Николай I Освободитель. Книга 3 - Андрей Николаевич Савинков

— Хозяева! Вы там живы? Воды треба и чем рану перевязать! — За Ефимом из дома высунулись и сыновья все еще сжимающие в руках ружья, — ты гляди-ка какие боевые нам попались землеробы. Можно было бы не спешить, глядишь и сами бы отбились.

Казачий десяток во главе с урядником дружно грохнул смехом, и даже тот казак, которого поранили, и который теперь зажимал рану на правом плече, из-под которой заметно подтекала кровь, не сумел сдержать улыбки, хоть и было видно, что ему сейчас совсем не до этого.

— Слава Богу! — Ефим размашисто перекрестился, — спаслись. Степка, а ну неси чистую рубаху, надобно казака перевязать.

Еще спустя десять минут суеты, раненный был перевязан, тела горцев оттащены в сторону и сложены штабелем — казаки естественно не упустили возможности пошарить по карманам убитых — а Сидоровы выяснили, что скот из хлева все же успели увести, пока они прятались в доме.

— Приютите раненного? — Закончив с неотложными делами урядник подошел к Ефиму. — День-другой, пока мы попытаемся этих шельм перенять. Надо еще посмотреть, что там с вашими соседями.

Пожар на соседней ферме уже потух и лишь тлеющие угли давали небольшой засвет, виденный в темноте издалека.

— Конечно, — кивнул крестьянин, — только рану бы зашить не мешало. Порез глубокий. А для этого дохтура надо. Перевязать я и сам смогу — дело не хитрое, а вот более того…

Ефим развел руками как бы говоря о своих ограниченных познаниях в медицине.

— Ништо, — махнул рукой урядник. — На обратном пути заберем молодца, там его и заштопают. А пока время важнее. По коням!

Последнее казак крикнул своим подчиненным, которые тут же перестали слоняться по двору без дела и принялись запрыгивать в седла.

— А можно я с вами? — Неожиданно даже для себя сделал шаг вперед Степан и чуть смутившись пояснил, — у нас скот увели. Жалко терять буренок.

Урядник нахмурился и еще раз оглядел крестьянского сына. Казаки традиционно относились к обычным землепашцам с изрядной долей высокомерия, совершенно не считая себе ровней. Впрочем, именно в этих местах, получившие богатые земельные участки крестьяне, имеющие к тому же возможность — и главное — реальную необходимость — приобретать себе оружие и лошадей, были к казакам гораздо ближе по духу чем забитые крепостные из центральной России.

— С ружжом управляться умеешь, — Степан кивнул, — а верхом ездить? Не вывалишься по дороге.

— Умею.

— Ну что, отец, отпустишь с нами казака прогуляться? — Урядник повернулся к стоящему тут же Ефиму.

— Он уже достаточно взрослый, чтобы самому за себя ответ держать, — пожал плечами крестьянин.

— Ну тогда, — урядник почесал вихрастый лоб. — Дозволяю. Обращаться ко мне «господин урядник», команды выполнять быстро и без разговоров. Накосячишь — получишь нагайкой. Потеряешься по дороге — сам виноват. За лошадь отвечаешь головой, понял?

— Так точно, господин урядник, — бодро ответил Степан и схватив ружье вскочил одним махом в седло, чем вызвал одобрительный кивок казака.

До соседней фермы добрались буквально за несколько минут. Там творился полнейший разгром: дом и хозяйственные постройки были сожжены, а судя по разбросанным тут и там нехитрым крестьянским вещам, перед сожжением ферму успели прилично пограбить.

Среди всего разорения нашлись и тела. Матвей Егоров — хозяин фермы нашелся изрубленным у входа в дом, двое его сыновей — погодки, на несколько лет младше Степана — тоже нашли свою кончину пытаясь защитить свое жилище. Причем судя по наличию пары тел горцев, брошенных своими, отбивались они отчаянно.

— Баб и скота нету нигде, господин урядник, — после которого осмотра доложил один из казаков. — Увели, видать.

— Вестимо увели, — кивнул унтер-офицер. — Они ж не ради удовольствия в набеги ходют, а добычу пограбить. Ладно тут делать нечего, с трупами без нас разберутся, то к попам дело, а нам нужно следующую ферму преревирить, мож тоже помощь надобна.

Дальние соседи Сидоровых оказались в порядке. Пожар они видели, но сами забаррикадировались в доме и от набега не пострадали.

— Ну и добре, — резюмировал урядник, луну, дававшую минимальный подсвет, к этому времени окончательно затянуло облаками, и тьма стала совсем уж непроглядной. — Баста, казаки, расседлывай коней, будем тут ночевать. Утром по свету попробуем наздогнать супостатов.

Ночь прошла неспокойно: несмотря на то, что лето стояло достаточно жаркое, и замерзнуть не получилось бы при всем желании, Степан все время ворочался и сумел заснуть перед самым рассветом. Во всяком случае ему показалось, что разбудили сразу едва он провалился в царство Морфея.

А дальше была настоящая гонка. Имевшие некоторое преимущество по времени горцы сумели за подаренную им фору переправиться на другой берег Терека. Вопрос был не в самой переправе — обмелевшую летом реку и так можно было без проблем преодолеть вброд — дело было в поиске того места на правом берегу реки, где горцы высадили с заготовленных заранее плотов свою добычу. Пришлось прошерстить берег реки на десяток верст в обе стороны прежде чем место переправы было найдено. На это ушло еще добрых полдня.

— Куда-то в сторону Ведено идут, — вытерев пот со лба и прихлопнув мелкую козявку, пожелавшую напиться казачьей крови, констатировал урядник.

— Возле Грозной перехватить не успеем, придется на территорию горцев заходить, — подхватил мысль другой казак. — А нас всего десяток. Неполный.

— Ништо, — тряхнул головой старший. — Мы аккуратненько.

Вообще за последнее время горцев изрядно прижали. Назначенный генерал-губернатором Кавказа Ермолов, взялся за дело со всем пристрастием и за прошедшие семь лет резко изменил сложившуюся ранее ситуацию. С горцами теперь никто особо не церемонился и предупреждений не выписывал. Едва только конкретный тейп замечали за чем-то нехорошим, живших там местных мгновенно настигало наказание в виде карательных походов.

Для упрощения оперирования войсками по всему Северному Кавказу прорубались многокилометровые широкие просеки, закладывались новые опорные пункты, а дороги патрулировали в том числе и присылаемые из столицы в порядке ротации гвардейские полки.

Не стеснялись русские брать заложников, а то и попросту выселять особо проблемных соседей с их жилплощади. Хочешь на равнину уходи — там и землицу выделят, но работать надо будет, а не грабежом или контрабандой жить. Хочешь — иди на юг за хребет к братьям единоверцам, а там разбирайтесь между собой кто прав, кто виноват. А нет — так и тут прикопать всех можно. В итоге к 1821 году набеги на поселения на левом берегу Терека превратились из регулярных в практически единичные случаи. Пришла пора делать новый рывок и окончательно заселить территории севернее Хребта русскими людьми. Видимо местные это почувствовали и активизировались.

— Тпру! — Едущий в авангарде казак спрыгнул с лошади и пригляделся к следам на земле. Степан, вытянув шею, постарался понять, что же там было такого интересного, но не увидел ровным счетом ничего достойного внимания — трава и трава, как в любом другом месте. — Здесь они соединились с другим отрядом.

— Сколько?

— Да шут его знает, сухо, поди пойми это они угнанный скот гонят или сами верхом. Много… Думаю человек с полсотни будет.

— Паршиво, сами не справимся, — урядник недовольно наморщил нос, прикинул расклады и скомандовал. — Матвей, скачи в крепость, пусть подмогу высылают. Раз уж проворонили все что можно. А мы пока следом двинем, дабы не упустить разбойников.

Постепенно уже ближе вечеру подошли к границе покрывающего склоны гор леса. Степан так и не понял, как они это определили, но по словам казаков они уже почти догнали отягощенный добычей отряд противника. Впрочем, сил для его атаки все равно не было.

— Стоять! — Неожиданно из-за кустов появился мужчина в диковинной пятнистой одежде, не похожей ни на что виденное крестьянином раньше. Впрочем, судя по расслабленной позе и открытым ладоням, нападать он не собирался.

— Кто-таков? — Недовольно спросил урядник.

— Майор Шванк. Гвардейские егеря. — Разница в званиях, а майор в гвардии равнялся армейскому полковнику, заставила урядника принять уставную позу и отрапортовать.

— Урядник Егоров, Кизлярский казачий полк! Осуществляем преследование налетчиков, угнавших скот и вероятно захвативших гражданских, — Степан удивленно посмотрел на урядника. Куда только делся расслабленный увалень, «гэ»-кающий и разговаривающий практически по-деревенски. А тут смотри, как по писанному шпарит!

— Знаю, я урядник, что вы тут делаете, — кивнул егерь. — Слазьте с коней обустраивайтесь на ночлег.

— Но, как же это, ваше высокоблагородие? Уйдут же.

— Не уйдут, — усмехнулся майор. — У меня