Нашествие. Буря миров - Андрей Левицкий

Сквозь нее внутрь выстрелили, и пуля, срикошетив от столешницы, цокнула по уродливому наросту из потеков металла и проводов на боку ворсиба.

— Нет бежать! — крикнул Омний вставшему на четвереньки Денису. Обогнув на карачках портальную машину, ученый под ее прикрытием вскочил и метнулся к ведущей на балкон двери.

— Денис, там тоже штурмовики! — прокричал Кир вслед.

Через щель в них снова выстрелили, а после туда просунулся конец динамитной шашки. Он шипела, плевалась искрами. Мариэна прицелилась и нажала на спусковой крючок — пуля угодила прямиком в динамит, выбила его из щели наружу, и он взорвался.

Скрипнув, просела баррикада из стеллажей, которые они набросали под дверью. Калитка накренилась сильнее, зато крики и выстрелы в коридоре сменились стонами.

— Сюда! — закричал Денис из-за машины. — Смотрите!!!

Голос у него был такой, что Кир, обхватив Мариэну за талию, потащил девушку к балкону. Омний побежал следом.

В дверном проеме маячила спина Дениса. Толкнув его, Кирилл очутился на балконе, услышал рокот и повернулся.

Штурмовики бежали по нижней части каменной тропы, и прямо над их головами, вдоль склона к балкону летел гранч. Или он так падал? Хвост дымится, шасси нет, фонарь разбит вдребезги…

— Сейчас врежется! — Денис пригнулся.

Левым крылом машина зацепила склон, ее качнуло, крыло оторвалось и взмыло, крутясь. Гранч обрушился на тропу перед попадавшими штурмовиками, разбрасывая камни, несколько секунд поднимался по ней, затем остановился — и стал крениться вправо под весом второго крыла.

Из разбитой кабины выскочили двое — один огромный, второй худой…

— Батур! — крикнула Мариэна. — Гумача!

Показался Багрянец — на руках, словно ребенка, он нес Лешу.

Спотыкаясь, диверсанты торопились к балкону.

Крыло окончательно перевесило, и самолет свалился с тропы, полетел вдоль склона, ударяясь о него. Второе крыло оторвалось, и обломки машины рухнули в долину.

Штурмовики открыли огонь.

— Ринчи? — не выдержал Омний.

— Клум, — Кирилл показал на Багрянца, в плечи которого врезались лямки рюкзака. — Думаю, ринчи имклум!

Павел оступился, упал на колени. Гумача помог ему встать. Мариэна с Омнием бросились им навстречу, а Денис вдруг вскрикнул и метнулся в пещеру.

Кирилл шагнул следом, подняв скорч. У опрокинутых стеллажей под дверью искрила динамитная шашка. Фитиль ее почти прогорел, когда рядом оказался Денис. Он поднял взрывчатку, запрыгнув на стеллажи, просунул в щель и ладонью вытолкнул обратно в коридор.

Сквозь щель в него выстрелили, пуля пролетела мимо головы. Снаружи заорали; быстро застучали удаляющиеся шаги. Ученый бросился обратно, шашка взорвалась — он упал и почти сразу вскочил, тряся головой.

Кирилла толкнули, он шагнул в сторону. В пещеру ввалился Багрянец с неподвижным Лешей на руках. Омний, встав за спиной здоровяка, принялся расстегивать рюкзак. Гумача и Батур с балкона стреляли по штурмовикам на тропе, к ним присоединилась Мариэна.

Леша на руках Павла не шевелился. Казалось, под мышкой старика взорвалась небольшая граната — от плеча мало что осталось, рука превратилась в черно-красный влажный обрывок плоти.

Заметив движение в щели над калиткой, Кирилл выстрелил. На балконе троим было тесно, и вернувшаяся в пещеру Мариэна открыла огонь по двери. Омний, включив портальную машину, вставил в цилиндрическое отверстие на ее боку светящуюся зеленым деталь. Провернул, нажал, щелкнул чем-то. Раздались треск и шипение. Из углубления полилось зеленое сияние, ворсиб громко загудел.

Калитка опрокинулась, но берсер-штурмовик, стоящий на одном колене в просвете, не успел выстрелить — сунувшийся с балкона в пещеру Батур скосил его очередью из пулемета.

На месте берсера возник второй, рявкнул скорч. Пуля ударила в стоящий возле ворсиба передатчик экстра-связи, пробила боковую панель.

С пронзительным шипением между «бивнями» проскочила светящаяся зеленым дымная струя. Громкий хлопок — и в воздухе возник небольшой портал. Он был непривычного салатного оттенка, края его клубились, в них проскакивали искры.

Денис бросился в него первым, следом — Гумача, а потом и Багрянец с Лешей на руках. Батур, схватив в охапку Мариэну, нырнул за ними.

Омний появился из-за ворсиба, на ходу вдавил клавишу — и лампочка на железном колпаке, под которым Кир видел три скрученные проволокой динамитные шашки, замигала в убыстряющемся темпе. Донесся писк.

Пеон поднял серебристую «тумбочку» передатчика, прижав к груди, пошел к порталу. Кирилл побежал за Омнием, на ходу стреляя по вывороченной калитке. Патроны закончились — и тут же в пещеру сунулись двое штурмовиков. Они выстрелили разом, один не попал, а второй угодил Омнию в ногу. От колена разлетелись красные брызги. Пеон замычал от боли, нога подогнулась.

Тревожный писк стал пронзительным, лампочка ярко вспыхнула красным.

Кир с разбегу налетел на Омния, сильно толкнул в спину. Ударная волна взрыва догнала их уже в портале.

ЧАСТЬ V

РАЗГРОМ

ГЛАВА 28

Колонна подошла к пустырю по асфальтовой дороге, за которой начинались окраинные дома Подольска. С другой стороны пустыря шла бетонная ограда, а дальше — завод.

Игорь, Лабус, Курортник и сержант Каримов были впереди, Веня Григоренко медленно катил за ними на мотоцикле с коляской, в которую погрузили оба передатчика экстра-связи. За Веней сидела, положив руки ему на плечи, Аня. Дальше шли терианцы во главе с Юрианом и Ветой, замыкал пулеметчик в шляпе с треугольными полями и коренастый усатый терианец с двумя обрезами. Этим двоим Лабус дал прозвища Ковбой и Базилио, которые сразу прижились. Были еще Каланча — высокий старик со шрамом, Голубок со своей Голубкой — неразлучная парочка подростков в комбинезонах с капюшонами, Тетки (четыре неотличимые друг от друга женщины), Мужики (несколько ничем не примечательных терианцев мужского пола) и Старуха. Пятеро омоновцев прикрывали колонну с флангов, иногда Каримов посылал двоих вперед на разведку.

— Вот и цементный завод. — Игорь остановился на краю пустыря, возле глубокого заросшего лопухами оврага. — По описанию — тот самый, о котором говорил Илья.

Он поднял руку, его жест повторил Юриан, и колонна остановилась. Затормозив, Григоренко опустил ноги на землю и выпрямился, пытаясь разглядеть поверх голов, что впереди.

— Разобьем лагерь в овраге, — решил Сотник, — и сразу на разведку.

Лабус, уже рассматривающий объект в оптику СВД, стал перечислять:

— Бетонное здание кубической формы, забор тоже бетонный, колючки нет. Ворот не вижу, наверное, они с другой стороны. Еще…

Мир дрогнул, и Лабус присел, расставив руки. Все вокруг мелко затряслось. Солнце, преодолевшее половину расстояния от зенита до горизонта, слегка расплылось в зеленоватом небе.

Вокруг замигали порталы.

Сразу несколько десятков возникли со всех сторон: над землей, выше и ниже, над крышей завода за оградой впереди, над пустырем и дорогой, огибающей его слева, и далеко сзади — возле крайних домов Подольска.

В колонне охнули, выругался омоновец, вскрикнула женщина. Лязгнули несколько затворов.

— Ё-моё! — сержант Каримов оглянулся на своих бойцов. — В овраг! К бою!

Юриан тоже отдал приказ, и его люди полезли в лопухи. Курортник и Сотник стали помогать Вене скатывать мотоцикл в овраг. Костя стащил с седла Аню, повел вниз.

Голубки сбежали следом, на ходу разворачивая захваченный из спецавтобуса МКС — «маскировочный комплект сетчатый».

— Накрывай! — Лабус с Курортником схватили пятнистую желто-зеленую сетку, развернув, набросили на мотоцикл с передатчиками и на Веню.

Костя схватил Аню за плечи, заставив присесть, втолкнул под сетку и вслед за Алексеем полез наверх.

На краю склона он с «макаровым» на изготовку улегся между Сотником и Курортником, по правую руку от которого лежал Каримов. У сержанта был «тис», у Курортника «бизон», Игорь держал АК.

Порталы мигали, Игорь начал считать, но быстро сбился, потому что одни гасли, а другие вспыхивали там, где раньше был лишь воздух.

— Что это значит? — Курортник ни к кому не обращался, просто выражал недоумение, не надеясь получить ответ. — Что произошло?

Игорь прикрыл глаза, вслушиваясь. Ветер шелестел травой на пустыре, шуршали лопухи в овраге. Едва уловимая мельчайшая вибрация сотрясала пространство.

— Воронки эти какие-то, на хрен, не такие, — зло высказался Каримов. — Те, что раньше попадались, все были одного цвета и формы, только размеры разные. А теперь вон синюю вижу, а та — желтая, как моча.

— И более округлая, — добавил Лабус. — И еще, вы эту, как сказать… тряску ощущаете? Вроде его на стопор поставили, а он вибрирует, трясется, вот-вот сорвется.