Аквасфера - Петр Заспа

На ватных ногах Сергей сделал шаг к Карлосу, но доктор шарахнулся в сторону, в ужасе закрываясь «Копиром».

Слова были излишни. Субботин понимал это и хотел закричать, призывая в свидетели всех всевышних богов, требуя доказательств своей невиновности. Но он уже знал, что это не так. А поняв всю тяжесть свалившейся на плечи правды, он отвернулся и тяжело двинулся вслед за своим призраком.

Сергей ожидал выстрела в спину. И это было бы справедливо и логично. Но выстрела не было. В спину ему глядела тишина. Он медленно вышел из рубки, словно зомби прошёл рядом с возившимися с пулемётом сторожами, что-то невпопад ответил Янису, спустился на палубу второго яруса и пошёл дальше, спотыкаясь на заплетающихся ногах. Никто не кричал ему вслед. Никто не голосил навзрыд, требуя разрядить вдогонку пулемётную ленту. И только скрип палубы под ногами рождал какие-то звуки, подсказывая, что всё это не сон. Всё это жуткая реальность. На его совести мексиканец Бача, которого он ненавидел, но совсем не хотел его гибели. Не устоял перед ним и здоровяк Людвиг, на силу которого так уповал дон Рауль. Да и сам дон Рауль, сумевший в своё время выжить в безжалостном мире колумбийской мафии и даже возглавить наркокортель, избежавший рук правосудия и построивший на обломках кораблей этот мирок, не смог спастись от маленькой и такой на вид безобидной вещи как «Фараон». Рассказывай теперь Карлосу, оправдывайся перед Роситой, что это виноват не он — Субботин. Во всём грешен коварный камень в кармане. Это он управлял им будто марионеткой, делая оборотнем, вооружённым страшной силой и лишённым разума и памяти. Всё напрасно. Для всех убийца он.

Стоя у перил, Субботин держал «Фараон» на ладони и смотрел на него долгим, задумчивым взглядом. Вещь мягко грела пальцы и, казалось, ластилась, будто трущийся о руку кот. Сергей подбросил её, словно пробуя, не прибавила ли она за все свои грехи в весе, затем швырнул далеко в море.

Спустившись на нижний ярус, Субботин слепо брёл вдоль кромки воды, натыкаясь на бочки и корабельный хлам. Он пересёк пустынный причал Гаспара, затем обошёл так и не отремонтированную галеру Салаха. Но и здесь было пусто. Казалось, будто грузовики знали, в какое чудовище он превращался по ночам, и прятались по углам.

«Да здесь они, — вздохнул Сергей. — Голоса слышны за той шлюпкой под навесом».

Из-за перегораживающей путь перевёрнутой лодки с пробитым дном действительно слышался шум голосов. Он сливался в монотонный, еле различаемый гул. Разговаривали тихо, приглушённым шёпотом, каким обычно шепчутся заговорщики. Когда он подошёл ближе, начали выделяться отдельные слова. Очень часто произносили одно и тоже имя, которое Субботину показалось очень знакомым. К Ларсону обращались сразу несколько человек, и он отвечал по очереди то одному, то другому. Странно, но голос Ларсона показался Субботину знакомым.

Тогда, не раздумывая, заинтригованный Сергей отбросил прикрывавшие проход доски и вышел на закрытую со всех сторон палубу. С боков её прикрывали сваленные в кучу обломки судового снаряжения. Сзади ход перегораживали подпирающие верхний ярус брёвна. А за спиной Субботина палуба обрывалась свесом в море. Тихое, неприметное место, вполне подходящее для заговорщиков. На тесном пятачке толпилось не меньше двадцати человек. Оцепив кольцом маленького и очень толстого человечка, они ловили каждое его слово. Субботин слышал их речь, но не слишком вдумывался в слова. Он шёл не глядя, бесцельно, на голос. Лишь бы куда-нибудь двигаться и не стоять. Хотелось идти к людям. Пусть даже к тем, кто его сторонится. Слышать их речь и говорить что-то в ответ самому, чтобы убедиться — он ещё не стал зверем, способным издавать лишь рычанье. Он увидел спины грузовиков, затем до него докатился смысл их слов.

— Сообщение верное, — произнёс страдающий одышкой Ларсон. — Его точно убили! Карлик Удо сам слышал снизу сквозь палубу, как шептались сторожа.

— А если нет? Они перестреляют нас, как котят!

— Заткнись! Я ему верю. Этот жирный боров не появлялся из своей конуры с самого утра! Точно, его кто-то прибил из своих. Может сторожа или ценители отравили, не поделив вещи! Но так или иначе — сейчас самое время! Тянуть больше нельзя. Ты, Филипп, поведёшь людей через ваш трап. Он самый широкий, и вы взбежите по нему сразу всей толпой. Сейчас принесут пики. Разбирайте их по одной на человека. Хватит всем. Повторяю — времени нет. Меня ждут ещё с того края острова. Сторожа пока ничего не подозревают. Накинемся сразу с трёх сторон, как только я сделаю первый выстрел. Не жалейте никого! Если упустим момент, то уже никогда не сможем перебраться на второй ярус! Так и будете нырять, пока не передохнете. А я, когда стану хозяином, всех вас сделаю сторожами!

Субботин по инерции сделал ещё шаг и замер в изумлении.

Два десятка глаз обернулись в его сторону и лихорадочно подались вперёд.

— Пузырь? — нервно хохотнул Сергей, вглядываясь в знакомый белый ёжик на голове толстяка. — Ты вылез из своей норы?

Затем до него дошла поразившая своей нелепостью мысль.

— Так Ларсон — это ты? Пузырь? Ты и есть Ларсон? Вот умора!

— Он всё слышал!

— Эта продажная собака нас заложит!

— Так чего же вы ждёте?

Кольцо грузовиков начало загибаться вокруг Субботина, отжимая к воде.

— Эй! — отступил назад Сергей, ещё не веря, что из-за своей рассеянности так глупо вляпался в очередную неприятность. — Спустите пар, горячие латинские парни, я ничего не слышал!

— Может, пустим его на кровь? Я давно хочу посмотреть, какая она у него на цвет. А ещё лучше на вкус.

— Нашёл время! Не тяните. Кончайте его быстрее! Возьмите гарпун, если боитесь запачкать руки. — Ларсон-Пузырь щёлкнул пальцами, подзывая кого-то из-за плеча.

В руках выступившего вперёд грузовика появилось подводное ружьё, смахивающее на гигантский арбалет с полутораметровым гарпуном. Уверенным движением он натянул резиновый жгут и щёлкнул фиксатором.

Дальнейшего развития событий Субботин ждать не стал. В стремительном прыжке он перемахнул преграждавшую путь бочку и, оттолкнувшись, соскользнул с причала.

Воду на острове боялись. В воде из-за её опасности спасаться было не принято, потому грузовики не ожидали от Сергея такого неожиданного кульбита. По их правилам лучше уж было погибнуть от рук людей, чем от щупальцев медузы. Потому никто не бросился следом.

— Живо за ним! — закричал Ларсон.

— Сейчас сам всплывёт!

— Нельзя его упустить! Не тяните, а то уйдёт!

— Да куда он денется? А в воду — не-а! Я потому рвусь наверх, чтобы к воде больше близко не подходить!

— Я приказываю всем прыгать!

— Там наверняка медузы! Нужно сначала проверить.

Грузовики недоверчиво косились на круги на поверхности, оставшиеся от Субботина, и, выстроившись вдоль причала, подталкивали друг друга вперёд. Никому не хотелось рисковать, тем более когда впереди маячила перспектива беспечной жизни на втором этаже — с изобилием раствора и роскошью, обеспеченной вещами.

— Где он?! — топал ногами багровый Ларсон. — Почему не всплывает?

— Может, утонул?

— А может и не утонул, только я больше туда не полезу.

— Трусы! — сплюнул под ноги их предводитель и пошёл прочь, бросив на ходу: — Как всплывёт, сами его порешите, а мне некогда. Готовьтесь! Как выстрелю, чтоб все как один! Последний, кто взберётся на вторую палубу — останется в грузовиках!

Субботин был уверен, что погоня обязательно будет, и потому искренне удивился, не услышав шлёпающихся в воду тел. Но причина была в том, что несмотря на такую яркую и победоносную битву с Критурами, в которой побывали грузовики Салаха, медуз на острове стали бояться ещё больше. Истории об их стремительных атаках, красочно пересказываемые на нижнем ярусе из уст в уста, обрастали всё новыми и новыми подробностями. И вместо того, чтобы поднимать боевой дух, рассказы эти превращались в леденящие кровь небылицы.

Скользнув в спасительные лиановые дебри, Сергей проплыл под водой, насколько хватило воздуха, и вынырнул под настилом первого уровня. Над головой нависали чёрные днища кораблей, на которых держались брёвна, связывающие остров. Здесь было темно и застоявшаяся воздушная подушка отдавала гниением древесины и плесенью. Отдышавшись, Субботин нырнул к следующей полынье между нагромождением полузатопленного дерева. Выхода наверх в этом месте тоже не было. Скорее, здесь можно было остаться навсегда, зацепившись за корягу или запутавшись в хаосе гниющих досок, чем найти выход. Голова упиралась в невидимые в потемках скользкие брёвна да в увившие их побеги лиан. Он нырял ещё несколько раз, разыскивая под островом воздушные отдушины и хотя бы слабый свет, подсказывающий, что где-то там есть выход из-под острова. Но снизу остров казался ещё более огромным, и всюду было одно и то же — тьма, гнилая труха над головой, сплетения лиан да застоявшийся воздух. Каждый раз, выныривая, Сергей прислушивался к звукам наверху. Но выстрелов пока слышно не было, и потому он надеялся, что ещё успеет. Заметив участок под водой, где лес лиан казался реже, он набрал полную грудь затхлого воздуха и нырнул, раздвигая в стороны их тонкие нити.