Волшебный десерт для мага. Я (не) твой сахарок! (СИ) - Елизавета Рождественская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Девеник знал наверняка, — Лера поставила чашку на стол. — В его мастерской я видела книги по тёмным артефактам. Может, мы найдём что-то в них.
— Лера! Светлый дух, как же я тебе благодарна!
— Рано, — улыбнулась девушка. — Допивай и пойдём.
Я залпом проглотила чай и направилась за подругой. Мы подошли к крутой лестнице и остановились, дожидаясь, пока по всей её длине не зажгутся световые артефакты.
— Высокая… — отметила я.
— Да уж, — усмехнулась Лера. — Я однажды решила спуститься сюда в отсутствие Девеника. Было так интересно. Он ведь бежал в мастерскую всякий раз, когда ему в голову приходила внезапная идея. Освещением я пренебрегла, а зря. Пересчитала часть ступенек своим особо чувствительным местом, снесла вёдра. Звон стоял до небес. Я очень надеялась, что о моём позоре никто не узнает, но, как ты понимаешь, Девеник вернулся домой в самый эпичный момент. Было больно, стыдно и… ужасно смешно.
— Представляю себе, — слабо улыбнулась, обняв подругу за плечи. — Всё будет хорошо, Лера.
— Будем верить, — тихо произнесла она.
Мы спустились в небольшую мастерскую, тем не менее до отвала наполненную какими-то чертежами, инструментами, заготовками и книгами. Осмотрелись и принялись за поиски. Всё было не зря. Спустя пару часов я возвращалась домой, сжимая в руке свёрнутый лист, на котором был подробно расписан ритуал, способный уничтожить артефакт. Винсент действительно почти нашёл верный ответ. Вот только ему досталась часть ритуала… Для того, чтобы он сработал, нужны были двое. Тот, кто вступил с артефактом в прямую связь и имел на него воздействие — сам Винсент, и тот, с кем у него была тесная эмоциональная связь. Ненависть или любовь. Не думаю, что Бранс-старший согласится поучаствовать в уничтожении драгоценной штуковины, а это значит, что ему смогу помочь только я — недоведьма и слабый бытовик-кондитер. Останавливало ли меня это обстоятельство? Едва ли. Я планировала немедленно начать приготовления к отъезду. Осталась малость — понять, где держат Винсента, и найти способ попасть туда любой ценой.
Глава 22
У каждого свои методы
Винсент
— Хорошенько же они тебе в голову залезли, парень… — старик поставил на огонь небольшой котелок и кинул туда щепотку едко пахнувшей травы. — Ежели б ноги не унёс, выжгли б дотла.
— Лучше бы выжгли, — я с усилием сглотнул липкую слюну. — Зачем я вообще в это полез.
— Судьба привела.
Смочив две небольшие тряпицы в получившемся отваре, старик приложил их к моим вискам, от чего кожу нещадно стало жечь. Я стиснул зубы и сжал кулаки, пытаясь справиться с болью.
— Судьбой уготован тебе путь непростой… — задумчиво проговорил старик. — Но пройди его до конца и обретёшь много больше.
— Если не уйду за грань раньше, — прохрипел едва слышно.
В висках застучало, уши заложило, словно я снова нырнул в толщу воды. Голос старика я теперь слышал словно сквозь вату.
— Не уйдёшь, парень, не уйдёшь… Научишься ты бороться с этими мозгоправами, не так уж это и сложно, если ум трезв.
А после он стал учить меня основам медитации и блокировке сознания. Один из приёмов оказался так «оригинален», что, услышав об этом впервые, я не поверил и рассмеялся.
— Да быть не может! — мотнул головой и уставился на учителя, сидевшего напротив.
— Именно так. Работай.
Его лицо было таким серьёзным, а я готов был умереть от смеха. Седовласый старец, травник, каких я никогда не встречал… Ему покорялись стихии, в его руках даже ураган превращался в ласкового котёнка, и вот такой совет.
— Вы шутите, должно быть, — хохотнул, когда учитель одарил меня строгим взглядом. — Представлять себе близость с женщиной?
— Ты услышал только это? — яркие глаза метали молнии. — Повтори урок с самого начала, Винсент.
— Отрешиться от всех лишних мыслей, — послушно начал я. — Выровнять дыхание, чтобы задушить страх в крови, поставить мысленные блоки от воздействия на сознание, путём простого заклинания, а затем… — прочистил горло, сдерживая смешок. — Представить себе страстную ночь с красавицей.
— И что смешного? — уточнил учитель. — Ты вроде не так юн, чтобы хихикать словно мальчишка. Да и опыт, верно, имеется. Менталисты действуют через твой страх и только. Чаще всего люди они мрачные, закрытые, сосредоточенные. Любая яркая картинка, которой ты, словно ширмой, прикроешь своё сознание, собьёт ментальный фон, и пробиться к тебе будет сложно. А дыхание поможет уйти страху, который является проводником насылаемых видений.
— Всё так просто? — я снова сел и закрыл глаза для тренировки.
— Сначала овладей концентрацией, потом про сложность разговаривать будем…
Он тоже прикрыл глаза, сделал несколько циклов глубокого дыхания и прошептал:
«Тrochlea… trochlea… trochlea…»
* * *
— Ты что же… дирхово отродье… ИЗДЕВАЕШЬСЯ⁈ — взревел отец, потрясая в воздухе кулаками. — Тебя прислали из Храма Темнейшего Варна. Рекомендовали как лучшего в своём деле… А ты «не можешь пробить его защиту»⁈
— Пленник силён. А его сознание занято, — маг поморщился. — Кхм… богомерзкими видениями…
— Ну почему сразу мерзкими? — усмехнулся я, сплёвывая на пол кровавую слюну. — Что за снобизм? Очень даже приятные мысли для того, кто уже вроде как и не жилец.
— Заткнись! — рявкнул отец, а после снова повернулся к менталисту. — Ты что же это… девок голых испугался⁈
— Вы сказали, что меня ждёт измождённый узник с заблокированной силой, а не сильный маг, владеющий древними практиками! — парировал менталист.
— Практики, действительно, стары как мир, — я снова не удержался от смеха. — Надо было специалиста из борделя выписывать, папа, а не из монастыря. Какой пассаж!
Отец резко сократил расстояние между нами и, присев, схватил меня за грудки.
— Ах ты отщепенец! — рыкнул он мне в лицо. — Ты пожалеешь, что на свет родился! Говори, где артефакт!
— Нет его. Можешь не искать, — спокойно встретил ненавидящий взгляд.
В грудь прилетел болезненный тычок.
— В твоих же интересах, чтобы я его нашёл, гадёныш… Потому что я найду, и очень скоро, а потом… ты заплатишь за всё сполна! — выплюнул он мне в лицо и вылетел из камеры.
Где-то вдалеке раздался чёткий приказ, а затем ко мне вошли двое и приложили все усилия, чтобы я очень пожалел о содеянном. Но я улыбался, будто сошёл с ума… Почему? Во-первых, у меня получилось. Я и не думал, что практики, освоенные так давно и ни разу не проверенные в деле, действительно помогут мне уберечь разум. Во-вторых, представил себе лицо Вероники, если бы она обо
