Элита. Взгляд свысока - Ирина Волчок

Она увидела директора — и познакомилась с ним, и задала ему несколько вопросов, и ответила на его вопросы, и прошла за ним, как за экскурсоводом, по всем залам, холлам, комнатам, галереям и переходам этого дома-дворца. И молча слушала его, как экскурсовода.

— Восстановили очень хорошо, — гордо говорил директор, осанистый, важный, медлительный господин в траурном костюме. Правда, галстук у него был красным. — О-о-очень хорошо восстановили, я доволен. Конечно, пришлось кое-что осовременить, не без этого. Водопровод, канализация, электричество — как же без этого? Но вы посмотрите, как все это не бросается в глаза! Очень грамотно сделали, очень, очень. Я доволен. Конечно, все это потребовало огромных затрат. Когда принимали бюджет, даже специальную статью расхода вписали. Я лично готовил предложения. Многие приняли. Я очень доволен.

— Ну, еще бы, — согласилась Александра. — Обычно бюджетники жалуются на нищету. А тут такое великолепие! Молодцы ваши власти. Наверное, нигде больше такого интерната нет. И детского дома такого нет, даже санаториев таких нет, я совершенно уверена. Я однажды по телевизору видела… Тоже интернат для больных детей. Это какой-то ужас. Казарма ободранная… В каждой комнате — десять коек… Кормят чем попало, персонала не хватает, почти двести человек — и один врач на полставки! Телевизионщики благотворительную акцию проводили, чтобы хоть что-то для того интерната собрать.

— Ну, это глупость, — снисходительно сказал директор. — Соберут что-то для одного. А сколько их таких? Все такие. Для всех не соберешь. Таких денег у людей нет.

— Ваш-то не такой. Сумели же на ваш деньги найти, — возразила Александра.

— Я ж вам говорю — бюджет! Специальная статья расхода! Бюджет — это всегда серьезные деньги. А то что это такое — по миру с шапкой ходить?.. Ну, подбросить вас до города? Если желаете, я вам по дороге все расскажу.

Всей дороги до города было минут сорок неспешной, прогулочной скоростью, на новой, бесшумной, плавной иномарке с кондиционером, под солидное, сытое воркование директора. А она сюда полдня добиралась.

— Вас интересуют условия содержания, — уверенно говорил директор. — Я сразу понял, что вы не из пустого любопытства. Сначала подумал, что приличную работу ищете… У нас ведь зарплаты — не то, что в других каких, так что многие к нам просятся. Вы уж не обижайтесь, что так подумал. Я сразу понял, что не то, не то… Из вас нянька, как из меня — дворник… Хе-хе… Так вот, условия. Вы и сами убедились: дети у нас ни в чем не нуждаются. Персонал — проверенный, мы кого попало не берем. Врачи очень квалифицированные. С любой проблемой обычно справляются сами. При необходимости обращаемся за консультацией к другим специалистам. Посещения возможны, в любое время — хоть ребенка навестить, хоть нас проверить… Хе-хе… Это сколько угодно. К нам и инспекторские проверки являются регулярно. Ни разу претензий не было! Вот так. Мы понимаем, какая на нас ответственность. Контингент сложный. Но нареканий ни разу не было. Наоборот — даже благодарили. Бюджет на следующий год будет опять с этой статьей. Я вам гарантирую. Многие оттуда уже столкнулись с этой проблемой. Серьезнее стали относиться. Ведь никто от этого не застрахован. Только за одно это лето к нам еще троих привезли. Но мы можем еще человек пятнадцать принять совершенно свободно. Здание восстановили, так сказать, думая о перспективах. Содержание нам увеличивают. Тесноты у нас нет.

— Тесноты у вас нет, — задумчиво согласилась Александра. — В таком дворце — всего шестнадцать детей. У вас бы еще сотни две поместились. Те, из казармы ободранной. Которых по телевизору показывали.

— Мы кого попало не берем, — гордо заявил директор. — На всех беспризорников никакого бюджета не хватит. У нас содержатся дети только самых… самых… В общем, только дети, можно сказать, местной элиты.

— На бюджетные деньги? — уточнила Александра.

— Естественно, — так же гордо подтвердил директор. — На какие же еще? Я же говорил: специальная статья расхода. Приняли единогласно. Даже те согласились, у кого вообще детей нет. Люди серьезно думают о перспективах… Ведь никто не застрахован…

Александра слушала жирный голос директора, а вспоминала слова той белой бабульки: «Это ж неспроста дитё такое получается. Это ж за какие грехи такое?.. Правду я говорю?»

Правду говорила бабулька.

Приехав в Москву. Александра первым делом позвонила Зое Михайловне. Выслушала отчет о ремонте и о здоровье Насти, благодарные речи прервала на середине:

— Зоя Михайловна, вы бы не могли узнать — кто-нибудь из соседей не согласится квартиру продать? Я хочу рядом с вами жить.

— Ой, Сашенька! — Зоя Михайловна даже задохнулась от волнения. — Ой, доченька! Узнаю, обязательно узнаю… И сама поспрашиваю, и Ираиду Николаевну попрошу… Ой, Саша, а что говорить-то? Что знакомая купить хочет? Или что?

— Дочка хочет купить, — строго сказала Александра. — Валентина. Поближе к вам жить хочет. Ее там кто-нибудь помнит?

— Кому ж ее помнить? — Зоя Михайловна вздохнула. — Ни здесь ее никто не помнит, нигде ее никто не помнит… Ираида Николаевна заходила, спросила у Настёны, кто ей такого мишку подарил. Настёна говорит: мама подарила. Сашенька, а как же с работой у тебя? Валина трудовая книжка года уж четыре в библиотеке лежит. В нашем доме культуры. Заведующая — моя ученица бывшая, ну, я ее и попросила… чтобы стаж какой-нибудь шел. Валентина тогда уже нигде не работала, так, по случаю если… Вот я и отдала. Думала, что, может, пригодится когда. И заведующей хорошо — она лишнюю зарплату между своими делила. И библиотекаршам хорошо — что у них за деньги? Слёзы. А я сказала, что дочке книжка пока не нужна, она свое дело открыла. Забрать теперь книжку-то?

— Потом, — сказала Александра. — Потом со всем разберемся. Приеду — и поговорим как следует. У меня другой телефон звонит.

Другой телефон не звонил, а трясся в припадке служебного рвения. Еще не знал, что Александра уже не служит.

— Александра, — сухо сказал Хозяин. Уже не хозяин. — Вы можете вернуться. Я… передумал.

— Это вы очень правильно сделали, — одобрила она. — Но вернуться я не могу. Сожгла мосты и начала новую жизнь. Свободную. Как себя чувствует Настя?

— Нормально. То есть здорова. Скучает… Александра, вы где? Почему вы квартиру продали?

— Ну, как это почему? — удивилась она. — Жить-то мне на что-то надо. А со счета у меня деньги пропали. Можете себе представить? Прямо мистика какая-то. Ну, пришлось квартиру продавать, другого выхода не было. Ладно, это пустяки, дело наживное. Работать пойду — накоплю на новую.

— Куда пойдете? К кому? Зачем?.. Вы же у меня работаете!

— Вы ошибаетесь, Владимир Сергеевич, — терпеливо ответила Александра. — Я у вас больше не работаю. Пока я работаю дворником. Хорошая работа, всегда на свежем воздухе. Зарплата, правда, не очень… Но мне обещали место санитарки в инфекционной больнице. В дизентерийном отделении. Сверхурочные, квартальные премии, прибавка за вредность…

— За чью? — хмуро спросил он.

— Владимир Сергеевич, перестаньте. У вас же нет чувства юмора. Да, так я и не поняла: мобильник-то этот куда девать? Вы мне так и не ответили.

— Ты вернешься.

Отбой. Фи, что за манеры… Все эти комиссары Феди и в пятом поколении — совершенные парвеню. Неужели так трудно вразумительно ответить на вполне конкретный вопрос: куда девать этот чертов… пардон, этот служебный телефон?! Может быть, в окно выбросить? Ее чужая квартира находится на девятом этаже. От телефона останутся одни молекулы.

Телефон задрожал у нее в ладони. Боится, зараза служебная. От страха дрожит… Вот интересно, что еще имеет сказать ей этот всемогущий, который не привык слышать слова «нет»? Наверное, он мазохист. Наверное, он с детства тайно мечтал слышать сладкое слово «нет», а ему все не говорили и не говорили. Вот откуда такая непреодолимая тяга к отказам. Ладно, пойдем навстречу психопатам, посыплем еще разок солью его глубокую душевную рану… А что это номер-то не определяется?

— Саш, ты где?

Сан Саныч. Как ни в чем не бывало.

— В ванне, — кокетливо мурлыкнула Александра. — А ты где?

— В какой ванне? — Сан Саныч заметно растерялся.

— Я первая спросила! — Александра подошла к зеркалу и для более успешного вхождения в образ состроила своему отражению глазки. — Нет уж, господин подполковник, вы уж мне первый скажите! Вы уже в болоте, да? Или еще на берегу?

— Ты что, напилась, что ли? — удивился Сан Саныч.

Александра обиделась. Скроила своему отражению рожу. Отражение не осталось в долгу.

— Как можно напиться на зарплату дворника? — возмутилась она. — Как вообще можно напиться двумя паршивыми… пардон, двумя стандартными бутылками шампанского? И одной ма-а-аленькой, но поллитровой бутылкой водки?