Агент Тартара - Борис Иванов

Ким мысленно отсалютовал шеренге этих жаждущих его крови идолов и бросился в бой.

— Все это так, — снова согласился он со словами «космического волка». — И все-таки не совсем так, господин Кукан. Я вовсе не собираюсь ставить под удар ни вас, ни тем более детей и... — он взглянул на сопровождающую, — и вас, Анна. Но я и не могу принести в жертву те двенадцать человек, которых, наверное, удастся спасти... Поэтому...

Кэн обреченно махнул рукой. Он, видно, по-своему оценил реакцию аудитории на свой монолог.

— Делаем так, господа... — Он тяжело вздохнул. — Вам мои советы, вижу, все равно по фигу. Так вот, не знаю, что вы там хотели предложить нам, а п о-н астоящему делаем та к: в переходник этого бандюка, — Кэн энергично ткнул пальцем в похоронного агента, — если вам так уж благоугодно, вы поведете в одиночку... Но старина Кэн вас подстрахует, мистер. Мы им свои условия выдвигаем — дополнительные. Во-первых, пусть поддадут в туннель давление. Одну десятую... Тогда можно будет контролировать, какие секции у них перекрыты гермодверями. Так им труднее будет устроить засаду в первой... Или — сразу за ней... Это первое... А во-вторых: весь нулевой отсек, как только вы туда спуститесь, я тут же перекрываю аварийными запорами. Тогда случись что, я уж вам помочь ничем не смогу — не обессудьте... Но и оттуда сюда хрен кто прорвется!

— Разумно, — согласился Ким.

Разумеется, вариант, предлагаемый Куканом, означал для него — Кима — смертный приговор в случае малейшего недоразумения с процедурой обмена. Но что верно: он, вариант этот, надежно гарантировал жизнь всем остающимся в рубке «Саратоги». Все они сейчас внимательно смотрели в рот Кукану.

— Дальше, — продолжил тот. — Если все ж таки эти суки перехитрят нас и ломанут в переходной, я, уж увольте, не буду ждать, пока они начнут резать плазмой вас, господин детектив, а заодно и замки. Я в таком разе замыкаю контур «К» — без долгих разговоров. Слыхали о такой штуке? Короче говоря, отсек экипажа с рубкой и со всеми нами грешными вместе отстреливается и летит куда бог пошлет. А в ходовых отсеках врубаются планетарные движки — при закрытых заглушках. Впрочем, вам, сухопутным водоплавающим, такое объяснять — только время тратить. Короче говоря, от кораблика останется только корпус и реакторный блок. Все остальное выгорит на фиг. В секунды. И туннель тоже. Вместе с теми субчиками, которые надумают там засады устраивать. И пусть у меня потом вычитают из пенсии три тысячи лет стоимость ремонта. Только надо, чтобы эти суки знали это наперед. Тогда раздумают фокусы строить... Вот так. Вот примерно таким образом...

— Разумно. Все это разумно... — Ким снова нервно посмотрел на часы и потянулся к клавиатуре пульта связи. — Я сейчас передам на «Цунами» наши поправки...

— Нет! — с неожиданной резкостью вступил в разговор Ган. — Так не воюют с Нелюдью! Вы ничего не понимаете! Совсем ничего! Один ты туда не пойдешь! С тобой пойдут Псы. А с Псами — и мы...

Это было сказано совсем не по-детски — уверенно и без малейших намеков на возможные возражения. И Ким понял, что именно так и будет. Происходил бунт, небольшой, но очень отчаянный и ожесточенный. Бунт средневекового, замешенного на давно исчезнувшей из памяти землян чертовщине сознания — живого в этих подростках, которым и пятнадцати не стукнуло, — против вялого, приспособленческого сознания рыхлых созданий, населяющих взрослый мир Федерации Тридцати Трех Миров.

— Вы, ребята, того... — как-то растерянно пробормотал Кукан.

И смолк, уставившись на Псов. Те, убедившись, что необходимое и достаточное действие на оппонента произведено, перевели свои зрачки на Кима.

— Я с вами, ребята... — не отрывая глаз от какой-то пустяковины там, внизу, на полу, как о чем-то само собой разумеющемся, уведомил товарищей Валька.

Ким нервно повернулся к Анне и упреждающим жестом вскинул руку.

— Только не говори мне, что не можешь отпустить детей одних и что ты за них отвечаешь головой! — торопливо пресек он ее попытку сказать что-то. Он даже не понял, почему вдруг перешел с сопровождающей на «ты». Видимо, так полагалось по сценарию, написанному не здесь.

— Никому не нужно твое геройство, — продолжал убеждать он явно несогласную с ним мисс Крамер. — Ты будешь там только дополнительной мишенью...

Реакция Анны Лотты была немного неожиданной. Она заломила светлую бровь и пожала плечами.

— Это еще неизвестно, кто там окажется «дополнительной мишенью», — непривычным голосом отрезала она и извлекла из-под полы джинсового жилета очень убедительного вида «венус».

Ким только откашлялся.

— Я, вообще-то, в дипслужбе не на постоянной основе, — пояснила сопровождающая. — Прикомандирована от управления расследований. Опыт участия в спецоперациях есть... И звание лейтенанта, если тебя интересуют такие подробности...

Нельзя сказать, что Ким был так уж потрясен этой метаморфозой. Было бы, наоборот, крайне удивительно, если бы ни одна из спецслужб Федерации не уделила внимания двум путешественникам, заехавшим погостить в эту Вселенную из совсем другого мира... Он тяжело вздохнул (сколько таких вздохов накопилось в его душе, начиная с утра сегодняшнего, невероятно длинного дня?) и опустил плечи. Запретить офицеру Федерального управления расследований участвовать в операции по обмену заложниками он, конечно, не мог.

— Не беспокойся, — выдерживая это уже закрепившееся между ними «ты», успокоила его Анна, — я не буду путаться у вас под ногами. Просто постараюсь, чтобы все было сделано грамотно. Не обижайся, агент, но все-таки я — единственный профессионал в нашей компании. Ах да! — она бросила косой взгляд на Кукана. — Простите, Кэннет, не совсем единственный...

— Я — по другой части, мэм... — галантно и строго по существу возразил тот.

— Соваться в тамбур не буду, — уточнила диспозицию Анна. — Буду страховать тебя от шахты лифта — оттуда «переходник» как на ладони...

— С вашего позволения, мэм, я бы в свою очередь страховал вас, — предложил Кукан. — Если бы вы с господином детективом...

— С агентом, — поправила его Анна.

— С господином агентом... Если бы вы все-таки доверили мне оружие... Я бы держал под контролем оба аварийных люка. Это — довольно скользкое место в ваших планах...

— Вам лучше оставаться в рубке, Кэн... — с оттенком досады в голосе заметила сопровождающая. — И в случае чего — действовать так, как вы наметили...

— Ну уж нет!

Кэн принял оскорбленную позу. Только настоящему «космическому волку», с младых ногтей приученному к условиям невесомости, мог удасться подобный номер.

— Женщины и малые дети будут рисковать своими жизнями, а я — отсиживаться здесь?! И потом, это две большие разницы, господа. В случае необходимости отправить на тот свет с гадами вместе одного мужика («из шпиков к тому ж», прочитал ось в интонации Кэна), который знал, на что шел, а другое — всю компанию разом... И потом, перекрыть «переходник» я смогу и не из рубки, а от любого аварийного стенда — их в каждом отсеке штук по восемь. И до рубки доберусь в два счета. Да к тому же откуда им знать, чертовым террористам: на стреме я торчу с «дурой» наготове или сижу в рубке с пальчиком на кнопке? Главное, чтобы им ясно было, что, если надо, мы им устроим такой цирк, что мало не покажется... А держать оборону в два эшелона — куда как надежнее, чем с одной руки... Не так ли, мэм?

— В три, — продолжая изучать пластик покрытия рубки, глухо бросил Валька, — «Пушек» у нас сейчас получается три. Две — трофейные. Агент идет без оружия. У сопровождающей одна — своя — раз. У... у Кукана — одна. Два. А кому дадите третью?

— Совсем у ребят мозги поехали... — растерянно развел руками Кэн. — Ты что же это — ствол на руки получить хочешь? Да ты, мальчик, хоть знаешь, из какого конца у пистолета пуля вылетает?

— На корабле без дела стрелять нельзя, — сухо, по-деловому ответил Валька, — а то показал бы... Я разряд имею в классе юниоров. Сгонять за дипломом? Он у меня в каюте...

— Дайте ему ствол, — вдруг поддержал его молчавший до этого Фор. — Он правду говорит. У него очень точный глаз...

Кэн с каким-то удивленным уважением посмотрел на Вальку.

— И кто же тебя так научил? — поинтересовался он. — Папа?

— Нет, — с какой-то странной, горькой отрешенностью ответил Валька. — Того человека, который учил меня стрелять... И всему другому... Его звали Сайрус. Сайрус Ноттингем. Он умер.

— А ты...

Ким присмотрелся к лицу Вальки.

Совершенно незнакомый человек стоял перед ним. Совсем не тот, с которым он чаевничал еще только прошлым вечером.

— А ты сможешь выстрелить в человека? — спросил агент.

Спросил вполне серьезно. Потому что теперь уже и впрямь не знал ответа на этот вопрос.

— Это ведь... На самом деле это очень трудно... Так ты сможешь выстрелить в человека?

— Запросто, — ответил Валька не задумываясь.