Сгинувшие - Бентли Литтл

– Это надо было видеть, когда здесь находились женщины.

– И сколько же их было?

– Мне кажется, что всего насчитали пятьдесят две.

– Боже, – выдохнул Мерритт.

Мобильный Брайана неожиданно зазвонил. Его бойкий, жизнерадостный сигнал совсем не соответствовал зловещей атмосфере помещения, где они находились. Журналист посмотрел на номер.

Из газеты.

Джимми.

Он уже собрался ответить, но в этот момент прозвучал привыкший командовать голос:

– А вы что здесь делаете?

Они повернулись и увидели офицера полиции в форме, который направлялся к ним.

– В этом здании нельзя находиться… – начал полицейский.

– Я сматываюсь, – прошептал Мерритт. – Отвлеките его – мне надо сохранить материал. – И он похлопал по камерам.

– Понял, – отозвался Брайан и двинулся навстречу копу, подняв руки, как сдающийся преступник.

– Просим прощения, офицер! – крикнул он. – Меня зовут Брайан Хоуэлс, я из «Лос-Анджелес таймс». А это Кэрри Дэниэлс. Это она вызвала сюда Службу спасения.

– Я просто хотела показать ему, где все происходило, – пояснила Кэрри, останавливаясь рядом. – Я и не знала, что сюда нельзя заходить.

– Не пудрите мне мозги. По периметру поместья стоят офицеры полиции. Да и само здание обнесено желтой лентой.

В этот момент Мерритт пролез под лентой и пустился наутек.

– Эй! Куда это он?!

Но фотограф уже повернул за угол и исчез.

– Не знаю, – соврал Брайан. – Он вообще не с нами.

– Тогда вы пойдете со мной, – полицейский грубо схватил журналиста за руку.

– А вы уверены, что вам это надо? – спросил Хоуэлс. – У меня есть разрешение вашего департамента, и я работаю над статьей для крупнейшего издания на Западном побережье США, – тут он взглянул на нагрудный знак полицейского, – офицер Нит.

Коп отпустил его руку.

– Хорошо. Но вы последуете со мной к воротам. С этим надо разобраться.

После беседы, перешедшей в перебранку, Брайана и Кэрри выставили за ворота. По дороге они подхватили Мерритта. Тот шагал от поместья Хаскелла и, увидев их, поднял руку с оттопыренным большим пальцем, как заправский путешественник автостопом.

– Черт! Я совсем забыл, – сказал Брайан, доставая свой телефон и включая голосовую почту. В это время фотограф забрался в машину.

Сообщение Джимми было коротким и строго по делу:

«Кирк Стюарт вышел из комы и дает показания».

Глава 22

1849 год

Маршалл ничего не сказал Саттеру о лагере-призраке в каньоне. Он вообще никому о нем не сказал, но по ночам его стал мучить кошмар с мертвой женщиной и ее изуродованным ребенком. Даг Лилли куда-то испарился – впрочем, это, пожалуй, было даже к лучшему. Если бы он оставался рядом, то был бы постоянным напоминанием о происшедшем и Маршалл все время думал бы о том, что видел, и рано или поздно вернулся бы в каньон, а потом по пьяни показал бы самородки в баре, и возникла бы золотая мини-лихорадка. А потом ему пришлось бы отвечать за последствия.

Золото проклято?

Да. Он знал это.

Саттер все еще умудрялся зарабатывать себе на жизнь практически на всем, что происходило в форте, на всем том, что многие годы позволяло ему безбедно существовать, но его убивало, что парад свалившихся с неба состояний проходит мимо него, что любой никчемушный бродяга, появившийся со своим братом в каньоне практически к шапочному разбору, мог по пьяной лавочке зачерпнуть сковородой из протоки и дуриком вытащить целое состояние, в то время как сам Саттер продолжал зарабатывать по старинке. Маршалла это тоже здорово злило – ведь именно он открыл это проклятое золото! Он даже знал о нем заранее! Но сейчас Джеймс радовался, что не сделал состояние на этом золоте. За него приходилось дорого платить – эту мысль часто высказывали в барах после многих раундов выпивки или на привалах, сидя вокруг костра, но никогда не произносили в присутствии трезвых цивилизованных людей.

Строительство лесопилки все еще продолжалось – все хотели работать только на себя, искать золото, а не заниматься обычной работой, так что нанять работников в эти дни было трудновато. Маршалл вообще сомневался, что строительство когда-нибудь завершится, но с Саттером такими мыслями не делился.

Сейчас Саттер подыскивал место для нового универсального магазина, так что Маршалл и еще несколько старых приятелей из форта сопровождали его в этих поисках и по дороге обсуждали, что построить его будет трудно, не говоря уже о завозе товара. Но у Саттера был серьезный аргумент в пользу строительства магазина – он считал, что, торгуя в глуши старательским оборудованием и сухими съестными припасами, можно заработать состояние. Люди готовы заплатить больше, если все у них под боком и не надо ездить в город за каждой мелочью. Сам Маршалл считал, что идея не так уж плоха, и искренне надеялся, что его другу повезет. Каждый человек заслуживает хоть чуточку удачи. Им всем не помешала бы удача.

Они как раз исследовали оленью тропу, которая шла вдоль притока Медвежьей речки. В последние несколько месяцев в этой части Сьерры лагеря старателей росли как грибы после дождя, так что если Саттер найдет место под магазин, которое находилось бы в центре по отношению к разбросанным лагерям, и удовлетворит нужды всех в округе, то он наложит лапу на бо́льшую часть доходов золотоискателей. Маршалл по достоинству оценил удобство передвижения по тропе – если нанять несколько индейцев, то ее можно расширить, и по ней пройдет повозка, запряженная быком.

Ночной лагерь они разбили в роще у воды, чтобы было слышно журчание ручья, но достаточно далеко, чтобы не оказаться в тине, если ночью приспичит в туалет. Маршалл раскатал свою постель между постелями Саттера и Мэтью Тейлора. В былые времена он устроился бы как можно дальше от них. Ночью нет ничего хуже, чем храп, пердеж и разговоры во сне грязных полупьяных мужиков, которые в пути уже не первый день. Но сейчас у него уже не было такого понятия, как приятная ночь, проведенная на природе.

Пайк.

Если б можно было выбирать, то Маршалл провел бы все свои оставшиеся ночи в доме или фургоне и желательно в городе. Наслаждение одиночеством под открытым небом давно осталось в прошлом.

В ту ночь Саттер и другие долго не ложились – они пили и хвастались своими охотничьими успехами и победами над слабым полом. Маршалл лег пораньше, притворившись, что устал, и надеясь задремать, пока остальные еще на ногах. Однако кончилось все тем, что когда Саттер, последний из тех, кто еще не лег, решил отойти ко сну, Маршалл все еще ворочался и сна у него не было ни в одном глазу.

Последнее время Саттер вел себя странно. Он создавал видимость, что работает над планами нового магазина, и даже говорил, что откроет его в новом форте, но, несмотря на мнимую серьезность этой разведывательной экспедиции, Саттер очень часто отвлекался на что-то другое. А кроме того, он захватил с собой серьезное дополнительное оборудование – например, медвежий капкан, что казалось неуместным и заставило Маршалла задуматься, не было ли у их экспедиции еще и другой, тайной, цели.

Наличие капкана Джеймсу совсем не понравилось.

Наконец он заснул, или, скорее, забылся неглубоким и прерывистым сном. Ему привиделась череда картинок, которые он, к сожалению, хорошо помнил, когда просыпался. В одном из снов стада детей-монстров, похожих на того, что он видел в каньоне, ползли вверх по холму из мусора и дерьма. В другом – существо с руками обезьяны, кожей ящерицы и хвостом дьявола насиловало труп Эмили Смит, который лежал на мшистом стволе дерева с раскинутыми в стороны руками и ногами. Труп Эмили улыбался.

Утром Джеймс проснулся не от кукареканья петуха или запаха свежесваренного кофе, а от диких криков Джона Саттера, доносившихся из леса. Солнце еще не успело взойти и только слегка осветило вершины холмов на востоке. Маршалл обратил внимание, что остальные члены их компании тоже проснулись, как будто услышали выстрелы.

– Какого черта… – пробормотал Джеймс.

Гуз, Джеймсон и Верзила Риз пытались быстро обуться и схватить винтовки, но им мешали затуманенные выпивкой мозги и занемевшие во сне тела.

– Шевелитесь! – орал Саттер. – Помогите! Скорее!

Они бросились на звуки его голоса. Маршалл бежал первым. Саттера они нашли в нескольких ярдах от лагеря, рядом с местом, где вырыли яму для туалета, в которую бросили кости, оставшиеся после ужина, чтобы не привлекать внимания животных.

Но в капкан на медведя попалось отнюдь не животное.

Маршалл почувствовал, что сердце его ушло в пятки, когда увидел существо, нога которого была зажата железными челюстями капкана. Кем бы оно ни было, но это был не человек. Монстр – первое, что пришло ему в голову, и он сразу же вспомнил мертвую женщину и ее ребенка и сны, которые снились ему прошедшей ночью. У существа было две руки и две ноги, но на этом его сходство с человеком заканчивалось. Потому что росту в нем было больше восьми футов [96], а кожа, скользкая и блестящая, больше напоминала червя или рыбью чешую. Посередине туловище разделялось полосой густого меха, похожей на пояс. На плечах торчали два странного вида рога, а с правой стороны под мышкой были видны какие-то наросты, напоминающие двойной ряд шипов. Голова, слишком маленькая для такого тела, была украшена несколькими прядями кроваво-красных волос, каждая толщиной в палец. Глаза, похожие на бусинки, смотрели из-под нависших бровей, а вместо носа торчала кожистая шишка, разделявшаяся надвое. В широко открытом рту виднелись несколько рядов крохотных острых зубов.