Сочинения - Уильям Теккерей

Королевские особы не разлучались весь день – они вместе завтракали, обедали, ужинали, ездили рядышком на верховую прогулку, без устали наслаждались приятной беседой и говорили друг другу разные изысканные любезности. Вечером приходили статс-дамы королевы (едва пал Заграбастал) как у Розальбы появилась целая свита) и провожали ее в отведенные ей покои, а король Перекориль и его приближенные устраивались лагерем где-нибудь поблизости. Было решено, что по прибытии в столицу они сразу обвенчаются, и архиепископ Бломбодингский уже получил предписание быть готовым к тому, чтобы исполнить сей приятный обряд. Депешу отвез светлейший Атаккуй вместе с приказом заново выкрасить королевский дворец и богато его обставить. Герцог Атаккуй схватил бывшего премьер-министра Развороля и заставил его возвратить все деньги, которые этот старый прохиндей выкрал из казны своего покойного монарха. Еще он запер в темницу Храбуса (который, между прочим, довольно давно был низложен), и, когда свергнутый властелин попробовал было возражать, герцог объявил:

– Солдат, сударь, знает одно: приказ; а у меня приказ – посадить вас под замок вместе с бывшим королем Заграбасталом, коего я доставил сюда под стражей.

Итак, обоих свергнутых монархов на год поместили в смирительный дом, а потом принудили постричься в Бичеватели – самый суровый из всех монашеских орденов, – там они проводили дни в постах, бдении и бичевании (а бичевали они друг друга смиренно, но истово) и, разумеется, всячески выказывали, что каятся в содеянном зле и беззаконии и иных преступлениях против общества и отдельных лиц.

Что же касается Развороля, то этого архиплута отправили на галеры, а там попробуй-ка что-нибудь укради!

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ, в которой все прибывают в Бломбодингу

Черная Палочка, которая, разумеется, немало содействовала воцарению наших героев, – каждого в своей стране, – частенько появлялась рядом с ними во время их торжественного шествия в Бломбодингу; превращала свою палочку в пони, трусила рядышком и давала им добрые советы. Боюсь, что монаршему Перекорилю немножко надоела фея с ее наставлениями: ведь он считал, что победил Заграбастала и сел на престол благодаря собственным заслугам и доблести; боюсь, что он даже стал задирать нос перед своей благодетельницей и лучшим другом. А она увещевала его помнить о справедливости, не облагать подданных высокими налогами, давши слово, держать его и во всех отношениях быть образцовым королем.

– Не беспокойтесь, фея-голубушка! – успокаивала Розальба. – Ну конечно же, он будет хорошим королем. И слово свое будет держать крепко. Мыслимое ли дело, чтобы мой Перекориль поступил недостойно? Это так на него не похоже! Нет, нет, никогда! – И она с нежностью глянула на жениха, которого считала воплощенным совершенством.

– И что это Черная Палочка все пристает ко мне с советами, объясняет, как мне править страной, напоминает, что нужно держать слово? Может, ей кажется, что мне не хватает благородства и здравомыслия? – строптиво говорил Перекориль. – По-моему, она позволяет себе лишнее.

– Тише, мой милый, – просила Розальба, – ты же знаешь, как была к нам добра Черная Палочка, нам негоже ее обижать.

Но Черная Палочка, наверно, не слышала строптивых речей Перекориля: она отъехала назад и сейчас трусила на своем пони рядом с ехавшим на осле Обалду; вся армия теперь любила его за добрый и веселый нрав и обходительность. Ему ужасно не терпелось увидеть свою милую Анжелику. Он снова считал ее краше всех. Черная Палочка не стала объяснять Обалду, что Анжелика так нравится ему из-за подаренной ей волшебной розы. Фея приносила ему самые отрадные вести о его женушке, на которую беды и унижения подействовали весьма благотворно; волшебница, как вы знаете, могла во мгновение ока проделать на своей палочке сотню миль в оба конца, доставить Анжелике весточку от Обалду и вернуться с любезным ответом и тем скрасить юноше тяготы путешествия.

На последнем привале перед столицей королевский кортеж поджидала карета, и кто бы, вы думали, в ней сидел? Принцесса Анжелика со своей фрейлиной. Принцесса едва присела пред новыми монархами и кинулась в объятия мужа. Она никого не видела, кроме Обалду, который казался ей несказанно хорош: ведь на пальце у него было волшебное кольцо; а тем временем восхищенный Обалду тоже не мог оторвать глаз от Анжелики, потому что шляпку ее украшала чудодейственная роза.

В столице прибывших государей ждал праздничный завтрак, в котором также приняли участие архиепископ, канцлер, герцог Атаккуй, графиня Спускунет и все прочие наши знакомцы. Черная Палочка сидела по левую руку от короля Перекориля рядом с Обалду и Анжеликой. Снаружи доносился радостный перезвон колоколов и ружейная пальба: это горожане палили в честь их величеств.

– Отчего так странно вырядилась эта старая карга Спускунет? Ты что, просила ее быть подружкой у нас на свадьбе, душечка? – спрашивает Перекориль свою невесту. – Нет, ты только взгляни на Спусси, она уморительна!

Спусси сидела как раз напротив их величеств, между архиепископом и лорд-канцлером, и была в самом деле уморительна: на ней было отделанное кружевом белое шелковое платье с большим декольте; на голове – венчик из белых роз и великолепная кружевная фата, а морщинистая желтая шея была увита нитями бриллиантов. Она так умильно взирала на короля, что тот давился от смеха.

– Одиннадцать! – вскричал Перекориль, когда часы на бломбодингском соборе пробили одиннадцать раз. – Дамы и господа, нам пора! По-моему, вашему преподобию надо быть в церкви еще до полудня.

– Нам надо быть в церкви еще до полудня!.. – томно прошептала Спускунет, прикрывая веером свою сморщенную физиономию.

– И я стану счастливейшим из смертных, – продолжал Перекориль, отвешивая изящный поклон зардевшейся как маков цвет Розальбе.

О мой Перекориль! Мой королевич!.. – закудахтала Спускунет. – Ужель наконец наступил долгожданный час?..

– Наступил, – подтвердил король.

– …И я скоро стану счастливой супругой моего обожаемого Перекориля! не унималась Спускунет. – Кто-нибудь, нюхательной соли!.. А то я от радости лишусь чувств.

– Что такое, вы – моей супругой?! – вскричал Перекориль.

– Супругой моего принца?! – воскликнула бедная Розальба.

– Что за вздор! Она рехнулась! – возмутился король. А на лицах всех придворных читалось недоверие, изумление, насмешка и полное замешательство.

– Кто же, как не я, здесь выходит замуж, хотела бы я: знать? завизжала Спускунет. – И еще я хочу знать, господин ли своему слову его величество Перекориль и чтут ли в Пафлагонии справедливость! Ваше преосвященство, и вы, лорд-канцлер!.. Неужто, господа, вы будете молча смотреть, как обманывают бедное, доверчивое, чувствительное и любящее создание! Или, может быть, августейший, Перекориль не обещал жениться на своей милой Барбаре? Или это не его собственноручная подпись? И разве эта бумага не подтверждает, что он мой и только мой?!

С этими словами она вручила его преосвященству документ, который принц подписал в тот вечер, когда у нее на пальце было волшебное кольцо и он выпил лишнего. И тут старый архиепископ надел очки и прочитал:

– «Сим подтверждаю, что я, Перекориль, единственный сын короля Пафлагонии Сейвио, обязуюсь взять в жены прелестную и добродетельную Барбару Гризельду, графиню Спускунет, вдову усопшего Дженкинса Спускунета, эсквайра».

– Хм, – пробурчал архиепископ, – документ есть документ, ничего не попишешь.

– Но его величество подписывается иначе, – заметил лорд-канцлер.

И в самом деле, поучившись в Босфоре, Перекориль весьма продвинулся в каллиграфии.

– Твоя подпись, Перекориль? – громко спросила Черная Палочка, и лицо ее обрело устрашающую суровость.

– Д…д…да… – еле слышно пролепетал бедный король. – Я совсем забыл об этой проклятой бумаге. Неужели старуха предъявит на меня права?! Проси чего хочешь, старая ведьма, только отпусти меня на свободу. Да помогите же кто-нибудь королеве, ей дурно!..

– Отрубите голову старой ведьме!

– Придушите ее!

– Утопите в речке! – кричали хором вспыльчивый Атаккуй, Смит Горячка и верный Джонс.

Но Спускунет уцепилась за шею архиепископа и так громко и пронзительно выла: «Лорд-канцлер, я требую правосудия!..» – что все замерли на месте. Что до Розальбы, то статс-дамы вынесли ее вон без чувств; и если бы вы знали, сколько скорби было в глазах Перекориля, когда унесли его милую, свет очей его, его радость, любовь и надежду, а рядом с ним появилась эта мегера Спускунет и снова завопила: «Правосудия! Правосудия!»

– Заберите все деньги, что украл Развороль, – предложил ей Перекориль. – Двести восемнадцать миллионов или около того. Немалая сумма.

– Я и так получу их, когда выйду за тебя! – отвечала Спускунет.

– Я дам в придачу все бриллианты короны, – еле выговорил король.