Риск эгоистического свойства - Татьяна Алюшина

А то он некрасиво ушел и никак не обозначил своего отношения к происшедшему. Хотя бы просто «спасибо за превосходный секс» вполне достаточно для понимания одноразовости действия и его, Бойцова, нежелания дальнейших встреч.

А так все в воздухе повисло, нервируя многоточием с возможными вариантами.

Некрасиво, откровенно пренебрежительно и очень по-мужски эгоистично.

Да, пожалуй, это удачный повод, сейчас он спустится к ним, улучит момент остаться с ней наедине на пару минут и расставит все по местам. Что-то такое: «Это было великолепно, спасибо тебе огромное, ты необыкновенная, бла-бла-бла, в восхищенных тонах, но я не могу продолжить наши отношения, и у меня есть женщина».

Кстати, женщина на самом деле имелась. И в прошедшие выходные Бойцов, устав от мыслей и воспоминаний о Катерине, решил выбить клин его же братом клином и поехал с Ириной к ней на дачу.

Ох, лучше бы он этого не делал!

Настолько это происходило тошно-однообразно и напоминало уже жеванную жвачку, снова положенную в рот, и больше походило на необходимость удовлетворения естественных мужских потребностей, что он сам себе стал мерзок и неприятен.

При одной мысли, что они приехали сюда на два выходных дня, и ночь впереди, и придется заняться сексом еще раз, Кириллу стало совсем невмоготу. Воспользовавшись звонком зама, хотевшего уточнить не самую существенную мелочь, Бойцов сорвался, сославшись на беспроигрышный мужской повод – работу, и умотал в закат. Подальше от себя, мерзкого.

Порадовавшись подвернувшемуся случаю, дающему возможность объясниться с Катериной, Кирилл бодро пошел вниз, к соседке.

Ну да, ну да! А вы знаете какое-нибудь иное место, кроме описанного в Библии, куда приводят все благие намерения?

Бойцова шибануло в пах, кровь, голову, когда он увидел Катерину. Она была необыкновенно хороша сегодня: легкий макияж, делавший глаза еще более загадочными, выразительными, распущенные, струящиеся локонами волосы, в летнем платьице, подчеркивающем, обтекающем точеную фигурку. И вся искрилась, излучая тепло, радость.

На какой-то момент он перестал видеть и замечать все вокруг, кроме нее, а включившись-вернувшись в действительность, обнаружил мужика за ее столом!

И получил хук изнутри сознания в голову шипящим кровяным кулаком!

Мужик этот… слишком мужик! Высокий, выше Кирилла ростом, с тренированной, бойцовской мускулатурой и грацией движений, с о-о-очень непростым, слишком много знающим взглядом на волевом, интересном неброской мужской красотой лице.

Противник из разряда наидостойнейших!

Брат.

Кирилл немного успокоился, разжал бьющий ревностью в виски кулак, но, влившись в общий разговор и веселье, все наблюдал незаметно за Катериной и этим Тимофеем загадочным.

На брата и сестру они не были похожи! Совсем. Вели себя, правда, как близкие родственники, но! Но не так все между ними просто, Бойцов нутром чувствовал!

И нечто мутное, первобытное – право на самку, победа над соперником – клокотало в нем, вырываясь из глубины, где сидело, запертое замком цивилизованности в пожизненное заключение.

И поединок этот вел не он один. Всеми обострившимися рецепторами, интуицией Кирилл чувствовал, что Тимофей принял вызов. Принял и внутренне улыбался, уверенный в своих силах боец, знающий себе цену: «Давай посмотрим, чего ты стоишь!»

Отодвинулись на задний план застолье и разговоры, визуально они оба присутствовали, принимали участие в общем смехе, ели с аппетитом, но основной разговор мужчины вели на другом языке, взглядами. Без слов.

Бойцов, на то он и Бойцов, раздражался, что момент выяснения оттягивается, ему бы прямо сейчас прояснить приоритеты, заявить себя главным. Тимофей понимающе улыбался.

В какой-то момент Катерина прочувствовала мужское противостояние и, присмотревшись к Тимофею, все поняла, ей не нужны слова, они и без них чувствовали друг друга, слышали.

Катерина Воронцова возмутилась так, что пришлось зубы сцепить, дабы не навалять моральных тумаков обоим мужикам прямо сейчас, но и сдерживаться, потакая и делая вид, что ничего не замечает, не собиралась.

– Вы извините, соседи дорогие, но мне завтра рано вставать, Тимофей только с дороги. Так что праздник объявляю закрытым, – как можно более спокойно известила гостей она. – Валюш, тебе огромное спасибо за пирог! Бесподобно вкусно!

Гости неохотно стали подниматься из-за стола. Гонють, надо идти!

– Тимофей Николаевич, приходите завтра ко мне во французскую булочную. У нас офигенно вкусный кофе и выпечка! – предложила Соня непосредственно и радостно.

«Значит, Николаевич! – тюкнул разжавшийся было кулак в висок Кириллу. – Не родной, стало быть, братец!»

– Спасибо, Сонечка, непременно приду. Ты объясни куда.

Соня принялась торопливо и подробно объяснять на ходу, медленно сдвигаясь со всеми остальными в прихожую, к выходу.

А Кирилл обдумывал, как прояснить все быстро, не откладывая, поговорить с Катериной наедине? Шанса такого она не давала, всем своим отстраненным видом показывая, что с нетерпением ждет, когда соседи удалятся восвояси.

– Катерина Анатольевна, мне надо с вами поговорить, – тоном, которым обычно отчитывал своих напортачивших подчиненных, произнес Бойцов.

Что тут выдумывать и прикидывать! Иногда самые простые решения, самые результативные, хочешь прояснить все скорее – так вперед, что откладывать и искать удобного случая!

– Поговорить, Кирилл Степанович, мы можем и завтра, – не уступающим по твердости тоном возразила Катерина.

– Нет. Сейчас, – приказнул Бойцов.

– Пап, ты чего? – насторожилась Соня.

– Соня, вы идите домой. Я сейчас поднимусь.

Валентина сграбастала за плечи слегка упирающуюся любопытную Соню и быстренько потащила за дверь.

– Простите, Тимофей, – разошелся руководить Бойцов. – Мы поговорим с Катериной Анатольевной наедине. Это не займет много времени.

Тимофей разглядывал его несколько мгновений, кивнул, согласившись, и ушел в гостиную. Кирилл взял Катерину за локоть, далеко не нежно, и подтолкнул в сторону кухни.

Ай-ай-ай! Какие мы начальники! Грозные!

В Катерине все кипело и булькало от возмущения, но сдерживать себя она научилась так давно, что и не упомнишь, позволяла ли она себе иное поведение. Сохраняя холодную отстраненность, отошла к окну, привалилась спиной к подоконнику, скрестив руки на груди, пока Кирилл закрывал двери между кухней и гостиной.

– Он тебе не брат! – двинул основное обвинение Бойцов.

– А вы уверены, Кирилл Степанович, что мои родственные связи имеют к вам хоть какое-то отношение? – ровно, ощутимо надменно поинтересовалась Катерина.

– Мы с тобой занимались любовью! И мне, как любому нормальному человеку и мужику, очень не нравится, когда его используют и обманывают!