Большой секрет умницы Софии - Марина Ефиминюк

– Доброе утро, господа.

Кстати, а времени-то сейчас сколько? Явно не утро.

Мужчины обернулись. Я поспешно натянула одеяло до подбородка.

– Видите, – развел руками лекарь. – Я же говорил, что достаточно подождать. Как вы себя чувствуете, юная леди?

– Тело ломит, но в целом неплохо, – прохрипела леди голосом прокуренной курвы.

– Тело будет ломить еще долго, – с блаженной улыбкой «обрадовал» эскулап, словно объявил о выигрыше в королевскую лотерею.

Киар стремительно пересек комнату, подложил мне под спину подушку, как заправская сиделка, и спросил:

– Хочешь что-нибудь?

Хочу немедленно объяснить, что я не сумасшедшая и не самоубийца, чтобы принимать алхимическую гадость, способную довести до выгорания любого, даже самого сильного мага. Однако это долгий разговор, поэтому сначала просто почистить зубы. Устроить косметические процедуры в кровати было несколько проблематично, поэтому я просто покачала головой. Не открывая рта.

– Господа, если вы не против, то я откланяюсь, – засобирался лекарь и подхватил с кресла черный чемоданчик. – Милая леди, не забывайте принимать настойки. Через пару дней загляну для осмотра.

Он указал на прикроватный столик, заставленный ребристыми флаконами из темного стекла. На узком горлышке каждого висела бумажка с рецептом и правилами приема.

– Загляните сегодня вечером, – очень мягко, но категорично потребовал Киар.

– Побойтесь божественного слепца, господин Рэнсвод! – охнул эскулап. – Уже вторая половина дня! Приду завтра утром. Можете меня не провожать, я столько раз за эти сутки метался от экипажа и обратно, что уже неплохо запомнил дорогу.

– До свидания, – промычала я.

Дверь покоев тихо затворилась. Комната погрузилась в молчание. Киар стоял возле кровати, сложив руки на груди, и не сводил с меня пристального взгляда.

– Киар, я всегда внимательно следила за едой и напитками! Не понимаю, что произошло. Зачем кому-то специально подсыпать мне порошки?

Перед мысленным взором появился Финист, который во время турнира постоянно прикладывался к горлышку термоса с каким-то питьем. Эти удобные артефакты, похожие на глубокие кружки с крышкой, недорого продавались в академической лавке мелочей. Одни и те же, много лет подряд их вид не менялся. От горячего напитка герб, вырезанный на стенке, светился красным цветом и постепенно бледнел, когда содержимое остывало. С такими «кружками» ходила добрая половина академии, и между собой мы их часто путали. Бывало, отвинтишь крышку, а вместо морса с ягодами аскарома булькает горячее вино с корицей и цедрой.

– Или же не специально… – едва слышно выдохнула я.

В голове непрошено замелькали картинки. С дурацким видом Финист заявляет, что после тренировки совсем «не в ресурсе» и не может совладать с заклятиями высшей магии. С самодовольной усмешкой он создает бледный магический шар на практикуме, хотя всего пару дней назад лечил разбитое лицо у знахаря. Какой нормальный маг сумеет проделать такой фокус, если не накачается алхимической гадостью?

– София! – позвал Рэнсвод.

– А? – испугалась я, словно он действительно мог подсматривать мысли и уже знал, кто именно стал невольным виновником едва не случившейся трагедии. – Киар, что, если до пятницы дар не вернется?

– Вернется, – уверенно опроверг он.

– А если нет?

Устало вздохнув, Киар шагнул ко мне и, склонившись, мягко поцеловал во взлохмаченную макушку. Тело от головы до кончиков пальцев словно прошило магическим разрядом. Я даже вжала шею в плечи.

– Не надо решать проблему прежде, чем она случилась, – поглаживая мою скулу большим пальцем, вымолвил он, видимо, тем самым закрывая разговор. – Спасибо, что оказалась такой сильной, София.

И в этот трогательный момент всеобщего единения у меня в животе до пошлости громко заурчало от голода. От неловкости я на секунду прикрыла глаза. Не девушка, а сплошной позор!

– Сейчас попрошу, чтобы тебе принесли поесть.

Рэнсвод пересек комнату, но в дверях помедлил:

– Кстати, твоя подруга здесь.

Чувствуя, что меняюсь в лице, я уточнила, словно подруг у меня имелась большая подвода и четыре маленькие тележки:

– Альма?

– Вчера ее парень едва не выбил дверь, когда меня разыскивал. Домашние духи до сих пор отказываются оставлять замок незапертым.

– И Альма в курсе, что происходит?

– Я рассказал в общих чертах, – качнул головой Рэнсвод. – Без подробностей.

– Ты заставил ее дать клятву о неразглашении? Или она подписала магический договор?

– Естественно, кровью. – Он сверкнул белозубой улыбкой, вспыхнувшей и в темных глазах. – Твоя подруга не будет болтать – она слишком сильно за тебя переживает. Скажу ей, что ты проснулась.

Альма, одетая в хозяйственный фартук и с косынкой на волосах, появилась в покоях так быстро, словно бежала рысцой. В руках она несла поднос с едой.

– Спасибо добрым предкам Сатти, ты живая! – воскликнула она, проворно направляясь к кровати, и тюкнула поднос на одеяло. Фарфор истерично зазвенел, через край глубокой тарелки выплеснулся суп, жалобно скособочился кофейник, выпустив из длинного носика нечто красное…

– Ты заварила калину?! – в священном ужасе охнула я.

Как можно пытать человека, который едва выжил? Что за бесчеловечная жестокость?

– Бабушка Сатти говорит, что калина – первое средство для восстановления резерва, – нравоучительно отозвалась подруга и, присев на край кровати, сжала меня в железных объятиях, едва не выбив только-только возвращенный дух. – Я до ужаса испугалась!

– Прости, что испортила тебе турнир. Ты к нему с декабря готовилась, – пробормотала я, стараясь не открывать рот широко, чтобы случайно не зажевать ее косицу.

– Турнир мы и своими силами прекрасно профукали, – отодвигаясь, уверила Альма. – Нашу команду вытурили с соревнований до середины следующего года. Я разнос пропустила, но Эзра сказал, что тренер вопил как припадочный, пока голос не потерял.

– Где ты взяла фартук? – поинтересовалась я, лишь бы не говорить о том важном, что тянуло за душу.

Подруга поправила съехавшую на затылок косынку.

– Тетушка-домоправительница дала.

– Ты видела домоправительницу?! – вытаращилась я.

– А ты нет?

– Ни разу! Она неуловимая, как Дуся, крадущая мокрые носки.

– На мою бабушку похожа, только шайэрка и не орет. Даже ни словечка не сказала, что я умазала кухню, пока готовила. Святая женщина! Дуся, кстати, ее любит. Ходит за ней по пятам – жрать выпрашивает.

Мы неловко замолчали.

– Ты, наверное, думаешь, будто я злюсь, – первой заговорила Альма, неловко разглаживая складки на одеяле. – Это не так, подруга. Откровенно сказать, я не очень вникала, что у вас с магистром произошло, – не моего ума дело. Однако официально заявляю, что из тебя выйдет отличный шпион. Я ни на секунду тебя ни в чем не заподозрила.

– Мне правда жаль.

– Да брось, – поморщилась она. – Друзья существуют не для того, чтобы осуждать. Страшно представить, как тебя тяготило то, что приходится врать.

– Спасибо, – слабо улыбнулась я.

– И знаешь… – Альма наклонилась поближе и заговорщически забормотала: – Рэнсвод был нереальным, когда ворвался в лазарет. А как он нес тебя на руках! Ты – без сознания, в одеяло завернута, а он несет, как будто ничего не весишь. До сих пор мурашки бегут!

Она потерла ладонями руки, словно избавляясь от волны навязчивых мурашек.

– Киар вынес меня из лазарета? – медленно проговорила я. – И много народу нас видело?

– На