Святая, смешная, грешная - Виктор Ермаков

– Так, всё, Любаня, закончили с этим, я больше не хочу говорить на эту тему. Скажи лучше, чего тебе принести? Чего бы ты хотела?

– Спасибо, ничего не хочу. Врач сказал, что никакой особой диеты не требуется, но, правда, Кать, ничего не хочу.

Дверь приоткрылась, и на пороге появилась дежурная сестра.

– Так, девочки, будем прощаться, на первый раз достаточно. Приходите завтра, а то она ещё от наркоза-то толком не отошла. Через три-четыре дня, если никаких осложнений не будет, её выпишут.

– Можно ещё одну минуточку? – попросила я сестру.

– Одну минуточку! – подняв вверх палец, выразительно произнесла сестра.

– Слушай, а давай я куплю тебе парик? Пока волосы отрастут, можешь в нём походить. Да, и солнцезащитные очки еще. Ну всё, милая, отдыхай, а то я утомила тебя своей болтовнёй, завтра заеду. Выздоравливай скорее, всё будет хорошо. Если что-то надо будет – звони, вот мой новый номер телефона, – достав ручку, я написала на салфетке номер телефона.

Сжав её ладонь своей рукой, я произнесла:

– Всё будет хорошо, я люблю тебя, главное, быстрее выздоравливай! Всё, я пошла, а то сестра ругаться будет, да и Костя заждался уже.

– Он здесь?

– Да, он встретил меня в аэропорту. Собственно, он мне и написал, что ты попала в аварию. У тебя в мобильнике был его номер, вот ему и позвонили.

– Кать, он очень любит тебя. Очень. В моей жизни никогда не было такой любви. Наверное, от ревности или страха, что ты из-за его любви забудешь меня, мы будем ещё реже видеться, я сделала то, чего не смогу простить себе никогда.

– О Господи, прекрати наконец вспоминать об этом. Кто старое помянет, тому глаз вон, – пытаясь уйти от этой темы и подбодрить Любку, улыбнулась я. – Ну, всё, целую, я ушла.

Костя сидел в коридоре, листая журнал. Перед ним на столике лежали такие же старые, затёртые журналы, поделенные на две стопки – те, которые он уже пролистал, и те, которые ещё предстояло пролистать, коротая время моего ожидания. Увидев меня, он встал и пошёл навстречу.

– Ну как там она? Поговорили?

– Да, поговорили. Видимо, ещё не совсем отошла от наркоза, слабая очень, вся в бинтах. В общем, зрелище конечно ещё то.

Я говорила общими словами, не упоминая о том, что так волновало Любашку. Пусть это останется между нами. Интересно, а Костя вообще знает обо всей этой истории с смс-ками? Как они общались и общались ли вообще после того, как я увидела их переписку? Может, поэтому она так переживает? Мы расстались с Костей, а они переписывались. Да что там переписывались, может, они просто встречались, а я сейчас как дура успокаиваю её? Типа я простила, да собственно ничего и не было, с кем не бывает. Ревность вспыхнула во мне с такой силой, что я остановилась на месте, глядя ему в глаза.

– Костя, а какие у вас с ней отношения?

– С кем? – не понимая или делая вид, что не понимает, переспросил он, с удивлением глядя на меня.

– Ты прекрасно понимаешь, о ком идёт речь. Не делай глупое, удивлённое лицо.

– Кать, что с тобой? Мне позвонили, сказали, что её привезли в Склиф, естественно, я поехал к ней, зная, что тебя в Москве нет. Больше к ней ехать-то особо некому…

В его словах, безусловно, была логика, но ревность уже жила в моих мыслях. На ходу перестроив атаку, я задала вопрос по-другому:

– А я не об этой ситуации тебя спрашиваю, тут всё понятно – да, позвонили, приехал. Молодец, спасибо. Я о другом. Какие вообще у вас отношения?

– Кать, ты чего? – спросил Костя, подняв бровь. – Какие отношения, ты о чём?

Выйдя из больничного корпуса, мы медленно шли под старыми деревьями, укрывавшими нас своими густыми кронами от солнца. Тишину и покой нарушали лишь чирикавшие воробьи да медленно прогуливающиеся больные в лёгкий халатах или спортивной одежде. Кое-где ещё виднелись островки тополиного пуха, клумбы радовали глаз красками цветов… Всё было красиво, тихо, солнечно. Но только не для меня. Я уже рвалась в бой, закусив удила. Срочный вылет в Москву, долгий перелёт, больничная палата, встреча с Любой накрутили мои нервы до предела, а тут ещё непонятные отношения Кости с Любкой – всё это окончательно вывело меня из себя. И, естественно, мне не давала покоя мысль, как поведёт себя Костя, услышав мой рассказ о Серже? Рано или поздно он всё равно словно клещами по кусочкам вытащит из меня всю правду. Уж лучше решить всё здесь и сейчас, чем находиться в этом жутком подвешенном состоянии.

– Костя, я хочу поговорить с тобой. Расставить все точки над «i», – теряя самообладание, выпалила я. – Давай сядем вот за тот столик, под деревом, в теньке, и всё обсудим.

– Хорошо, давай сядем поговорим. Только ты думаешь, это – лучшее место для разговора? – спросил Костя, оглядываясь по сторонам.

Сзади нас возвышался больничный корпус, внизу которого под козырьком красным светом горела вывеска «Реанимационное отделение», далее вывеска «Травмпункт». В глубине деревьев виднелось здание тёмно-зелёного цвета. Насколько мне известно, это – морг. Самое подходящее место для выяснения отношений», – попытался съязвить мой внутренний голос.

– Как знаешь, – сказал Костя, усаживаясь на скамейку и прихлопывая ладонью по столу. – Я сам хочу расставить все точки, – его чуть прищуренные глаза смотрели с вызовом.

– Ну, так что у вас было с Любкой, рассказывай. Начали с смс-ок, а что дальше? Как далеко зашли-то? Расскажи всё, и я обещаю – я тоже буду честна. Она – моя подруга.

Помедлив, я добавила:

– Пока подруга. Сейчас она в таком состоянии, что я всё равно не смогу её бросить. Что будет потом? Поживём, как говорится, увидим.

Меня колотил лёгкий озноб. Ещё минуту, и я сорвалась бы, наверное, в истерике на крик. Думала, отдохну, нервы немного успокою, забуду весь этот кошмар, понежусь на песочке… Чёрта с два.

Костя смотрел мне в глаза, и я понимала, что всё стало ещё хуже, сложнее. Всплывают какие-то непонятные их с Любкой отношения, моя встреча с Сержем, всё кувырком… Я окончательно запуталась.

Он взял мою ладонь, не отводя глаз, спокойно произнёс.

– Кать, успокойся, это мне, как я понимаю, нужно нервничать, а не тебе. Ты накрутила себе непонятно что. Даю тебе слово – у нас ничего с Любой не было. Ничего. Вообще. Ты меня слышишь? Ни-че-го, – повторил он.

Минуту назад я мысленно твердила себе, что окончательно запуталась. Оказывается, это были только цветочки. Я не просто запуталась, а вляпалась по самые уши! Я по-прежнему любила Костю и была безумно рада, что у них с Любой ничего не было, но, затевая все эти разборки, я думала, что получу возможность упрекнуть его в чём-то и мне будет легче рассказать о своих приключениях в Майами. А как ещё можно назвать секс в самолёте? Ведь действительно, расскажи кому – не поверят. «Костя поверит, будь спокойна», – с иронией поддел меня внутренний голос. Я сидела напротив него и не знала, что мне делать. В голове быстро складывался пазл моего рассказа. Как я их ни крутила, а картинка складывалась одна и та же: самолёт, Серж, секс, отель, Серж, секс. Я сидела и сама себе удивлялась, как всё быстро, коротко и просто произошло.