Сделка - Эль Кеннеди

Я уже готова замотать головой, но тут меня осеняет идея.

– Между прочим, есть кое-что. Мне нужен Дже. В смысле, Ким Дже Ву.

Фиона непонимающе хмурится.

– Кто?

– Виолончелист. – Я упрямо вскидываю голову. – Мне нужен виолончелист.

– Просто не верится, что он так поступил! – возмущается Элли, ее голубые глаза так и мечут молнии.

На лице у моей девушки выражение, как бы говорящее: «я изо всех сил стараюсь не показывать, как я взбешена», однако я чувствую исходящие от нее эмоции. Она расправляет край своего фартука.

– Серьезно? А вот мне запросто верится, – говорит Ханна. – Голову даю на отсечение, он все это спланировал с самого начала. Два месяца сводил меня с ума и подставил перед самым конкурсом.

– Чертов Кэсс, – злится сидящий рядом с Элли Декстер, еще один друг Ханны. – Надо бы хорошенько взгреть этого мерзавца. – Он смотрит на нас с Логаном. – Неужели ни один из вас не может? Проучить его хорошенько?

– С радостью, – бодро заявляет Логан. – Какой у него адрес?

Я пихаю его в бок.

– Мы никого не будем бить, дурачина. Иначе нам придется иметь дело с взбешенным тренером и отстранением от игр. – Я с сожалением смотрю на Ханну. – Не переживай, детка, я мысленно колочу его. Это считается, да?

Она смеется.

– Конечно. Разрешаю. – Она сует свой блокнот в карман фартука. – Сейчас вернусь.

Ханна идет к стойке, а я любуюсь ее попкой, причем с таким увлечением, что ребята замечают это и реагируют громкими смешками. Только не злите меня разговорами о том, что идея собрать в одной кабинке моего лучшего друга и лучших друзей Ханны дурацкая.

Я был уверен, что претендующие на причастность к искусству друзья Ханны – особенно после того, как она рассказала, каково их впечатление от спортивной тусовки Брайара – будут держаться со мной снисходительно и холодно, но, полагаю, мне удалось завоевать их сердца своим природным обаянием. Элли и Декс уже общаются со мной так, будто мы давние приятели. Стелла, еще на игре в Гарварде продемонстрировавшая безграничную любовь к хоккею, почти каждый день шлет мне эсэмэски с вопросами о правилах игры. Что до хлыща Джереми, то он пока не отказался от своей язвительности в мой адрес, зато у него классная девушка, Меган, так что я не стану лишать его шанса показать себя не полным говнюком.

– Она в бешенстве, – говорит Логан, наблюдая, как Ханна у раздачи разговаривает с поваром.

– Еще бы, – соглашается Декс. – Честное слово, это каким же эгоистичным помойным ублюдком надо быть, чтобы перед самым конкурсом подвести своего партнера по дуэту!

Логан хмыкает.

– Помойным ублюдком? Я позаимствую.

– Все с ней будет в порядке, – уверенно говорит Элли. – Исполнение Ханны бесподобно. Кэсс ей не нужен.

– Кэсс никому не нужен, – соглашается Декс. – Он как сифилис.

Все смеются, а я переключаю внимание на Ханну и вспоминаю, как впервые пришел в кафе «У Деллы», движимый идеей уговорить Ханну позаниматься со мной. Это было чуть больше месяца назад, но ощущение такое, будто я знаю ее целую вечность.

Не понимаю, о чем я только думал, разглагольствуя о своем категорическом неприятии близких отношений с девушкой. Ведь что значит иметь постоянные отношения? От этого одна польза. Серьезно. Я могу заниматься сексом, когда захочу, и мне не надо напрягаться и искать кого-то. У меня есть человек, которому можно поплакаться после дрянного дня или губительных неудач на льду. Я могу выдавать худшие шутки на планете, и есть вероятность, что Ханна будет смеяться над ними.

Да я люблю быть быть с ней, все просто и ясно.

Ханна возвращается к кабинке с нашими напитками. Вернее, с напитками для Элли и Декса. Мы с Логаном попросили содовой, но получаем воду.

– Уэллси, где мой «Доктор Пеппер»? – недовольно тянет Логан.

Ханна останавливает его суровым взглядом.

– А ты знаешь, какое количество сахара содержится в газировке?

– Вполне приемлемое количество, так что я спокойно могу пить ее, – говорит Логан.

– Ошибаешься. Ответ: слишком большое. Через час тебе играть с Мичиганом – тебе нельзя накачиваться сахаром перед игрой. На пять минут ты почувствуешь прилив энергии, а потом сдуешься на половине первого периода.

Логан вздыхает.

– Джи, почему твоя девушка строит из себя нашего диетолога?

Я сдаюсь, беря свой стакан с водой и делая глоток.

– Хочешь с ней поспорить?

Логан смотрит на Ханну, которая всем своим видом ясно дает понять: будет тебе содовая только через мой труп. Затем переводит взгляд на меня.

– Нет, – угрюмо отвечает он.

Глава 34

Мой телефон мяучит вскоре после полуночи, но я не сплю. Я даже еще не переоделась в пижаму. Едва я пришла после работы, как тут же схватила гитару и принялась за новую работу. После того как Кэсс из эгоизма и мстительности испортил мне жизнь, такие вещи, как сон, отдых и душевное равновесие, перестали для меня существовать. Следующий месяц я буду ходячим психом, если только не найду волшебный способ совместить учебу, работу, Гаррета и пение, не получив при этом нервный срыв.

Я откладываю гитару и смотрю на экран. Это от Гаррета.

Он: Не могу заснуть. Ты спишь?

Я: Это зов тела?

Он: Нет. А ты хочешь, что бы был зов?

Я: Нет. Я репетирую. Я в полном стрессе.

Он: Тем более зов тела был бы на пользу.

Я: Держи свой зов в штанах. Почему не спишь?

Он: Все тело болит.

Мне сразу становится жалко его. Гаррет позвонил вечером и сообщил, что матч они проиграли и что он получил несколько ощутимых ударов. Чтобы облегчить боль, парень почти весь обложился льдом.

Мне лень набирать текст, поэтому я звоню, и он отвечает после первого гудка.

– Привет, – слышу я его хриплый голос.

– Привет. – Я откидываюсь на подушку. – Извини, что не могу приехать и расцеловать твои бо-бо, но я работаю над песней.

– Все в порядке. У меня только одна бо-бо, которую нужно поцеловать, а у тебя для этого не то настроение, да и твои мысли заняты другим. – Он делает паузу. – Между прочим, я имею в виду свой член.

Я сдерживаю смешок.

– Ага. Я поняла. Можно было не уточнять.

– Ты решила, какую песню возьмешь?

– Кажется, да. Ту, что я пела тебе в прошлом месяце, когда мы занимались. Помнишь?

– Помню. Очень грустная.

– Это хорошо, что грустная. Несет в себе сильный эмоциональный надрыв. – Я колеблюсь. – Забыла спросить – отец был на игре?

Пауза.

– Он ни одной не пропускает.

– Опять говорил о Дне благодарения?

– Нет, слава яйцам. Он даже не смотрит на меня, когда мы проигрываем, так что я не рассчитывал, что он будет разговорчив. – Голос Гаррета полон горечи, я слышу, как он откашливается. – Включи громкую связь. Я хочу послушать, как ты поешь.

От радости мое сердце бьется учащенно, но я скрываю свое ликование за обыденным тоном:

– Хочешь, чтобы я спела тебе колыбельную? Ну, ты хватил.

Парень хмыкает.

– У меня все болит так, как будто меня переехал грузовик. Мне нужно отвлечься.

– Замечательно. – Я включаю громкую связь и беру гитару. – Не бойся отключиться, если станет скучно.

– Детка, я могу наблюдать за тобой, когда ты скучаешь, и мне не будет скучно.

Гаррет Грэхем, мой личный льстец.

Я устраиваю гитару на колене и пою в полный голос. Моя дверь закрыта, и хотя стены здесь картонные, я не опасаюсь, что придет Элли. Первым делом после того, как Фиона сообщила мне печальную весть о распаде нашего дуэта, я выдала Элли беруши и предупредила ее о том, что до конкурса буду петь по ночам.

Как ни странно, я больше не злюсь, а испытываю облегчение. Кэсс превратил наше исполнение в какое-то вульгарное, джаз-хэндовое представление, которое я презираю, поэтому, несмотря на бешеное возмущение подставой, прекрасно понимаю, что без него мне будет гораздо лучше.

Я трижды исполняю песню, пока не начинаю хрипеть, потом останавливаюсь и хватаю с тумбочки бутылку с водой.

– Между прочим, я все еще здесь.

Вздрогнув от звука его голоса, я смеюсь – совсем забыла, что он еще на линии.

– Ну что, так и не убаюкала тебя, да? Даже не знаю, воспринимать мне это как похвалу или как оскорбление.

– Как похвалу. У меня от твоего голоса мурашки бегут по коже. Под него невозможно заснуть.

Я улыбаюсь, но знаю, что он меня не видит.

– Я никак не могу решить, что делать с последним куплетом. Заканчивать на высокой или на низкой но те? Ох, может, стоит где-то посерединке? Знаешь что, у меня идея.

Я отключаюсь и решаю этот вопрос, а ты ложишься спать. Спокойной ночи, дурашка.

– Уэллси, подожди, – говорит он, прежде чем я успеваю нажать на кнопку.

Я выключаю громкую связь и снова подношу телефон к уху.

– Что?

На том конце пауза, длиннее которой я не слышала.

– Гаррет, ты здесь?

– Гм, да. Извини. Я здесь. – Он тяжело вздыхает. – Ты могла бы поехать со мной домой на День благодарения?