Сердце ведьмы - Алисия Дин

— Ты хоть понимаешь, что делаешь? — Он схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

Равин вырвалась. Страдание отразилось на ее лице, когда она хрипло прошептала:

— Я не смогла спасти свою сестру. Может быть, смогу спасти кого-то другого.

Она двинулась дальше, но Ник снова ее остановил.

— Ты не можешь просто так подойти к двери и столкнуться с этим парнем. Мы же не полицейские с ордером. У нас нет ничего, кроме подозрения. Притормози и стань за мной. Я возьму все на себя, и, может быть, обойдется.

— Ты мне не веришь, — пробормотала Равин.

— Что?

— Ты соглашаешься со мной, но на самом деле не веришь, что убийца здесь, так ведь?

Ник покачал головой и тяжело вздохнул.

— Я не знаю, во что верить. То, что я недавно узнал, то, что я видел… Скажем так, сейчас я хочу играть один. Тем не менее мы должны все сделать правильно. Пойдем. — Он вытащил «беретту», взял Равин за руку и, как только они подошли к двери, встал перед девушкой.

В доме было темно и тихо. Слишком тихо. Все было окутано безмолвием.

Ник постучал в дверь, удерживая Равин позади себя и приготовив оружие. Когда никто не ответил, он жестом велел ей следовать за ним и зашагал вокруг дома в поисках другого входа.

Равин остановилась возле окна с восточной стороны дома. Ник поспешил к ней.

— Пойдем, — прошептал он. — Попробуем войти через заднюю дверь.

Она покачала головой и опустилась на колени. Когда она подняла к нему лицо, луна осветила ее щеки.

— Он здесь. Мы должны войти сейчас же.

Ник вздрогнул. Рука, державшая пистолет, онемела. Равин почувствовала это раньше, чем послышался пронзительный крик: внутри кого-то пытали.

ГЛАВА 37

Брюки на коленях Равин намокли, но, не обращая на это внимания, она сильно дернула окно подвала. Она могла открыть его по-другому, но боялась привлечь внимание маньяка. Неужели Ник так ошеломлен, что не готов спасти девушку? Или, может быть, он слишком беспокоится за собственную жизнь?

Равин задумалась. Ник наклонился и поднял ее на ноги. Прицелившись в засов, он выстрелил, затем открыл окно и метнулся внутрь. Равин поспешила за ним.

Подвал был переоборудован под гостиную. Возле одной стены стоял телевизор и стереосистема. Напротив был диван, над которым висела картина. На ней была во весь рост изображена суровая пятидесятилетняя женщина в ярком розово-лиловом костюме. Остальная часть комнаты находилась в тени, за исключением центральной части, где яркая лампа светила прямо на стол. Операционный стол. Совсем юная девочка, накрытая до шеи голубой простыней, лежала на столе. Ее глаза были закрыты.

Стоявший рядом с ней мужчина поднял голову. Его лицо частично скрывала хирургическая маска, но Равин знала, что это был он. Ее враг. Он взял скальпель.

Ник навел на него пистолет.

— Положи скальпель и отойди. Сейчас же, — приказал он. Мужчина сощурил глаза, словно улыбался под маской.

— Если я отойду, девочка умрет. Видите ли, я вовсе не ее мучитель, я ее спаситель.

— Отойди в сторону, черт возьми, — скомандовал Ник.

Доктор покачал головой и не двинулся с места. Но скальпель не опустил.

— Я уже вскрывал и зашивал ее дважды. — Он взглянул на кардиомонитор, стоявший рядом с ним. — Сейчас ее состояние стабильно, но надолго ли? Если я ее не зашью, она умрет.

Девушка застонала, и ее веки задрожали. Пистолет Ника дрогнул, и он пробормотал:

— Боже мой! Она в сознании? Она чувствует, что ты делаешь, чертов псих?

Железный Дровосек снова прищурился.

— Я предпочитаю «гениальный псих», но как вам будет угодно. — Он посмотрел на свою жертву. — Она еще не пришла в сознание, но была в сознании несколько минут назад. Теперь нужно подождать, пока не перестанет действовать анестезия. Если ты действительно хочешь спасти ее, тебе нужно отойти и позволить мне закончить работу. Мне нужно ее зашить.

Странный блеск появился в этих сумасшедших глазах, и лоб мужчины покрылся потом.

— Она была на пороге смерти, а я ее вытащил. Дважды! Большую часть времени она не чувствовала боли. — Он пожал плечами. — Но что была бы за радость, если бы я не слышал ее крика? Конечно, если бы было слишком много боли, она бы умерла. Но этого не случилось. По крайней мере, еще не случилось. — Он вздохнул с сожалением и покачал головой. — Сейчас, когда вы явились так некстати, может, вообще не случится. Но я был удовлетворен и, если честно, не хочу умирать. Поэтому я сделаю, как ты хочешь, дам этой девчонке обезболивающее, зашью ее и спасу ей жизнь. Затем ты можешь меня забрать, чтобы я прошел судебные формальности, прежде чем они признают меня сумасшедшим и запрут на всю жизнь, предоставив вспоминать удовольствия прошлых лет.

Его взгляд устремился на Равин.

— Я хочу, чтобы ты знала, моя дорогая. Ты была самым волнующим из всех моих экспериментов. Я надеялся, что ты будешь моей в последний раз… здесь. — Он посмотрел на стол. — Этого не произошло. Но то, что ты здесь и наблюдаешь за моей последней сценой, почти как награда.

— Что с тобой не так, черт побери? — Равин почти шептала.

Она знала, что вопрос был неуместным, но, тем не менее, задала его.

— Со мной? — В глазах Железного Дровосека появилось новое выражение, под бездушной маской мелькнула его душа, задетая за живое. — Это не я. Я стал жертвой, получившей чужое сердце. У меня нет собственного сердца, поэтому я не виноват.

— Боже мой, да ты не в своем уме, — сказал со злостью Ник. — Пересаженное сердце не имеет никакого отношения к твоей злости. Ты осуждаешь человека, который спас тебе жизнь, отдав свое сердце? Сердце, которое могло бы достаться кому-то более достойному? Кому-то, кто заслужил жить?

Железный Дровосек пожал плечами.

— Полагаю, мы говорим впустую. Сейчас я должен вернуться к своей работе.

Он отвернулся, как будто Ник не держал пистолет, направленный на него. Взяв шприц, Железный Дровосек наполнил его прозрачной жидкостью и ввел иглу в вену девочки. Ее веки перестали дрожать, и стон прекратился. Железный Дровосек наклонился и начал накладывать шов на ее разрезанный живот.

Взглянув на Ника, Равин увидела нерешительность на его лице. Увести его сейчас, при этом рискуя погубить девочку? Или позволить ему закончить, тоже рискуя, что он убьет ее, да еще, возможно, и сбежит?

Равин боролась с сильным желанием положить конец этому ужасу. Она могла бы попытаться убить его и спасти девочку, но не была уверена в успехе. К тому же она никогда не применяла свою силу, чтобы лишить кого-то жизни. Что, если она ошиблась и только навредит девочке, пытаясь спасти ее? Нет. Равин не могла этого допустить. Бабушка советовала ей довериться Нику, и она последует ее совету. Ник выведет их отсюда живыми. Пусть он простой смертный, но он спасет их. Она должна верить.