Свои среди чужих. Политические эмигранты и Кремль: Соотечественники, агенты и враги режима - Ирина Петровна Бороган

Судя по всему, несмотря на связи в высоких кабинетах и патриотические запонки, история с отравлением бывшего российского шпиона, живущего на Западе, его очень сильно беспокоила.

Часть IV

Рука Москвы

Глава 26

Политическая эмиграция: Перезапуск

1990-е гг. были первым и последним десятилетием в российской истории, когда в стране не было политической эмиграции.

Давняя традиция лишать политических изгнанников возможности вернуться была нарушена в 1991 г., когда Михаил Толстой, преодолев сопротивление КГБ, пригласил эмигрантов приехать в Россию. По сути, это стало символическим концом политической эмиграции советской эпохи. В ельцинской России люди могли покидать страну из-за разногласий с Кремлем, но они всегда возвращались. Ельцин не выгонял своих врагов из страны.

Путин вернул эту практику.

В мае 1999 г. глава ельцинской администрации вызвал Владимира Гусинского в Белый дом. Кремлевский чиновник объяснил: Ельцин хочет, чтобы президентские выборы, назначенные на март 2000 г., прошли спокойно и предсказуемо. НТВ мог стать проблемой, поэтому Кремль хочет, чтобы Гусинский покинул страну и следующие десять месяцев провел за пределами России. Правительство даже готово компенсировать Гусинскому все неудобства. «Мы можем помочь вам решить ваши проблемы с долгами, – сказал кремлевский чиновник и добавил: – Вы получите $100 млн если вас не будет в стране до президентских выборов»[319].

В мае 1999 г. Ельцин все еще был президентом – а значит, игра не закончилась. Гусинский отказался.

Расклад остался прежним: кремлевская команда активно готовила страну к предстоящим выборам, а медиакомпании Гусинского, как и прежде, работали без оглядки на Кремль.

Но летом Ельцин назначил нового премьер-министра – Владимира Путина, которого продвигали как сильного лидера, способного справиться с сепаратистами и террористами. Между тем НТВ продолжал критически освещать самую горячую политическую тему дня – военный конфликт на Кавказе.

В марте 2000 г. Путин победил на президентских выборах и 7 мая принял присягу в Большом Кремлевском дворце. Два месяца спустя Гусинского посадили в Бутырку, где он получил предложение продать свои медиаактивы в обмен на свободу. Магнат провел в тюрьме три дня, после чего его освободили и позволили покинуть страну. Он отправился в Лондон, в бессрочное изгнание.

Страна прожила без политической эмиграции меньше десяти лет – ничтожно мало по историческим меркам. И теперь этот период закончился.

Владимир Путин правил Россией меньше года, когда из страны бежали еще двое. Бывший офицер ФСБ Александр Литвиненко, крепко сложенный, белокурый 38-летний человек с будто выцветшими, лишенными всякого выражения глазами, улетел в Лондон вместе с женой и сыном. Вскоре к нему присоединился российский олигарх Борис Березовский.

В России каждый знал олигарха Березовского. Невысокий, с покатыми плечами, залысинами у лба и выразительными карими глазами, он напоминал манерами и демонической славой профессора Мориарти. Березовский регулярно появлялся на страницах газет, обложках журналов и экранах телевизоров. В понедельник он мог встречаться с первыми лицами в Кремле, во вторник – с мятежными чеченскими полевыми командирами, а завершить неделю шикарной вечеринкой с друзьями-олигархами – и все это освещалось российскими СМИ.

Математик по образованию, Березовский был прирожденным посредником. Свой первый капитал он сколотил в начале 1990-х гг., взяв на себя роль посредника между гигантом советского автопрома «АвтоВАЗом», организованной преступностью, контролировавшей сети автодилеров, и рядовыми россиянами, желавшими купить автомобиль. Потом он захотел политического влияния и выступил в роли посредника между российскими олигархами и Ельциным. Но Березовский хорошо знал: чтобы посредничество было эффективным, требуются две группы с четко определенными позициями, между которыми можно с выгодой лавировать.

Кремль был такой группой, олигархи – нет. У каждого богатого и влиятельного человека в новой России имелись свои интересы, приоритеты и амбиции. Березовский приложил немало усилий, чтобы объединить олигархов в группу с общей политической программой. Свою резиденцию – изысканный одноэтажный особняк конца XIX века на Новокузнецкой улице в историческом центре Москвы – он превратил в элитный клуб. Там собирались самые богатые люди России, чтобы обсудить насущные проблемы и выработать согласованную позицию, которую Березовский мог затем представить Кремлю. Чтобы помочь олигархам выглядеть более сплоченной группой, в 1996 г. он сказал в интервью Financial Times, что всего семь банкиров влияют на принятие большинства важнейших решений в стране. Он назвал имена этих людей, которые станут известны как «семибанкирщина», и заявил, что они контролируют более 50 % российской экономики[320].

В конце 1990-х гг. Березовский снова выступил посредником – на этот раз между Кремлем и чеченскими сепаратистами (для этого Ельцин назначил его заместителем секретаря Совбеза). Когда Ельцин решил передать власть Путину, Березовский охотно начал колесить по стране, убеждая региональные элиты и олигархов поддержать ставленника Ельцина. В результате многие, включая самого Березовского, считали, что именно он обеспечил победу Путину.

Но вскоре после выборов Путин поругался с Березовским. Он не хотел быть зависимым или восприниматься как политик, зависимый от кого бы то ни было, особенно от такой энергичной личности, как Березовский.

Березовскому пришлось покинуть Россию. Он перебрался в Лондон, где присоединился к первым постсоветским политическим эмигрантам Гусинскому и Литвиненко. Вскоре за ним последовали многие другие богатые россияне, впавшие в немилость Путина и его окружения. Однако Березовский, в свои 50 лет не испытывавший недостатка в амбициях и деньгах, не был готов уйти на комфортную пенсию.

Верный своей натуре, он считал, что сможет еще раз сыграть с Кремлем, снова выступив посредником. На тот момент в Лондоне не существовало никакой мало-мальски сплоченной группы эмигрантов с общей повесткой, от имени которой он мог бы разговаривать с Москвой, но подобные препятствия Березовского никогда не смущали. Он немедленно принялся сколачивать такую группу. Как и в 1990-х гг. в Москве, он превратил свою резиденцию в четырехэтажном особняке из красного кирпича на Даун-стрит недалеко от Пикадилли в штаб, куда стекались все, кто бежал из путинской России. Он помогал Гусинскому финансировать телеканал RTVI, вещающий на русскоязычную аудиторию за рубежом, запустил несколько новостных сайтов и публиковал статьи с резкой критикой Кремля. Свой информационный ресурс в интернете он назвал «Колокол», по ассоциации с одноименной газетой, которая печаталась в Лондоне самым знаменитым российским политическим изгнанником Александром Герценом[321].

Кремлевская пропаганда быстро превратила Березовского в заклятого врага Путина. Его обвиняли в причастности к кровопролитным терактам, а также к громким убийствам, в том числе к убийству Пола Хлебникова. О его преступлениях снимались документальные фильмы и издавались книги.

Но, похоже, этого было недостаточно.

В декабре 2004 г. в российских кинотеатрах состоялась премьера блокбастера «Личный номер». В фильме рассказывалась история, основанная на реальных событиях, таких