Непримиримые - Евгений Сухов

ГЛАВА 27

ЗАКЛАДКА КОНТЕЙНЕРА

Место для закладки контейнера было выбрано идеально. Парк Дружбы располагался в северо-западной части города, почти на окраине, неподалеку от Речного вокзала. Без особой нужды в этот район не пойдешь, так что большую часть года парк выглядел едва ли не заброшенным. А немногие прохожие, что случайно забредали на его аллеи, чувствовали себя едва ли не единственными представителями человечества на планете. Теперь стало понятно, что весьма комфортно здесь ощущают себя и шпионы разных мастей, если облюбовали этот городской уголок для закладки своих тайников.

– Вы меня не убьете? – спросил Петр Герасимович, покосившись на своего сопровождающего.

– Не хочу тебя пугать, но и обнадеживать тоже не собираюсь, – сказал Петляков. – Все зависит от того, как ты справишься со своей задачей. А теперь давай, пошел! Или ты тут ночевать собрался?

– Нет, но...

– И чтобы не плелся мне, шел естественно, как и положено.

Послушно кивнув, Петр Герасимович зашагал по аллее. Пройдя с полсотни метров, он сел на скамейку под густой липой, достал из портфеля баночку пива, ловко открыл ее и с аппетитом, как человек, который понимает вкус жизни, принялся поглощать напиток небольшими неторопливыми глотками.

Агент был не лишен дара лицедейства. В действительности банка была пустой изначально – каких-то полчаса назад, опустошив её, он аккуратно засунул в неё небольшой листок бумаги, упакованный в пластиковый пакет. Задрав подбородок кверху, Петр Герасимович изобразил, что допивает последние капли, после чего непринужденно сунул банку под лавку. Еще некоторое время он сидел, сцепив ладони на затылке, наслаждаясь тишиной вечернего парка, а потом, легко поднявшись, зашагал по узкой аллее.

Пошел четвертый час ожидания, а контактер все не появлялся. Петляков начинал нервничать. Неожиданно в руке завибрировал телефон.

– Что там? – спросил Петляков, приложив телефон к уху.

– Кажется, это гость, которого мы ждем.

– Он далеко?

– Метрах в стапятидесяти от вас, – доложил Савельев.

– Не дышите ему в спину, пускай отойдет на предельное расстояние, не исключено, что он подстраховался и где-то рядом идет второй.

Парк выглядел абсолютно вымершим, пустынными были даже главные дорожки. На скамейке между разросшимися кустами можно было заприметить только молодую пару, пришедшую в парк для уединения. А в остальном – благолепие. Досаждали комары, но к ним надобно относиться спокойно и воспринимать как издержки профессии.

Наконец, свернув с боковой аллеи, пройдя прямиком через газон, к скамейке вышел мужчина лет сорока. Вида обыкновенного: среднего росточка, худощав; одет простовато – джинсы и легкие кроссовки, просторный джемпер открывал худую шею. В его внешности не было ничего примечательного, за что можно было бы зацепиться взглядом. О таких говорят: «Без особых примет». Некоторое время он простоял у скамейки, словно выбирал место, чтобы присесть.

Вадим Петляков внутренне напрягся, ожидая от незнакомца следующего действия, но тот, казалось, совершенно не торопился: сел на скамейку, расслабился и смотрел прямо перед собой, будто увидел в густых ветках что-то занимательное; затем закурил, глубоко затянувшись. По тому, как он вел себя, можно было предположить, что он готов провести здесь остаток ночи.

Рядом, теряя терпение, зашевелился Ковалев, Вадиму достаточно было послать ему недружественный взгляд, чтобы призвать к терпению.

В какой-то момент Петлякову показалось, что мужчина смотрит в их сторону, взгляд его поменялся, сделавшись пристальным. Вадим поймал себя на том, что ему захотелось укрыться за деревом, но уже в следующую секунду осознал, что мужчина не мог их видеть, – затаившись в кромешной тьме между густыми акациями, они вряд ли могли быть различимы. Зато мужчина, сидящий близ фонаря, был хорошо виден, словно находился на освещенной сцене. А комедиант он был прекрасный – не сделал ни одного фальшивого движения.

Видимо, контактер был из тех людей, что предпочитают побыть в одиночестве. Возвращаться в городскую суету ему не очень-то и хотелось, а потому он стремился отодвинуть встречу с городской реальностью. В том, что это был именно контактер, Петляков не сомневался и теперь опасался пропустить момент, когда тот поднимет контейнер.

Все произошло быстрее и естественнее, чем можно было предположить. Нагнувшись, якобы для того чтобы отряхнуть штанину, мужчина взял пустую банку и быстро поднялся со скамьи.

– Не спускайте с него глаз, – предупредил Петляков, почувствовав волнение.

– Он никуда от нас не денется, возьмем на том самом месте, где и договаривались, – пообещал Савельев.

Свернув на боковую асфальтовую дорожку, подсвеченную двумя фонарями – одним в начале пути, другим на самом выходе, – мужчина непринужденно двинулся по ней, слегка помахивая пустой банкой. Дальше шел небольшой отрезок, почти неосвещенный.

Еще один шаг, и мужчина вошел в полосу сумрака, почти сливаясь с окружающей темнотой. Белел лишь только ворот рубахи.

Вадим поднял к глазам бинокль ночного видения и глянул на белое пятно. Линзы приблизили неясный силуэт, наделив его множеством существенных деталей. Теперь Петляков увидел, как мужчина, приостановившись, принялся лихорадочно вытряхивать содержимое банки на растопыренную ладонь. Но прежде чем он успел извлечь это содержимое, соседние кусты шевельнулись и из них выскочили четыре человека. Мужчину тотчас переломили коротким ударом в живот и сковали руки за спиной наручниками.

– Пойдем, – сказал Петляков, повернувшись к Ковалеву. Вытащив телефон, негромко скомандовал: – Отведите его куда-нибудь в темное место, и пусть поймет, что с ним никто не собирается шутить. Чем страшнее, тем лучше.

– Понял, – раздался голос Савельева.

Для более правильного осмысления ситуации пленному дважды тюкнули в живот, а когда он, сложившись, принялся хватать губами спасительную порцию воздуха, посадили на скамейку.

Подошедшему Петлякову пленник не показался раздавленным, он скорее выглядел удивленным. Сидеть в наручниках было неудобно, чуток склонившись, он заострил хмурый взгляд на Петлякове, сразу же определив в нем старшего.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Петляков, присаживаясь рядом.

Получилось несколько иезуитски. Все равно что спрашивать у приговоренного на смерть, а не жмет ли ему на шее веревка?

По бегающим глазам было понятно, что клиент ситуацию осознал и теперь лихорадочно подбирал надлежащую форму поведения.

– Что вы со мной собираетесь сделать? Я американский гражданин.

Линия защиты выбрана неверно. Невесело усмехнувшись, Петляков сказал:

– Ничего особенного, то, что и полагается делать в таких случаях: расчленим на пяток кусков, а потом закопаем, чтобы никто не отыскал. Ты что-то имеешь против?

Даже в темноте было видно, что лицо контактера побелело, рот перекосила невольная судорога, обнажив верхний ряд зубов.

– Вы не посмеете… Меня будут искать. А потом вы ведь… из разведки. Такие вещи там не приняты.

– Ты меня с кем-то спутал, Майкл. Если бы я был из разведки, то я бы взял тебя в тот самый момент, когда ты взял закладку. Наделал бы еще в придачу кучу фотографий, отснял бы фильм о твоих похождениях и предоставил весь этот материал твоему начальству в качестве мотива для торга. А тебя мы повязали далеко от того места, но зато поближе вот к этому. И знаешь почему? – Майкл молчал. – Не хочешь отвечать, зато я тебе могу сказать: чтобы не слышно было твоих криков, когда мы будем допрашивать тебя с пристрастием. Да и удобнее будет закапывать труп, если мы не сумеем договориться.

– Но ведь доказательства...

– Я не нуждаюсь в доказательствах, – перебил его Петляков, – для меня важно знать, что это именно ты поднял контейнер.

– На кого же вы тогда работаете?

– Я работаю на Семена Шевцова. Приходилось слышать? – усмехнулся Вадим, заметив, как осунулось лицо Майкла. – Я – Петляков, возглавляю службу безопасности компании. Надеюсь, что мою фамилию ты тоже слышал.

Майкл продолжал молчать, демонстрируя завидную выдержку.

– Что вам от меня нужно?

– Первое, что меня интересует, – как нейтрализовать логическую бомбу?

– Однако вы далеко продвинулись в своем расследовании. Вы оставите мне жизнь, если я вам расскажу?

– Все зависит от того, насколько откровенны будут твои ответы. На каком участке планируется взрыв? Итак, я жду!

– В районе Тобольска.

– Как должна сработать система?

Майкл нервно сглотнул.

– ЦРУ встроило секретный код в программное обеспечение, ответственное за управление турбинами и насосами. По команде извне этот код изменит настройки скорости их работы. Давление газа станет намного больше, чем могут выдержать швы и стыки газопровода.