Контракт на Фараоне - Рэй Олдридж

Тут он замкнул контакты кинжалом.

Полетели искры, и Руиз отдернул кинжал. В другом конце фойе двери взвились ввысь, так, что стена затряслась, когда они дошли до упора. Руиз немедленно ткнул кинжалом в контакты, которые открывали первую дверь, вогнав кинжал поглубже ребром ладони. Он метнулся под край двери, и она стала открываться, как раз когда он оказался под ней. Он подкатился под поднявшийся край.

Он увидел зрелище, которое парализовало его на секунду, этого хватило, чтобы Мокрассар смог заморозить его ледяным энергометом, который он держал в петле, прикрепленной к своему наружному скелету. Мок уже приготовился, чтобы встретить отдачу энергомета, и выстрелил ослепительной вспышкой сквозь первые две двери, которые Руиз открыл. Снежинки замороженного газа мерцали на линии огня ледяного орудия, а потом воздух ворвался в бункер с оглушительным треском.

Но инерция падения Руиза и его дорогостоящие дополнительные рефлексы дали ему возможность метнуться за массивный ряд стартовых мониторов. Он отметил свое впечатление, что он был в бункере один с Мокрассаром, как раз в тот момент второй выстрел Мока ударил в ряд мониторов, произведя ушераздирающий взрыв дорогостоящей аппаратуры. Руиз бросился искать убежище, но разве ему оставалась какая-нибудь надежда? Мок был настолько быстрее и сильнее, а у Руиза из оружия были всего лишь смешные кинжальчики. Он услышал грохот закрывающихся дверей, которые запирали его вместе с Мокрассаром. Любой физический поединок между невооруженным человеком и Мокрассаром был просто смешон.

Мок казался вихрем движения среди мониторов, и следующий выстрел не попал в Руиза только случайно, промахнувшись на волосок. Огромный хрустальный экран, выходивший на стартовые площадки Преалла, разлетелся кристальными брызгами. Руизу некогда было раздумывать. Все его физические возможности были задействованы для того, чтобы избежать Мокрассара. На каком-то более глубоком уровне сознания Руиз, однако, понимал, что это тот самый Мокрассар, который следовал всюду за Кореаной, и Руиз почувствовал изумление, смешанное со стыдом, что его так легко обманули, что его так легко привели к безнадежному поединку с рабом прекрасной работорговки.

И зачем, вот что главное?

Насекомообразный воитель двигался немного медленнее обычного из-за величины и тяжести ледяного энергомета, иначе поединок давным-давно закончился бы.

Но скоро он и так завершится, независимо от того, что сможет сделать Руиз. Он уклонился, отскочил в сторону, избежал следующего взрыва, закатился под письменный стол, и все это кончилось тем, что он встретился с Моком в следующем проходе. Он ударил нейронным кнутом по челюстям Мока, но, хотя воитель завибрировал и зарычал, кнут отвлек Мока только на миг. Руиз использовал этот миг, чтобы снова закатиться под письменный стол. За спиной Руиз услышал хруст — это Мок откусил нейронный кнут своими страшными челюстями, — а потом нервы его разорвал страшный удар энергомета.

Кореана стояла, схватившись за края экрана, словно это была могила, куда ее тянули.

— Ох нет, ох нет, только не это, — сказала она. — В чем дело?

Только несколько моментов прошли с той секунды, когда Руиз вошел в бункер, и Мок стал стрелять не в том направлении. Лицо Кореаны покраснело от паники и ярости.

— Что случилось?

Она еще более взбесилась, когда заметила, что, невзирая на разрушение ее безопасного мира этой поразительной неудачей и злым роком, Мармо громко смеялся. Она повернулась к нему, в глазах ее стояла убийственная злоба.

Он увидел это и резко перестал смеяться.

— Кореана, — сказал он, — он не умер. Если только у него была бы смертная сеть, он давно бы был мертв.

Казалось, так оно и есть.

Ледяное оружие только слегка задело его при последнем выстреле, и теперь Руиз, отчаянно извиваясь, пробирался сквозь ту часть бункера, где консоли стояли так тесно, что Мок не мог преследовать его физически, но мог только наклоняться над консолями, стреляя поверх. В этот непростой момент воитель был весьма точен в своих движениях, однако Руиз петлял, делая вид, что стремится попасть в одно место, а сам отскакивал в другое.

Однако, независимо от его усилий, все было почти кончено. Мок приближался все ближе с каждым выстрелом, и похолодевшие мышцы Руиза реагировали все медленнее. Он чувствовал напряжение смертной сети в корнях своего сознания, словно она готова была послать ему некролог через всю галактику. На Дильвермуне гномы Лиги сидели при своих тахионных фильтрах, поджидая его небольшой пакет данных.

Странное дело, но мысль, которая заполнила его мозг в этот момент наивысшей опасности, была о Низе, потерянном им фениксе, то, как солнце пятнало ее нагую кожу в ванной, словно оставляло следы огромных золотистых лап, нежно лаская ее.

Руиз автоматически переключил часть своей оставшейся силы на то, чтобы бороться со смертной сетью, и это сделало его движения еще медленнее. Поле зрения стало сужаться и сереть.

— Подожди, — голос был совершенным по красоте голосом Кореаны.

И, что самое удивительное, Мок остановился.

Руиз находился в сонном мире слабеющих красок, уходя от жизни в океан своего сознания. У него заняло долгие мгновения осознание того, что Мок больше не преследует его с ледометом, что позор беспомощного плена несколько отдалился, но еще больше времени прошло, прежде чем смертная сеть стабилизировалась и улеглась снова на своих привязочных анкерах. Руиз лежал, как мертвый, лишенный всякой устремленности и большей части физического тепла.

Но уши его работали еще несколько секунд, и он услышал с отстраненным удивлением указания, которые Кореана давала Моку.

— Смотри за ним и задержи, если он попробует бежать, не вреди ему. Я скоро приду.

В воздушной лодке Мармо кипел.

— О чем ты думаешь, Кореана? Хорошо, этот человек — не агент Лиги — у него нет никакой смертной сети. Но ты сама много раз повторяла: этот человек опасен.

С минуту Кореана вообще не отвечала. Она сосредоточилась на том, чтобы вести лодку через встречавшиеся время от времени высоко над землей защитные поля, которые пронизывали воздух над казармами Черной Слезы. Но когда они уже вышли за пределы стены и мчались над багровыми джунглями, она поставила лодку на автопилот и повернулась к киборгу, стянув брови в раздраженной гримасе.

— Этот спор давно уже потерял всякое значение. В первую очередь, позволь напомнить, что мы занимаемся опасным делом. Он мог бы стать нам очень полезным. Не мне напоминать тебе, что мы можем сделать его абсолютно безвредным для нас.

— Но, — возразил Мармо, — наша очередь в Анклаве не подойдет раньше, чем через месяц. Неужели ты оставила бы в своей спальне без присмотра двухступенчатую гадюку, зная, что потом сможешь вырвать ей клыки?

— Я не собираюсь держать его в своей спальне.

— Ты уверена? — Мармо отвернулся, словно внимательно всматривался в джунгли.

На миг Кореана была очарована. Старый пират никогда не показывал своей ревности в отношении разнообразных сексуальных удовольствий Кореаны. Неужели теперь Мармо захотелось разделить ее ложе? В эту возможность трудно было поверить. Кореана сомневалась, что такой эротический союз был бы возможен. Ее обычно богатое воображение отказалось служить ей на этот раз, и она улыбнулась.

— Пока я его еще не хочу, — сказала она, будто это было правдой. — Я планирую вернуть ему общество феникса. Фломель утверждает, что мы можем его использовать, чтобы добиться ее сотрудничества.

— А-а-а, — равнодушно сказал Мармо.

— И к тому же, мы сперва сделаем ему прочистку мозгов, просто чтобы знать, что у него там.

— Это было бы очень правильно.

Они приземлились возле стартовых площадок космодрома Преалла, по другую сторону взлетного поля, напротив разбитых окон контрольного бункера. Кореана быстро шагала, выбирая дорогу между кусками кровавого мяса, которое раньше было бригадой взлетной полосы космодрома Преалла, прежде чем Мокрассар сжег их. Мармо молча летел рядом, прикрепив к своей металлической руке пистолет-пульсатор. Когда они подошли к бункеру, люк открылся, и она увидела, как Мок стоит наготове, совершенно неподвижный.

Внутри разрушения, произведенные ледометом, весьма впечатляли. Наблюдательные оконца лежали грудами кристальных обломков, которых было по колено под каждой амбразурой окна. Инструменты слежения были уничтожены целыми рядами. Ледомет был предназначен для того, чтобы ловить живую протоплазму без вреда для нее, но менее гибкие и податливые внутренности машин были разнесены в клочья. Сперва она даже не видела неизвестного и почувствовала укол разочарования. Может быть, его задавил вон тот обрушившийся ряд труб охлаждения? Но потом она его увидела, он был частично погребен под нетронутыми пластиковыми полозьями стульев.