Тень. Принятие - SkillSoul

Глава 42

Что за дерьмо происходит

Тёмные даже при свете дня районы города, фонари, не меняющиеся, казалось, уже лет десять, разный контингент людей, с полными алчности глазами смотревшие в мою спину и давящая на грудь атмосфера уныния. Они видели во мне потенциальную жертву. Как стервятники, жаждали разорвать меня. Показать свою силу. Забрать всё, что я имею.

Единственными мало-мальскими источниками освещения были витрины до сих пор работающих магазинов. Внутри множество людей что-то настолько громко обсуждали, что даже с противоположной стороны улицы можно были их услышать. Бессмысленные разговоры людей, уже давно привыкших к своему положению.

Положению отбросов общества. Никому не нужные, никем не оберегаемые, всё, что им остаётся, — волочить свою жизнь, запивая её непомерным количеством алкоголя, чтобы хоть немного отвлечься от пожирающих душу мыслей. У них не ориентиров, есть лишь желание. Желание не умереть. Плевать, какой будет жизнь, они продолжат цепляться за появившуюся с рождения ниточку.

Но судьба распоряжается иначе. Какими бы вы не были, на ваших плечах лежит тяжкий грех. Убийство, грабёж, изнасилование. Таким был каждый прохожий. Каждый человек в этом месте имел свой «секрет», который разболтает при первой попойке. Безнадежные и жалкие.

Жизни этих подонков пойдут на великое дело. На возвышение моего тела. На накачку второй души, давшей мне возможность стать всесильным. Хоть и на короткий промежуток времени, но всё же. Эта сила опьяняет. Даёт полный контроль ситуации.

Плевать на траты. Плевать, сколько жизней придётся отдать в жертву.

Эта жажда пожирает. Внутри всё горит от ожидания. От сладкого чувства пополнения второй души.

Это…так п̴̰̣́̎̄р̴̳̺̆и̵̢̹̳͈͐͛̀я̴͗͜т̶͙̇͗̉н̵̮̈́͘͠о̵̞̼̮̜͑̓.

— Успокойся, дружок, сейчас не время, — рука легла на грудь, ощущая частые сильные точки сердца. — У нас другая цель.

Один из магазинчиков с яркой вывеской и выглядящим более-менее приемлемо попался на глаза. Там было не так много народу, человек десять от силы, но этого будет достаточно. Достаточно, чтобы хоть немного утолить сжигающую горло жажду.

Ранее я думал, что эта сухость во рту, невозможность нормально мыслить пошла от Паука. Но нет. Всё не так. Это в корне не верно. Она шла со мной всё это время. С самого моего появления на свет.

И когда я прошёл процесс Просветления, она стала лишь сильнее. Тем хуже, чем лучше я становлюсь. В том мире я просто абстрагировался от неё и привык не замечать. Жажда постоянно маячила на грани сознания. Не переходила критической отметки, подпитываясь, как мне кажется, моими собственными смертями.

Сейчас же не так. Я не могу умирать. Двойник до сих пор переваривается. И до сих пор не известно, останется ли он в изначальном своём виде. Смогу ли я вновь возвращаться? Нет, возвращение не главная особенность Двойника.

Управление нитями вариаций. Эту способность я использовал на Тень, когда изменял нанесённый ей урон. Раньше я не мог использовать свой навык на себя, но после изменений…возможно ли, что всё кардинально поменяется?

Если это сбудется, то я просто, стану непобедимым? Хотя и тут кроется одно «но». Чем сильнее мой противник, тем больше маны требуют изменения. С тем же Повелителем, думается мне, мельчайшее изменение потребует как минимум трети имеющейся у меня маны.

Но даже с этим. Даже с этим…превратить маленький порез в ужасную кровоточащую рану. Обычный ушиб в перелом. Промах в попадание. Это ли не прекрасно?

Я стану Повелителем. Увеличу резерв. И смогу. Победить любого.

Оскал сам собой наполз на лицо, даже прикрывая его ладонью, скрыть его никак не удавалось, он, словно голодный пёс вцепился в кусок мяса, не желая отпускать. Клыки заныли от слабой боли.

Чёрт, почему мне так хорошо? Почему я чувствую такую…вседозволенность?

Побочка от Бессилия? Ох, тогда она мне нравится.

В одном из переулков нахожу лежащую в крови арматуру. Липкая кровь падала на землю, попав каплей на кроссовок.

Паук забил в колокола, чувствуя инородную ману, но так и остался неуслышанным. Лишь на грани, беззвучно он пытался вразумить носителя.

Веки спящей ящерки открылись, показывая миру налитые кровью алые глаза.

* * *

— Саня, я тебе говорю, у тебя жена налево ходит! — кричал уже подвыпивший мужчина с небольшими русыми волосами.

— Мне тебе лицо разбить, Русик, чтобы заткнулся⁈ — рявкнул на него другой, сидящий напротив.

— Чуть что, сразу лицо бить. А я ведь правду говорю… — пробурчал Руся. — Богдан!

— МмМ? — поднял голову со стола уже завалившийся спать мужик. — Чмто?

— Саня не верит, что жена налево ходит! Я ж видел, и ты видел! — начал жестикулировать руками Руся.

— А-а-а, да…Неплохая женщина… — вновь завалил голову на стол Богдан, — и жопа нормальная… мягкая…

Расплылся в похабной улыбке Богдан и сразу получил удар в висок, отправивший его в полёт.

— Сука, ебаный ублюдок, я ебашу как проклятый, а ты мою жену трахаешь? — подбежав, продолжил наносить удары по лицу уже отключившегося Богдана Алескандр. — Тварь!

Контрольный отправил Богдана на тот свет. Сила скрывающегося Познающего здорово действовала на это слабое отребье. Саня не хотел, чтобы Правительство его вычислило и сделало своей шавкой на коротком поводке. Приходилось прятаться и даже купить артефакт в виде кольца для скрытия количества маны.

Краем уха он услышал разбивающиеся о асфальт и крышу капли дождя. Атмосфера стала какой-то отстранённой и холодной. Настолько, что по спине невольно пробежали мурашки.

— Странно, сегодня дождь не передавали, — прорычал Саня и пинком отправил труп к двери, которая, как раз в этот момент открылась.

Труп попал точь в заходящего человека, отправив того по той же траектории.

— Твою мать! — прокричал…молодой голос?

Парень в промокшей от воды толстовке с глубоким, скрывающим половину лица, капюшоном поднялся и в страхе откинул труп, еле сдержавшись, чтобы не завизжать как девочка. Хотя такое сравнение уже не актуально. Девчонки в это время могут и сами кое-кого на колени поставить, заставив завизжать.

Пацан зашёл внутрь, поежившись от холода. Что-то в нём Сане сразу не понравилось. Как минимум то, что он не мог определить его силу. Он был пустым. Даже без крохи маны в организме, что просто невозможно. Если, конечно, он не принимал запретку.

Тогда его появление в этом районе становится обоснованным.

— А, а, здравствуйте, — поклонился парень.

«Точно неместный,» — подумал Саня и сел рядом с вжавшимся в стул Русей.

— У-у-у вас есть что в-выпить? — начал заикаться парень, то ли от страха, то ли от холода.

— Дверь закрой, — выкинул Саня, продолжая краем глаза наблюдать за гостем.

— А, да, сейчас! — дверь громко хлопнула, принося своим закрытием несильный металлический запах крови.

Саня списал это на труп возле двери магазина. Но что-то вновь кольнуло в сердце. Дурное предчувствие заставило глубже посмотреть на зашедшего и еле передвигающего ноги паренька.

На вид, даже через капюшон можно дать лет четырнадцать-шестнадцать, точнее не сказать. Глаза из-за того же капюшона на голове рассмотреть не получалось, лишь мельком, когда он поворачивался закрывать дверь. Этого было мало. Казалось, тьма спустилась на верхнюю часть лица парня, закрывая обзор остальным, не замечая потугов одного Познающего рассмотреть лик полностью.

Парень подошёл к стойке и попросил простой воды. Присел на барный стул и начал нервно постукивать ногой, дожидаясь своего заказа.

— Эй, парнишь, в помещении головные уборы принято снимать, — указал Саня на его капюшон.

— Я-я, н-не х-хочу вас п-пугать, — заикаясь и дрожа, как лист на ветру, сказал парень.

— Да не бойся, мы дерьма столько повидали, что нас уже ничем не удивишь, — поднял кружку Саня под гул сидевших здесь, продублировавших его жест людей. — Смотри.

Познающий закатал рукав, показывая ужасный шрам на половину плеча. Казалось, монстр просто отгрыз эту часть.

— Вот ещё, — повернулся он правой стороной, показывая отсутствующую часть волос, на месте которых был точно такой же шрам. Только более протянутый. — Так что не боись, напугать нас невозможно.

— Л-ладно, — парень снял капюшон.

Все люди резко замерли от увиденного. Левая половина лица окрасилась в красный, унося с собой половину волос, на голове была тонна шрамов, которые явно получены не от падения с лестницы. Один глаз заплыл огромным синяком