Цвет магии - чёрный. - Мария Николаевна Сакрытина

знаю – нечеловеческое, то есть, непривычное ощущение, но мне оно казалось совершенно нормальным.

Подвеска Шериады нагрелась – это единственное, что заставило отвлечься от равнодушного спокойствия и пошевелиться.

Я поднял голову. Вдалеке, у стены полигона стремительно уменьшался паук, превращаясь обратно в человека. Золотой кокон вокруг него гас. Рядом стоял Криденс и потрясённо смотрел на меня, а его манжеты дымились, и левая щека испачкалась в саже.

Вернулись звуки.

- Элвин!

Слишком громко…

- Элвин, ну же! – Ко мне подбежал Нил, схватил за плечи, пытаясь поднять. И тут же накинулся на Криденса: - Что ты с ним сделал?!

- Я? – выдохнул Ворон.

Свернулся синий щит. Учитель невозмутимо огляделся, подошёл к тому, что недавно было пауком, пнул переворачивая.

- Ну и… Кто его добьёт?

- Я! – тут же воскликнула Адель. – Мне на зелья надо, можно? Мне как раз подойдёт.

Учитель кивнул. Я прижал руку ко рту и отвернулся. Смотреть, как она сейчас будет разделывать несчастного человека прямо здесь, возможно, ещё живого… Меня затошнило.

- Это было сильно! – сообщил Сэв, подходя.

Над ним парили альвы, Хэв смотрел недовольно – наверное, сокрушался, что не успел потренироваться на пауке. Фэй что-то говорил брату – его голос звучал тонко, просяще, но слишком тихо, чтобы разобрать слова.

Наилы как всегда не было видно. Новенькой демоницы тоже. Интересно, а можно ли прогуливать в Арлиссе? И что будет, если я это сделаю? Или такое позволено только лионцам?

- Ты что с ним сделал, что он так разгорелся? – интересовался тем временем Сэв у Криденса. – Сможешь сделать так ещё раз на испытании? Он нам всех врагов одним махом снесёт.

Криденс молча смотрел на меня. Я догадывался, о чём он думает: такая «кормушка» окажется огромную пользу его ненаглядной семейке.

Я судорожно вздохнул и, не слушая Нила, уговаривающего меня тут же, сейчас поспешить к целителям, поднялся. Меня снова заморозила ярость.

Криденс нахмурился, а Сэв рядом с ним усмехнулся.

- Ты смотри! И ведь даже не высох. Эл, у тебя там потенциал бездонный, что ли?

- Много ли на обращённого надо, - пробормотал Криденс.

- Немного, - согласился Сэв. - Но это если точечно бить. Наш демонолог же как кувалдой!.. У меня уши до сих пор закладывает. Слышите, как громко говорю?

Я смотрел на Криденса и думал, что могу закончить всё прямо сейчас, здесь. Ударить по нему чистой силой, как только что по пауку, и…

И из больницы меня заберёт, скорее всего, не Шериада, а лорд Виета. Если от меня что-то после нарушения клятвы силы останется. К тому же одно дело паук, и другое – обученный маг. Если я высушу свой резерв, который даже не знаю, насколько теперь полон, до дна, получится ли уби…

Убить?

Нет, не убить, остановить. Но зачем? Один раз Криденса остановишь, потом он всё равно до меня доберётся.

Я резко выдохнул – и улыбнулся Ворону.

- Извини, пожалуйста. Я… впервые вижу паука таких размеров. Я испугался и… Я тебя не задел?

Криденс хмыкнул, и взгляд его снова стал обычным – презрительным.

- Ты тоже, что ли, пауков боишься? – тут же встрял Сэв. – Как Повелительница?

- Она боится пауков? – удивился я.

- Ну да, все же знают…

Что-то шевельнулось в памяти, что-то про пауков, но тут учитель хлопнул в ладоши и зычно объявил:

- Что ж, господа, урок окончен. Предполагалось, что вы отработаете скорость и левитацию, но другого обращённого у меня нет, так что… Сами отрабатывайте.

Он щёлкнул пальцами и исчез.

Громко, наверняка нецензурно на альвийском высказался Хэв. А его брат наконец вырвался и вмиг оказался около меня. Его тонкие пальцы порхали, как бледные мотыльки.

- У тебя и правда большой потенциал, - сказал он потом, улыбаясь. – Быстро восстанавливается.

Я тоже улыбнулся ему.

- Оу, значит, у нас лишние два… Даже три часа? – просиял Сэв, оглядываясь. – Народ, кто ко мне завтракать?

Подлетел Хэв, схватил брата за плечо и бросил мне:

- Только о себе и думаешь!

Я промолчал.

Невдалеке Адель сосредоточенно заканчивала с… эм… трупом. Сэв огляделся снова.

- Что, никто? Ну и зря.

И тоже исчез.

Криденс молча смотрел на меня. Как и Нил, но тот словно ничего необычного не замечал.

- Эл, если ты в порядке, давай потренируем задание Байена?

- Нет, я в библиотеку.

Нил пожал плечами.

- Тогда до вечера.

Я не слишком удивился, когда в библиотеку также вызвался отправиться Криденс. Да он просто следит за мной!

Мне нужно было выяснить, как работают вещие сны. И артефакт Криденса, конечно. А ещё придумать стратегию: в гости к семье Виета я не собирался.

Может, просто рассказать всё Шериаде? Потом она всё равно узнает и разозлится.

Или куратору. Прошлый раз я отправился решать всё сам – и ничем хорошим это не кончилось.

Но что я скажу? Извините, мне приснилось, что одногруппник хочет меня убить. А его отец – использовать как приманку.

И наверняка тоже убить – но чуть позже, когда стану бесполезен.

Любопытно, что мысль о собственной смерти уже не заставляла меня цепенеть в недоверии. Да уж, это Нуклий, здесь волшебник, пусть хоть сотню раз подобен богу, всегда ходит по краю.

Нет, куратору мне сказать нечего. Доказательство только одно – сон. Сон! Допустим, мастер Рэми поверит – и что? Прятаться у него под крылышком? Как долго?

Мы уже были в библиотеке, и я вскользь глянул на Виету. Тот занимался ровно тем же: скучающе рассматривал стеллажи, на самом деле наблюдая за мной.

Чудесно! Он, конечно, узнает, какие книги я собираюсь изучать. Поймёт, что мне всё известно. И тогда…

На самом деле «тогда» ничего бы не случилось – я просто ещё не верил, что вещий сон изменить действительно невозможно. Ни могущественной магией, ни молитвами, ни… Ничем. Любые наши действия только приближают судьбу.

Любопытно, сядь я рядом с Вороном и раскрой книгу на изображении его артефакта, Криденса бы поразила избирательная слепота?

Конечно, нет: будущее строится из множества мелких деталей. А я ещё не верил, что его нельзя изменить, поэтому… Поэтому я никогда бы так не сделал.

Итак, Виета узнает, думал я. И откажется от прежнего плана, тогда преимущества у меня не будет.

Что ж, значит, нужно сделать так, чтобы не узнал. Закройся я сейчас щитом, сделайся для него невидимым, и Ворон его