Приключения Шерлока Холмса. Мой друг, убийца (сборник) - Артур Дойл

– Так почему же он молчит, если ни в чем не виноват?

– Кто знает? Может быть, он очень обиделся, когда вы заподозрили его.

– А разве я мог его не заподозрить, если собственными глазами видел его с диадемой в руках?

– А что, если он просто взял ее, чтобы посмотреть? О, я очень-очень вас прошу, поверьте, он невиновен. Прекратите расследование. Как ужасно думать, что бедный Артур сидит сейчас в тюрьме!

– Я прекращу расследование, только когда камни будут найдены… Не раньше! Мэри, твоя любовь к Артуру ослепляет тебя, ты просто не видишь, какие страшные последствия это дело будет иметь для меня. Я не собираюсь ничего замалчивать и специально привез из Лондона джентльмена, который, возможно, сумеет нам помочь.

– Этого джентльмена? – спросила она, поворачиваясь ко мне.

– Нет, это его друг. Тот джентльмен попросил нас пока оставить его одного. Сейчас он осматривает дорожку к конюшне.

– Дорожку к конюшне? – ее темные брови взметнулись вверх. – Что он надеется там найти? Ах, вот, наверное, и он сам. Сэр, я надеюсь, вы сумеете доказать, что мой кузен Артур невиновен? Понимаете, я это чувствую.

– Я разделяю ваше мнение и уверен, что мы сумеем это доказать. – Холмс на секунду задержался в дверях, чтобы сбить с обуви снег. – Я полагаю, что имею честь разговаривать с мисс Мэри Холдер? Могу я задать вам пару вопросов?

– Разумеется, сэр, задавайте любые вопросы, если это поможет делу.

– Вчера ночью вы сами слышали что-нибудь?

– До того, как раздались крики отца, – ничего. Я спустилась только после того, как их услышала.

– Вечером вы закрывали окна и двери. Скажите, вы заперли все окна?

– Да, все.

– А утром все окна оставались запертыми?

– Да.

– У одной из ваших горничных есть жених. Вечером вы сказали своему дяде, что видели, как она выходила из дома, чтобы встретиться с ним, верно?

– Да, и она могла слышать, как дядя рассказывал о диадеме, потому что в ту минуту была в соседней комнате.

– Понятно. Вы думаете, что она могла поделиться новостью со своим женихом и они решили вместе спланировать и совершить кражу.

– К чему все эти теории, – нетерпеливо вскричал банкир, – если я вам уже сказал, что видел Артура с диадемой в руках!

– Одну минуту, мистер Холдер. Нам нужно разобраться с этой горничной. Мисс Холдер, вы видели, что она вернулась в дом через кухню, я ничего не путаю?

– Да. Когда я пошла проверить на ночь дверь, я увидела, как она шмыгнула внутрь. Я и мужчину в темноте видела.

– Вы его знаете?

– Да. Это зеленщик. Он привозит нам овощи. Его зовут Фрэнсис Проспер.

– Он стоял слева от двери, – уточнил Холмс, – то есть немного дальше от дома на тропинке и до двери достать не мог?

– Да, все верно.

– И вместо одной ноги у него деревянный протез?

В выразительных черных глазах девушки мелькнуло некое подобие страха.

– Вы прямо волшебник, – проговорила она и улыбнулась. – Как вы узнали?

Но худое сосредоточенное лицо Холмса осталось непроницаемым.

– Я бы хотел теперь подняться наверх, – сказал он. – Потом, возможно, еще раз осмотрю дом снаружи. Но сначала, пожалуй, я осмотрю окна внизу.

Он довольно быстро обошел все окна, задержался только у большого окна в холле, из которого была видна дорожка к конюшне. Он его раскрыл и очень внимательно осмотрел подоконник через мощную лупу.

– Теперь пройдемте наверх, – наконец сказал он.

Туалетная банкира не отличалась пышностью обстановки. В этом небольшом помещении находилась лишь самая необходимая мебель, на полу был расстелен серый ковер, в углу стояло большое бюро, на стене висело длинное и узкое зеркало. Холмс первым делом подошел к бюро и дотошно осмотрел замок.

– Каким ключом его отпирали? – спросил он.

– Тем, о котором говорил мой сын, ключом от буфета в чулане.

– Ключ здесь?

– Да, вот он, на туалетном столике.

Шерлок Холмс взял ключ и отпер бюро.

– Это бесшумный замок, – сказал он. – Неудивительно, что вы его не услышали. В этом футляре, насколько я понимаю, и находится диадема. Нам придется на нее взглянуть.

Мой друг открыл коробку, достал украшение и положил его на стол. Берилловая диадема представляла собой изумительный образец ювелирного искусства. Камней подобной красоты я еще не видел. С одной стороны диадемы виднелась щербина, на этом месте когда-то находился оторванный уголок с тремя камнями.

– Мистер Холдер, – обратился к нашему клиенту Холмс, – вот этот уголок в точности соответствует исчезнувшему. Могу я попросить вас отломать его?

– Вы что?! – ужаснулся банкир. – Я и думать о таком не посмею.

– Тогда попробую я. – Холмс неожиданно изо всех сил налег на уголок, но тот не поддался. – По-моему, чуть-чуть согнулся, – констатировал он. – Хоть у меня очень сильные пальцы, мне бы понадобилось немало времени, чтобы отломать его. Обычный человек вообще не смог бы этого сделать. Мистер Холдер, а если бы мне все же удалось отломать его, что бы произошло, как вы думаете? Раздался бы громкий щелчок, как от пистолетного выстрела. И вы хотите сказать, что это случилось в нескольких ярдах от вашей кровати, а вы ничего не услышали?

– Я не знаю, что и думать! Загадка какая-то.

– Возможно, скоро все прояснится. А как вы думаете, мисс Холдер?

– Признаться, я озадачена не меньше дяди.

– У вашего сына были на ногах ботинки или туфли, когда вы его увидели?

– На нем были только сорочка и брюки.

– Благодарю вас. Знаете, нам необычайно повезло с обстоятельствами расследования, теперь нужно будет винить самих себя, если мы не раскроем это дело. А я, если позволите, мистер Холдер, продолжу осмотр снаружи.

Он ушел один, попросив нас не выходить из дому, мол, лишние следы усложнят ему работу. На улице он пробыл чуть больше часа, и, когда вернулся, ноги у него были в снегу, а лицо оставалось таким же непроницаемым, как раньше.

– Думаю, я осмотрел уже все, мистер Холдер, – сказал он. – Можно возвращаться в Лондон.

– Но как же камни, мистер Холмс! Где они?

– Этого я сказать не могу.

Банкир в отчаянии всплеснул руками.

– Я их уже никогда не увижу! – простонал он. – А мой сын? Вы дадите мне надежду?

– Мое мнение не изменилось ни на йоту.

– Тогда, ради всего святого, объясните, что произошло в моем доме вчера ночью?

– Если завтра вы найдете время заехать ко мне на Бейкер-стрит между девятью и десятью, думаю, я смогу ответить на этот вопрос. Насколько я понимаю, вы дали мне полную свободу действий при условии, что я найду камни, и я смогу получить любую сумму, верно?

– Да я отдам вообще все деньги, которые у меня есть, лишь бы вернуть их.

– Очень хорошо. Я подумаю над вашим делом на досуге. Всего доброго. Возможно, я к вам сегодня еще наведаюсь.

У меня не вызывало сомнений, что мой друг уже составил для себя полную картину случившегося, но о том, каковы были его выводы, я даже не мог догадываться. По дороге домой я несколько раз пытался втянуть его в разговор о происшествии в доме банкира, но он неизменно переводил беседу в другое русло, и наконец, отчаявшись, я прекратил свои попытки. Еще не было трех, когда мы снова оказались в нашей квартире на Бейкер-стрит. Холмс сразу же направился в свою комнату, откуда через пару минут появился в образе уличного бродяги. Поднятый воротник потрепанной куртки в лоснящихся пятнах, красный шарф и растоптанные башмаки делали его образцовым представителем сего многочисленного сословия.

– Пожалуй, сойдет, – сказал он, осматривая себя в зеркало над камином. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы пошли со мной, Ватсон, но нельзя. Я либо выйду на след и разберусь с этим делом окончательно, либо, наоборот, окажется, что мое время было потрачено впустую. Впрочем, скоро я это выясню. Надеюсь вернуться через несколько часов.

Он отрезал большой ломоть от куска говядины, лежащего на буфете, засунул его между двумя квадратиками хлеба и, запихнув это грубое произведение кулинарного искусства в карман, ушел.

Я как раз допивал чай, когда он возвратился в прекрасном настроении. С собой он принес старый ботинок с прорезиненными боками. Бросив его в угол, Холмс подсел за стол и налил себе чашку чаю.

– Я заглянул по пути, – сказал он. – Сейчас опять ухожу.

– Куда?

– На другой конец Вест-Энда. Вернусь, может быть, не скоро. Если я задержусь, меня не ждите.

– А как ваши дела?

– Более-менее благополучно. Я уже побывал в Стритеме, но в дом не заходил. Это очень любопытное дельце, и я рад, что оно не прошло мимо меня. Но хватит сидеть и языком трепать, мне нужно снять это тряпье и снова превратиться в почтенного человека – самого себя.

По тому, как Холмс держался, я понял, что он добился бóльших успехов, чем можно было судить по его словам. В его глазах горели живые огоньки, а на бледных щеках даже появился легкий румянец. Он торопливо допил чай и ушел наверх. Через несколько минут я, услышав, как хлопнула входная дверь, понял, что он продолжил «охоту».