Молот Люцифера - Ларри Нивен

Связь по-прежнему оставалась плохой. Большинство сообщений приходилось записывать на магнитоленту. Их непосредственные наблюдения приобрели еще большую важность, поскольку приборы оказались, в сущности, бесполезными: слишком много пылевых скоплений. Главный телескоп они всячески берегли: этот телескоп, когда наладится связь, может передавать изображения непосредственно в каналы цветного телевидения. Впрочем, видеоизображения они также записывали на ленту, чтобы позднее попытаться передать их на Землю.

— Мощность солнечного излучения упала приблизительно на двадцать пять процентов, — доложил Рик Деланти.

— Береги батареи, — приказал Бейкер.

— Ладно.

В космическом корабле становилось жарко, но приходилось беречь энергию: для записывающих приборов и прочего.

Леонилла Малик очень быстро тараторила что-то по-русски в микрофон. Яков возился с приемником, пытаясь получить ответ Байконура. У него ничего не выходило. Леонилла продолжала вести запись. Хватаясь за что попало, она перелетала мгновенно с места на место — то выглядывала в иллюминатор, то считывала показания приборов. Рик попытался понять, что она надиктовывает, но в ее речи было слишком много незнакомых слов. У нее приступ поэтического вдохновения, решил Рик. И она его изливает в стихах. А почему нет? Как еще можно описать свои чувства человеку, оказавшемуся внутри кометы?

Сейчас о направлении полета кометы Хамнера-Брауна они знали меньше, чем Хаустон. Согласно последнему принятому сообщению Хаустона, Земля и Молот разойдутся на расстоянии в тысячу километров. Рик, однако, в правильности этой оценки сомневался. Что, если этот расчет основывается на его визуальных наблюдениях? Если так, то это означает, что часть обломков-гор пройдет на значительном расстоянии от Земли. Но ведь скопление обломков твердой составляющей кометы огромно… Хотя — не настолько же огромно.

— Мы сейчас находимся глубоко внутри оболочки кометы, — сказала Леонилла. — Хотя это и не особенно заметно. Химическая активность давно прекратилась. Но мы видим: тень Земли, она похожа на длинный туннель, проходящий сквозь хвост кометы.

Рик разобрал последнюю фразу Леониллы. Хорошее сравнение, подумал он. Если удастся наладить хоть чуть связь с Землей, я передам им эти слова.

Работа продолжалась. Результаты пока приходилось записывать на магнитоленты. Рик как сумасшедший орудовал ручной кинокамерой, с молниеносной быстротой сменяя линзы и киноленты. Он питал надежду, что с автоматическими кинокамерами все в порядке, и занимался съемкой лишь нескольких определенных участков кометы. Снимал на самых различных скоростях, различными планами — вдруг пригодится.

Корабельные часы неумолимо оттикивали секунды.

Через длинный объектив, приставленный к иллюминатору, вид открывался потрясающий. Рик видел: с полдюжины глыб-гор, множество обломков меньшего размера и мириады крошечных блестящих точек. Окруженные светящейся дымкой, все эти осколки ядра плыли, перемешиваясь. Рик услышал за спиной голос Бейкера:

— Зрелище, будто успел увидеть нацеленный на тебя выстрел картечью.

— Хорошо сказано, — ответил Рик.

— М-да. Надеюсь, что хотя бы не слишком правильно сказано.

— Сигналы с радара больше не поступают, — сказал Петр Яков.

— Ладно. Оставьте его и ведите визуальное наблюдение, — сказал Бейкер. — Хаустон, Хаустон, вы получаете что-нибудь от нас по каналу телевидения?

— …да, «Молотлэб»… ИРД… Шарпс в восторге, дайте больше… повышенная мощность передачи…

— Я повышу мощность передачи, когда Молот окажется ближе, — сказал Бейкер. Он не знал, слышат ли его на Земле. — Нам приходится беречь батареи. — Он взглянул на часы. Через десять минут твердые составляющие ядра кометы максимально приблизятся к лаборатории. А через двадцать минут, вероятно, они уже начнут удаляться. — Ну, через полчаса. Я увеличу мощность передатчика через пять минут. Повторяю: увеличу мощность — до полной — через пять минут.

Звон!

— Что там, мать его так? — крикнул Бейкер.

— Давление не изменилось, — сказал Яков. — Во всех трех кабинах давление прежнее.

— Ну и ладно, — невнятно пробормотал Рик. Космонавты перекрыли воздушный шлюз между «Аполлоном»и «Союзом»— оправданная мера предосторожности. Рик на всякий случай держал наготове противометеоритный пластырь. «Молотлэб»— мишень далеко не такая уж маленькая.

«А вот как инженеры определяют, какого размера должен быть противометеоритный пластырь?»— подумал Рик. Рассчитывают, какой максимальный размер дыры, которую еще имеет смысл заделывать? Ибо дыра, превышающая определенный размер, прикончит экипаж корабля в любом случае? А, дьявол со всем этим! Рик снова занялся фотографированием. Оптика показывала ему: словно галактика, состоящая из пенящегося льда, словно чудовищный, как в замедленной съемке, выстрел, взрыв — приближающийся на глазах, расширяющийся во все стороны. Выстрел был нацелен почти точно в «Молотлэб», он обволакивал лабораторию.

— Господи, Джонни, она приближается…

— Ладно. Петр, готовьтесь пустить в ход главный телескоп. Я сейчас выдам полную мощность. Начнем вести передачу… Хаустон, Хаустон, визуальные наблюдения показывают, что внешний край ядра заденет Землю. Определить размер обломков, которым предстоит столкнуться с Землей, не можем.

— Земля наверняка получит это сообщение, — сказала Леонилла Малик. — Петр, Москва тоже обязана получить эти сведения. — Она говорила настойчиво, в голосе ее звучал страх. — Вы обязаны это сделать.

— Что? — спросил Рик Деланти.

— Комета движется в восточном направлении, — сказала Леонилла. — В наибольшей степени ущерб будет нанесен Соединенным Штатам, но значительная часть обломков движется по направлению к Советскому Союзу. Очень велика вероятность, что вызванные их падением взрывы будут неверно истолкованы. Намеренно неверно истолкованы. Какой-нибудь фанатик…

— Зачем вы это говорите? — резко спросил Яков.

— Вы сами знаете, что все это правда, — закричала Леонилла. — Фанатики! Вроде тех психов, убивших моего отца! А великий Сталин оказался вовсе не бессмертным! Не притворяйтесь, будто верите, что эта порода сумасшедших уже вымерла!

— Чепуха, — фыркнул Яков. Но все же подплыл к передатчику, и Рику Деланти показалось, что голос Якова звучит весьма настойчиво.

ПАДЕНИЕ МОЛОТА: ОДИН

В 1968 году, когда астероид Икар подошел к Земле на

близкое расстояние, в массах возник пусть и не слишком

большой, но несомненный страх: некоторые люди боялись,

что приближается конец света. Получили распространение

слухи, что, начиная с 1968 года, мир будет потрясен

многочисленными катаклизмами. Когда информация о том,

что Икар приближается к Земле и что момент наибольшего

сближения придется на 15 июня 1968 года, получила

определенное распространение в массах, она каким-то

странным образом была расценена некоторыми как

подтверждение истинности верований, считающих, что

неизбежен близкий конец света. В Калифорнии группы

хиппи бежали в горы Колорадо. Хиппи утверждали, что в

горах у них остается шанс выжить, ибо астероид

столкнется с Землей, вследствие чего Калифорния будет

поглощена океаном.

О народ мой! Услышь слова Матфея! Разве не предвещал он, что Солнце померкнет, и Луна перестанет светить, и звезды упадут с неба? Так разве не настал час сей!

Покайся, народ мой! Покайся и будь настороже, ибо комета Божья, Молот, опускается на эту грешную Землю. Услышь слова пророка Михай: «И увидь: комета Божия падет на место сие, вылетев из чертогов Его, и будут попраны ею высоты земные. И горы расплавятся под кометы пятой, и долины превратятся в ущелья, и будет Земля перед кометой как воск перед огнем. И Земля затоплена будет водой.

Комета — это его приход! Поскольку Он придет, чтобы судить Землю. Он придет творить справедливый суд над миром и над народами по правде своей!»

— Вы прослушали проповедь преподобного Генри Армитажа в передаче «Близится час». Наша радиостанция, как и все другие радиостанции, транслирующие передачу «Близится час», могут осуществлять свою работу благодаря вашим пожертвованиям. Мы молим Господа благословить всех жертвователей, проявивших щедрость и великодушие.

Но более никаких пожертвований делать не нужно. Час близится. Час почти настал.

Ясный безоблачный летний день. С моря дует свежий ветер. Лос-Анджелес чист от смога, Лос-Анджелес прекрасен, в Лос-Анджелесе сейчас хорошо.

Слишком уж хорошо, подумал Тим Хамнер.

Перед ним встала — лицом к лицу — ужасающая проблема. Лучше всего ночное небо наблюдать, находясь в горах, и большую часть прошедшей недели Тим провел в своей горной обсерватории. Но лучше всего вид на комету Хамнера-Брауна в ее максимальном приближении к Земле открывается из космоса. Поскольку самолично Тим в космосе оказаться не может, он остановился на следующем, наиболее приемлемом выходе: увидеть все, что только можно, на экране цветного телевизора. Убедить Чарли Шарпса пригласить его, Тима, в ИРД было не так уж трудно.