Пиппа ищет неприятностей - Светлана Нарватова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На этом запись заканчивалась. Следующая, которая начиналась со следующей страницы, была написана другим почерком. Начертание букв смутно выдавало автора предыдущих текстов, но он был какой-то… съежившийся, скомканный… Не было размашистых росчерков пера, буквы стали мельче и в конце слова будто обрывались. Зато этот почерк был мне знаком. Если раньше я всё же допускала, что могла ошибиться, то теперь сомнения окончательно рассеялись. Это было почерк мэтра Миля.
«Тринадцать лет я не открывал этот дневник. Но сегодня решил нарушить свой обет и всё же описать события, которые последовали за моим визитом к Рону. Страшно подумать, как давно это случилось, но я помню это так чётко, словно всё было вчера.
Я приехал к нему домой. Шикарное загородное поместье недалеко от столицы. Меня встретила супруга Рона, Берта, милейшее и тишайшее существо. Она с гордостью поделилась новостью о том, что Ричард признан первым учеником Королевского колледжа. В младшем классе, добавила она между делом. Сын был для неё всем. Брак Конвеев был чистой воды договорным, и между супругами не было глубокой привязанности. Всю свою нерастраченную любовь герцогиня Альберта дарила единственному сыну. Если раньше я не мог понять этой исключительно женской, как мне казалось, придури, то рядом с Атайнин всё чаще задумывался о том, какими могли бы быть наши дети, и о том, что я буду любить их не меньше, чем её саму. Берта могла говорить о Дике часами, но я вежливо извинился и напомнил, что меня ждет Его Светлость. Герцогиня тут же увяла. Рон не разделял этой слепой любви к отпрыску и практически не упоминал его в наших разговорах.
Я вошёл в кабинет герцога и сразу понял: что-то случилось. Глаза его маниакально сияли, как бывало всякий раз, когда он рассматривал сферу, вертя её в руках. Будто это самое главное сокровище в его жизни. Сейчас же он выглядел, как жрец Защитницы, познавший Истину.
– Миль, дорогой, – заговорил он, вцепившись в мой локоть, – я понял! Я всё понял!
– Что ты понял, Рон?
Я осторожно высвободил локоть из хватки, но теперь Конвей вцепился в мою ладонь.
– Я понял, как изменились свойства сферы. Это было элементарно! Это всё время было у нас на виду!
– О чём ты?
– Ведь я же знал это с самого начала, и даже говорил тебе. Просто они всё напутали!
– Кто знал? Что напутал? – Я всерьёз испугался за рассудок своего приятеля.
– Вспомни, как появилась Сфера управления? Помнишь? Она же приняла жертву!
На этих словах моё сердце захолодело. Я будто увидел, что Рон скажет мне дальше.
– Помнишь, эта женщина, магичка, она умерла, окропив кровью сферу? Последний монарх старой династии попытался повторить это. Но не смог. Всё, что нам нужно, чтобы создать величайший – величайший, Миль! – артефакт всех времен и народов – это кровь потомка той магички!
Больше всего я боялся, что сейчас выражение моего лица сдаст меня с потрохами.
– Я думаю, что полная жертва не нужна на самом деле, – поправился герцог. – Достаточно лишь её крови, а в качестве жертвы мы найдем, кого принести. Я слышал, что Атайнин пересекла границу нашего королевства!
– Да?! Когда?!
Я вложил в этот возглас всю искренность, на какую был способен. В конце концов, для меня было важно, как давно это ему известно.
– Да. Более того, хотя у них это не принято, она развелась с супругом…
Защитница, за что?! Что я сделал такого, что самую важную для меня новость я узнаю при таких обстоятельствах?!
– …и возможно, появится у тебя. Всё, что нам нужно – чашка ее крови. Миль, прошу тебя! Я требую: нам необходима эта кровь!
– Не думаю, что спустя столько лет она всё еще помнит обо мне, – говорил я, благодаря нашу страсть и мою ревность, из-за которых Атайнин никто не видел. – Но если вдруг она появится на моём пороге, я сделаю то, что должен.
– Клянёшься?
– Клянусь. Рон, если ты прав, то как только всё будет готово, я тут же окажусь у тебя, – заверил я герцога, сжав его ладонь.
– Отлично, – умиротворённо улыбнулся он как человек, которому сделали самый большой подарок в жизни.
– Я могу идти?
– А? – он словно выпал из своих грёз. – Да. Иди. Конечно. А вообще, знаешь? Я бы тоже хотел ее видеть, – он поднял на меня взгляд. – После этих лет.
– Конечно. Возможно даже, она приедет к тебе, а не ко мне.
– Ты думаешь?
Я пожал плечами:
– Отчего нет?
– Ты прав, – закивал он, снова погружаясь в свои мысли.
Я вышел.
Я старался идти ровно, не торопясь, будто прогуливаясь. И даже перекинулся парой слов с Бертой, хотя всё внутри меня требовало мчаться. А вдруг королевские стражники её уже схватили? Это была самая долгая дорога в моей жизни. Дорога в половину жизни, не меньше.
Я открыл дверь ключом, отмечая, что следов пребывания посторонних во дворе нет. В доме стояла тишина, и это пугало. Я заглядывал в комнаты, в одну за другой, и сердце вырывалось из груди от страха. Последним, самым дальним, оставался кабинет…
Именно там я и обнаружил Атайнин. Она сидела в кресле и смотрела на сферу, которую я не убрал в тайник, собираясь к Рону.
– Это то, что я думаю? – В ее голосе было разочарование. Я мог вынести всё, что угодно, кроме разочарования.
– Атайнин, ты должна уехать.
– Да, – ее губы скривились, и она медленно поднялась, – пожалуй, ты прав.
– Подожди. Послушай, – я поймал ее за руку. – Я тебя люблю. Я люблю тебя больше жизни. Но тебе угрожает опасность. Рон убежден, что для оживления этого артефакта нужна твоя кровь. И возможно, твоя жизнь.
На ее лице читалось потрясение.
– Да, герцог Конвей… не в себе. Я думаю, за ним стоит Его Величество, поэтому тебе нужно вернуться на родину. Как можно скорее. Рон сказал мне, что ты развелась. Я был бы счастлив, если бы ты стала моей женой, если бы у нас родились дети, но я не могу обещать, что после того, что должен совершить, останусь в живых. И даже если у меня всё получится, я не могу гарантировать тебе безопасность. Поэтому прошу тебя: уезжай. Возвращайся. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.
Это была моя последняя встреча с Атайнин, любовью всей моей жизни. Медальон с её изображением, который остался у меня ещё со времен экспедиции, – его сделал один из ассистентов погибшего Мэтта, – всё, что осталось у меня.
Я должен защитить королевство от правителя-тирана. И если меня схватят и даже убьют, Рон сможет активировать Сферу, имея на руках просто мою кровь. Я обязан был лишить магии второго её создателя. Безумного маньяка. После того как любимая покинула ночью мой дом, я занялся приготовлениями. Уничтожил все записи, собрал всё ценное и вещи для побега – на случай, если у меня всё получится. На следующий день прикупил несколько необходимых артефактов, сотворил нужную формулу на выстроганной наскоро заготовке и ближе к вечеру отправился к Рону.
Моё сердце был мертво. Оно омертвело в тот момент, когда я закрыл калитку за Атайнин и проводил взглядом ее понурую фигуру до поворота, за которым ее ждала нанятая повозка. Я ничего не испытывал: ни боли, ни ненависти, ни сожаления, проклиная Конвея на крови. Лишь покинув кабинет с лежащим без чувств хозяином и встретив Берту, я испытал что-то, похожее на угрызения совести. Её любимый сын
