней, как и в каждом человеке, сохранился ребенок, и этот ребенок отчаянно желал, чтобы красивая мечта обернулась реальностью. Еще двадцать минут прошли без каких-либо изменений. Мало-помалу восторг и нервное напряжение спали и к Холли вернулась обычная способность трезво мыслить. Она вспомнила, что произошло до того, как, подбежав к пруду, увидела волшебное свечение: ее неотступно преследовало паническое, неестественное ощущение чужой слежки. Холли уже было собралась рассказать об этом Джиму, но вспомнила еще об одном странном обстоятельстве.

- Дом полностью обставлен, - сказала она. - Когда дед умер, ты ничего не тронул и все оставил как было?

- Я сохранил мебель, чтобы сдавать дом, пока не найдется покупатель.

Его ответ полностью совпадал с ее собственным объяснением этой загадочной ситуации. Однако Холли сказала:

- Но там остались личные вещи.

Джим продолжал рассматривать стены, ожидая, что на одной из них появится долгожданное знамение. Наконец он ответил, не глядя в ее сторону:

- Если бы удалось сдать дом, я сразу бы все забрал.

- Но прошло уже почти пять лет! Он пожал плечами.

- В доме поддерживали порядок, хотя последняя уборка была довольно давно. На случай, если кто захочет здесь поселиться.

- Жутковатое местечко.

Он оторвал, взгляд от стены и посмотрел на нее.

- Почему?

- Уж больно напоминает мавзолей.

В синих глазах Джима ничего нельзя было прочесть, но Холли почувствовала его раздражение: он уже мысленно беседует с пришельцами, а тут она со своей болтовней об уборке дома и продаже недвижимости.

- Жутковатое, - вздохнул Джим.

- Тогда почему?..

Он не спеша убавил яркость лампы. Плотный белый свет сменился бледным лунным сиянием, тени придвинулись - Сказать по правде, когда умер дед, я просто не смог прикоснуться к его вещам. С меня ; хватило и того, что всего восемь месяцев назад мы разбирали вещи бабушки. После ее смерти он совсем недолго пожил... Когда их не стало, я остался совершенно один.

Синие глаза Джима потемнели от мучительных воспоминаний. Холли захлестнула волна сочувствия и жалости. Она подвинулась к Джиму и взяла его за руку.

- Я все откладывал и откладывал этот момент. А чем больше проходит времени, тем труднее себя заставить. - Он снова вздохнул. - Если бы нашелся покупатель, мне все равно пришлось бы разбирать вещи, но легче продать грузовик песка в пустыне Мохавк, чем эту старую ферму.

Закрыть дом после смерти деда, четыре года и четыре месяца ни к чему не прикасаться, только изредка наводить порядок в комнатах - в глазах Холли поведение Джима выглядело странным. Но в то же время странное отсутствие логики тронуло ее до глубины души. Она с самого начала разглядела в стальном супермене тонкую, ранимую душу и полюбила ее так же бесповоротно, как и все остальное в Джиме.

- Я тебе помогу, - пообещала она. - Покончим с этой чертовщиной и займемся домом. Вдвоем это будет совсем не трудно.

Он улыбнулся и тихонько сжал ее ладонь.

Тут Холли кое-что вспомнила.

- Джим, помнишь, я тебе говорила о женщине, которую видела во сне прошлой ночью? Она еще шла по лестнице.

- Да.

- Ты сказал, что не знаешь, кто она.

- И что из этого?

- В доме есть ее фотография.

- Фотография?

- В гостиной. На снимке двое - муж и жена. Им около пятидесяти. Это Лена и Генри Айренхарты?

- Да. Они...

- Лена - та женщина, которую я видела во сне.

- Странно... - Джим нахмурился.

- Да. Но еще более странно, что ты ее не узнал.

- Наверное, твое описание оказалось не слишком удачным.

- Но я же сказала: у нее была родинка на щеке...

Его глаза сузились, обнимавшая ее рука напряглась.

- Скорее, блокноты!

- Что? - непонимающе переспросила Холли.

- Сейчас что-то произойдет. Скорее достань блокноты! Помнишь, мы их купили в городе?

Он убрал руку с ее плеча, и она вытащила из лежащего рядом полиэтиленового пакета два блокнота с желтыми линованными страницами. Джим взял их и неуверенно взглянул на темные стены, точно ждал дальнейшей команды.

Звон колокольчиков.

Джим замер, захваченный их чистой серебряной музыкой. Еще немного - и у него в руках тайна того, что с ним недавно случилось. И не только это. Нечто большее. Колокольный звон возвещает рождение трансцендентальной истины, свет которой укажет цель его жизни, приподнимет завесу над прошлым и будущим, объяснит смысл вселенского существования. Несмотря на грандиозность подобной идеи, Джим верил: на мельнице ему откроются секреты мироздания, наступит волшебное озарение, в которое он так долго и безуспешно искал в различных религиях.

Как только комната наполнилась звоном колокольчиков, Холли сделала попытку вскочить и бежать к окну.

Но Джим разгадал ее замысел и заставил оставаться в комнате:

- Не уходи. Это случится здесь. Она с сомнением вернулась на место. Все стихло. Подчиняясь невидимой силе, Джим отодвинул термос-холодильник и положил между собой и Холли желтоватый блокнот. Он не знал, что делать со вторым блокнотом и фломастером. Подержал в руке и, так и не придя ни к какому решению, отложил в сторону - Колокольная мелодия зазвучала в третий раз. И, как только раздались знакомые звуки, известняковые стены вспыхнули ослепительным пламенем. Из камня хлынул красный огонь, и комнату залило ярким пульсирующим светом.