Европа в огне. Диверсии и шпионаж британских спецслужб на оккупированных территориях. 1940–1945 - Эдвард Кукридж

Более того, благодаря счастливой для немцев случайности СД удалось схватить Эркюля (Альбера Дюбуа) в Ле-Мане. В результате в распоряжение доктора Гетца попал еще один передатчик. Поэтому немцам было известно о готовящейся 16 ноября на севере Анже операции.

Все было продумано и хорошо организовано. Десять агентов SOE ожидали отправки в Англию, а пять летели во Францию. Среди возвращавшихся в Великобританию были Франсис Каммэртс, организатор сети Jockey на юге Франции, Дэнис Барретт, прилетевший вместе с Кобурном в апреле, и ряд других.

Немцы наблюдали за приземлением «хадсона» с почтительного расстояния. Киффер решил позволить агентам SOE вернуться в Лондон. Он готов был пойти на эту жертву ради поимки новых агентов, прибывающих на этом самолете. Они ему были очень нужны для игры, которую он задумал.

Во Францию прибывали следующие агенты: Виктор Герсон, это была уже его третья миссия, Эдвард Левин, Жан Манессон, Пол Парди и Альбер Можене (Бенуа).

Прибывшим агентам позволили разойтись, но за каждым была организована слежка. Только одному Герсону удалось скрыться. Остальные были задержаны в отеле или на вокзале Монпарнас. Киффера особенно интересовал Можене, у которого было письмо от миссис Янг ее мужу в Клерво.

На авеню Фош Можене, должно быть, довелось пережить немало неприятных минут, когда он узнал, что немцам известно практически все о его задании. Вряд ли стоит строго судить человека, попавшего в такую ситуацию. И в отличие от многих пленных, выдержавших самые лютые пытки, но не выдавших своих товарищей, Можене очень быстро решил сотрудничать с немцами. После войны британские власти с большой неохотой предоставляли материалы расследования этого случая. А французские власти, напротив, прилагали большие усилия к поимке Можене, который провел остаток войны в весьма комфортных условиях, став гостем немцев, а в 1945 году исчез. Девять лет спустя его след обнаружился в Канаде, и в 1955 году французское правительство начало процедуру экстрадиции военного преступника из Оттавы. Тогда Можене снова исчез, причем на этот раз бесследно. Говорили, что он скрылся в одной из стран Южной Америки. Его так никогда и не нашли.

После допросов на авеню Фош Можене отправили в Лон-ле-Сонье вместе с говорящим по-английски французским двойным агентом, который должен был сыграть его роль. Француз надел канадку Можене (кожаную куртку с меховым воротником), взял его чемоданчик, сделанный из материала, имитирующего крокодиловую кожу, где лежали личные вещи агента, деньги, документы на имя Рауля Бенуа и письмо от жены Джона Янга.

Мнимый Можене прибыл на лесопилку Жанье-Дюбри рано утром. Его очень подробно проинструктировали, и он уверенно направился к дому Поли и спросил Габриеля. Янг взглянул на письмо, которое протянул ему незнакомец, узнал почерк жены и тепло приветствовал гостя. Затем фальшивый агент предъявил остальные «верительные грамоты» – инструкции с Бейкер-стрит, написанные шифром на папиросной бумаге и спрятанные в спичечном коробке с двойным дном. Он сказал Янгу, что оставил чемодан в Лон-ле-Сонье и хотел бы забрать его. Один из юных отпрысков семейства Жанье-Дюбри отвез его туда на машине. Вечером Джон Янг спокойно играл в шахматы с мадам Поли и обсуждал с ней и Дианой, как лучше разместить Бенуа. В это время к дому подъехало три машины. Выскочившие из них полицейские и эсэсовцы с ходу открыли огонь. Они выбили дверь, ворвались в дом и вскоре вывели Диану Роуден, мадам Поли и Джона Янга в наручниках. Арестованных бросили в машины и увезли.

В тот раз немцы не обыскали дом, но вскоре после полуночи туда вернулся фальшивый Можене в сопровождении взвода эсэсовцев. Двойной агент больше не притворялся другом. Угрожая оружием, он потребовал, чтобы ему выдали передатчик Габриеля. Благодаря счастливой случайности, вероятно спасшей жизнь всему семейству Жанье-Дюбри, к тому моменту передатчика в доме уже не было. Сразу же после отъезда эсэсовцев с арестованными в дом прибыл Жан Симон, курьер Гарри Рэ. Узнав о несчастье, он забрал передатчик и увез его на своем велосипеде.

В Клерво еще несколько дней оставались эсэсовцы. Они допрашивали домашних, при этом избивая всех, кто попадался под руку. Больше никого не арестовали, но, когда немцы, наконец, покинули дом, они прихватили с собой все мало-мальски ценное, что только сумели обнаружить: столовое серебро, драгоценности, ковры, постельное белье и даже детские игрушки. Таким образом, в тюрьме оказалась только мадам Поли, которая почти ничего не знала о подпольной деятельности мужчин своего семейства. К счастью, она осталась жива. Ее освободили американцы в 1945 году.

На авеню Фош Джону Янгу и Диане Роуден устроили очную ставку с Джоном Старром.

– Вот ваш шеф, – довольно ухмыльнулся Киффер.

5 декабря Диану перевели в тюрьму Фресн, 13 мая 1944 года – в женскую тюрьму в Карлсруэ, а уже оттуда в лагерь смерти Нацвайлер. 6 июля 1944 года вместе с еще несколькими женщинами – агентами SOE она была казнена путем введения инъекции фенола[10].

О том, что довелось пережить Джону Янгу, известно немногое. В сентябре 1944 года он был казнен в Маутхаузене.

ПУБЛИЧНОЕ ПРИЗНАНИЕ

Немцы схватили в Юре соратников Рэ, но не его самого. После событий в Клерво повсюду начались массовые аресты. Рэ был вынужден скрываться. Ему приходилось менять квартиры каждый день, а иногда и по нескольку раз в день, но друзья никогда не отказывали ему в убежище, несмотря на то что при этом они рисковали жизнью. Рэ страстно желал отомстить за своих друзей, преданных Пьером Мартэном. Но предатель бдительно относился к своей безопасности. Он передвигался по улицам только в сопровождении хорошо вооруженной охраны, и несколько попыток заманить его в засаду окончились неудачей. Рэ организовал несколько групп, которые повсюду следовали за предателем, но он всякий раз ускользал.

В конце концов одной из групп, которой командовал Жан Симон, удалось застать Пьера Мартэна в ресторане одного из отелей Безансона. Предатель был один. Покончив с едой, он, очевидно, кого-то ждал. Описание последовавших событий взято из газеты «Le Petit Comptoir». Несмотря на то что над заметкой поработала немецкая цензура, факты в ней изложены правильно.

«Во вторник около восьми часов вечера гости, ужинавшие в ресторане отеля «Террас» на улице Белфор в Безансоне были потревожены звуками выстрелов. Два молодых человека, сидевшие за одним из столиков, открыли огонь из револьверов по мужчине, который был в ресторане один. Он только что закончил еду и собирался уходить. Раненный несколькими пулями в грудь, живот и голову, мсье П.М. через двадцать минут скончался, несмотря на принимаемые меры по оказанию пострадавшему первой помощи. Воспользовавшись всеобщей суматохой, нападающие сумели выбежать на улицу. Преследовавший их немецкий солдат открыл огонь, но только случайно ранил женщину, мадам Конрод, проходившую мимо. Ее увезли в клинику Эйтц на улице Мульер. Немедленно была поднята на ноги полиция и уведомлены соответствующие немецкие власти. Расследование ведет комиссар Бур из Sicherheitsdienst, а также комиссар Мантон из полиции Безансона».

Гестапо, взбешенное гибелью своего самого ценного агента, удвоило усилия по розыску «террористов». За их головы была объявлена высокая награда. Гарри Рэ больше не довелось лично встретиться с Жаном Симоном, хотя он впоследствии получал от него сообщения. Храбрый юноша лег на дно, как и его товарищи, хотя и не надолго. Вскоре Симон опять в строю, он организовывал диверсии, помогал создавать отряды маки. Только после войны Рэ узнал, что его юный друг погиб в перестрелке в январе 1944 года. Окруженный отрядом эсэсовцев, Симон дорого продал свою жизнь, застрелив одного и тяжело ранив двоих врагов.

После расстрела Пьера Мартэна полковник Букмастер приказал Рэ покинуть Францию и уходить в Швейцарию. Однако Рэ, который был убежден, что высадка союзников произойдет буквально на днях, отказался бросить своих товарищей.

В воскресенье 27 ноября Рэ отправился в Одинкур повидаться с Жаном Огером, руководителем одной из групп Сопротивления. Дверь ему открыл человек с пистолетом в руке, повелительным жестом приказавший визитеру войти и поднять руки, после чего сообщил, что является сотрудником тайной полиции. Он обыскал Рэ и, не найдя при нем ничего предосудительного, стал менее враждебным, хотя и не опустил пистолет. Они вместе сели в кухне за стол, и немец сообщил, что Огер арестован (это была неправда) и что его старую мать сейчас допрашивают в гестапо. Рэ объяснил, что он часовщик и пришел забрать в ремонт старые часы, о подпольной же деятельности хозяина дома ему ничего не известно. Немец довольно дружелюбно ответил, что примерно через час сюда прибудет отделение эсэсовцев и они отвезут Рэ в гестапо для установления личности.

Рэ, отнюдь не расположенный совершить это путешествие, предложил немцу выпить. Он знал, что у Огера в запасах всегда имелся арманьяк. Немец не отказался. Рэ отыскал в кладовой бутылку, наполнил стакан и поставил его на стол. Когда немец потянулся за стаканом, Рэ с размаху ударил его бутылкой по голове. К несчастью, у немца оказался удивительно прочный череп. Он вскочил и бросился на Рэ. Завязалась борьба.