Сказки народов Югославии - неизвестен Автор

- Ну как, выручила дукаты?

- Дукаты выручила, зато детей потеряла!

Закручинился ходжа, как услышал этакую весть, но ничего изменить уже был не в силах.

А носильщик в положенный час пришел к ханум. Она его напутствовала такими словами:

- Возьми детей, отведи их на базарную площадь и вели глашатаю назначить для начала за обоих мальчиков сто дукатов. А я тоже приду на площадь и буду набивать цену и не уступлю детей их отцу. Когда же наступит пора прекратить торги, я подам тебе знак.

Носильщик забрал детей, отвел их на базарную площадь глашатаю и велел продать мальчиков с торгов за сто дукатов. Глашатай повел детей по Стамбулу, на ходу выкрикивая цену. Вот проходит он мимо лавки ходжи. Отец сразу узнал своих детей, выскочил на улицу и закричал:

- Накидываю еще один дукат!

- Сто один дукат! - закричал глашатай и повернул обратно на базарную площадь, где его поджидала ханум.

- Кто позволяет себе над детьми насмехаться? - воскликнула она. - Даю пятьсот дукатов!

Глашатай выкрикивает цену, предложенную ханум, и спешит к лавке ходжи.

- Накидываю еще один дукат! - перебил его ходжа-паломник.

Глашатай крикнул во весь голос:

- Пятьсот один дукат! - и зашагал к ханум.

- Тысячу дукатов! - сказала она.

Глашатай кинулся к лавке объявить последнюю цену, а ходжа снова прибавляет один дукат.

- Тысячу один дукат стоят эти два мальчика! - заорал во все горло глашатай.

Слышит ханум, что ходжа снова прибавил всего только один дукат, и так ему ответила:

- Полторы тысячи дукатов!

- Полторы тысячи дукатов! - отозвался глашатай, и голос его дошел до ушей ходжи, и по-прежнему отец набавил один дукат. Глашатай объявил:

- Тысяча пятьсот один дукат!

- Кто это позволяет себе над малыми детьми насмехаться? - снова послышался голос ханум. - Даю две тысячи дукатов!

Глашатай выкрикнул новую цену, и старик ходжа изумился:

- Любопытно знать, до каких пор будет продолжаться это соперничество?

Но от своих детей не отступишься, и ходжа поднял цену еще на один дукат. Глашатай повернул назад, оповещая о новой цене.

- Две тысячи пятьсот дукатов, - выкрикнула ханум.

Глашатай провозгласил ее цену и побежал к лавке. Узнал ходжа, как подскочила цена, и ужаснулся, но отступиться от своих детей не мог и снова прибавил один дукат.

Тут ханум подозвала к себе носильщика и велела уступить детей тому, чье слово было последним. Носильщик так и сказал глашатаю, а тот отвел детей к ходже и, получив за них две с половиной тысячи и один дукат, вручил деньги носильщику. Носильщик пошел к ханум, бросил деньги к ее ногам и сказал:

- Вот все, что у меня есть! Возьми деньги себе, а мне дай из них сто дукатов!

Удивилась ханум и говорит:

- Деньги принадлежат тебе, я ничего не возьму. Бери дукаты да немедленно покинь Стамбул, а то не выберешься отсюда живым.

Носильщик от всего сердца поблагодарил ханум, в тот же час выехал на родину и прожил там в довольстве и счастье до самой смерти.

Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты

ДВА ГРОША

Жил-был бедняк. Торговал он чем попало, лишь бы голодным не сидеть. Набрал он раз мешок мху, сверху положил немного шерсти и пошел на базар продавать его. По дороге встретился ему человек: тоже идет на базар и несет чернильные орешки, а чтобы продать их, прикрыл сверху настоящими орехами. Бедняки стали друг у друга спрашивать, что у кого в мешке: один говорит - орехи, другой - шерсть. Решили они тут же на дороге купить товар друг у друга. Стали торговаться. Тот, у кого был мох, сказал, что шерсть дороже орехов, и потребовал доплаты, но, видя, что второй доплачивать не желает, а согласен только на обмен, подумал, что орехи-то, во всяком случае, дороже мха и он все равно останется в выигрыше. Торговались они долго и наконец решили, что хозяин орехов приплатит за шерсть два гроша. Но денег у него при себе не было, и для большей уверенности, что долг будет уплачен, они побратались. После того поменялись мешками и разошлись в разные стороны. Каждый думал, что надул другого. А как пришли домой да вынули товар из мешка, увидели, что они обманули друг друга.

Спустя некоторое время тот, что отдал мох вместо шерсти, пошел искать своего побратима, чтобы получить с него два гроша. Нашел его в одном селе в работниках у попа и говорит:

- Побратим, ты обманул меня.

- Да ведь и ты меня, побратим, обманул, - отвечает тот.

Первый стал требовать два гроша: раз договорились да скрепили договор братаньем, надо его исполнять. Другой соглашается: с радостью отдал бы, да нет у него сейчас двух грошей.

- Но вот у моего попа, - говорит он, - за домом есть большая яма. Он туда часто залезает, - наверно, там лежат деньги и драгоценности. Вечером ты спусти меня в эту яму, а когда мы ее обчистим и разделим добычу, я тебе и заплачу два гроша.

Тот согласился. Вечером попов работник взял мешок и веревку, пошел с побратимом к яме, влез в мешок, и тот спустил его на веревке. Там он выбрался из мешка и стал всюду шарить, но не нашел ничего, кроме зерна. Тогда он подумал: "Если сказать побратиму, что здесь нет ничего, он, пожалуй, уйдет и бросит меня в яме. И достанется же мне от попа, коли он меня тут найдет!"

Он снова залез в мешок, крепко обвязался веревкой и крикнул побратиму:

- Тащи мешок, побратим, он полон всякого добра.

Тот тащит мешок, а сам думает: "Для чего мне делиться с побратимом? Возьму-ка я весь мешок, а он уж сам как-нибудь выберется из ямы". Закинул он мешок с побратимом на спину и побежал по селу. За ним с лаем погналось множество собак. Устал он, мешок стал свисать, и вдруг оттуда послышался голос побратима:

- Подтяни мешок, побратим, меня собаки кусают.

Тот так и швырнул мешок на землю. Тогда тот, что сидел в мешке, и говорит:

- Опять ты, побратим, хотел меня обмануть?

- Да ведь и ты тоже меня обманул, - отвечает другой.

Спорили они, спорили, и наконец должник обязался заплатить два гроша, когда побратим придет в следующий раз. На том и расстались.

Прошло много времени, и попов работник обзавелся домом и женился. Как-то раз сидит он с женой на крылечке и видит, что к его дому подходит побратим.

- Жена, - говорит он, - вон идет мой побратим. Я ему должен два гроша. Теперь уж ничего не поделаешь: я обещал ему отдать деньги, когда он придет. Я пойду в дом и лягу, ты меня накрой, а сама притворись печальной и начни голосить. Узнает он, что я умер, и вернется домой.

Он пошел в комнату, лег на спину, сложил руки крестом, жена накрыла его и давай голосить. Тут как раз к дому подходит побратим.

- Бог в помощь, - говорит он и спрашивает, не это ли дом такого-то?

А жена сквозь слезы отвечает:

- Да, горе мне, несчастной кукушке! Вот он лежит мертвый!

- Упокой господи его душу! Он был моим побратимом. Мы вместе работали и торговали. И раз уж случилось такое несчастье, то я, понятно, останусь, надо же проводить его до могилы и бросить в нее горсть земли.

Жена говорит, что до похорон придется долго ждать и лучше ему уйти.

- Боже сохрани! Как же я брошу своего побратима? Буду ждать хоть три дня, а провожу его в последний путь.

Жена вошла в дом и потихоньку все передала мужу. Тот велел идти за попом и объявить, что он умер: пусть, мол, его отнесут в кладбищенскую церковь, авось тогда побратим уйдет.

Жена сказала попу, тот пришел и привел с собой несколько человек. "Покойника" положили на носилки, понесли в церковь и оставили там на ночь, чтобы утром отпеть и похоронить. Все вышли, а побратим сказал, что не может оставить своего побратима, - ведь столько лет он торговал и делил с ним хлеб-соль, нет уж, он будет сторожить покойника всю ночь. И остался в церкви.

А ночью в село пришли разбойники. Они обобрали чьи-то дворцы и награбили много денег, одежды и оружия. Проходя мимо церкви, они увидели, что там горит свеча, и сказали друг другу:

- Зайдем сюда делить добычу.

Побратим увидел, что в церковь входят вооруженные люди, и спрятался в угол. Разбойники же сели и стали делить деньги шапками, а одежду и оружие - как придется. Во всем сошлись и столковались; оставалась только одна сабля прекрасная - все хотели ее получить. Один разбойник схватил ее, вскочил и говорит:

- Давай испробуем на покойнике, так ли она хороша, как нам кажется. Коли с одного разу отсечет голову, значит, хороша!

И он направился к покойнику. А тот как вскочит да как закричит:

- Мертвецы! Где вы?

- Здесь, мы все готовы! - отвечает из угла побратим.

Как услыхали это разбойники, бросили саблю, оставили все добро в кучах и пустились бежать без оглядки. Отбежали они подальше, атаман и говорит:

- Ей-ей, братцы! Бродили мы по лесам и по всяким другим местам и днем и ночью, дрались с людьми, нападали на крепости и дворцы - и ни разу не дрогнули, а вот мертвецов испугались. Неужели не найдется среди нас такой юнак, что посмеет вернуться и посмотреть, как там в церкви?

- Я не пойду, - сказал один.