История Русской армии. Том 2. От реформ Александра III до Первой мировой войны, 1881–1917 - Антон Антонович Керсновский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Назначенный вместо генерала Рауш фон Траубенберга генерал Самсонов — кавалерийский начальник блистательной личной храбрости — занимал ответственные штабные (в Варшавском военном округе) и административные (донской атаман) должности, но не командовал ни корпусом, ни даже пехотной дивизией. Ближайшие его сотрудники — чины штаба армии — были случайного состава и неопытные в своем деле, в чем виноват генерал Жилинский, отобравший все лучшие элементы штаба Варшавского военного округа к себе в штаб фронта. Связь совершенно отсутствовала. Единственным ее видом стал радиотелеграф. Депеши, однако, слались незашифрованными и в таком виде перехватывались противником. XIII корпус не имел при себе шифра. Настояния французов с каждым днем становились все более нервными. Ставка и штаб фронта торопились и теряли голову.
На 14-й день армия тронулась к границе. Корпуса наступали безостановочно по сыпучим пескам, без обозов, не получая хлеба по несколько дней. Генерал Самсонов пытался двинуться в северо-западном направлении, вдоль железной дороги — единственной питательной артерии, и это вызвало большое раздражение у генерала Жилинского, канцелярского деятеля, совершенно незнакомого с войсками, не понимавшего, что войскам нужно есть. Его понукания каждый день становились все более резкими: легкомысленно наобещав союзникам наступление на 15-й день, он отыгрывался на подчиненных.
9 августа корпуса 2-й армии подошли к границе. В этот день генерал Жилинский передал II армейский корпус в 1-ю армию, а XXIII дезорганизовал, направив еще 3-ю Гвардейскую дивизию в район Гродно — Белосток, которому ничего не угрожало. Взамен этих войск генерал Жилинский намеревался было передать Самсонову только что прибывшие в Варшаву Гвардейский и 1-й армейский корпуса. Этому воспротивилась Ставка, носившаяся в те дни с идеей наступления сразу по трем направлениям. Гвардию запрещено было трогать, а I армейский корпус придан был 2-й армии лишь условно: ему запрещено было идти за район Сольдау.
10 августа XV армейский корпус завязал бой с 20-м германским у Орлау — Франкенау и на следующий день отбросил его. В боях у Орлау — Франкенау мы имели свыше 3000 убитыми и ранеными. XIII корпус оказал содействие XV. Немцы лишились 1700 человек. Симбирцы взяли 2 орудия — это были первые трофеи 2-й армии. Упорство, с которым вели этот бой немцы, встревожило Самсонова, Мартоса и Клюева. По службе своей в Варшавском округе они знали о германских «военных играх»: проекте сдержать русскую «Наревскую армию» с фронта и парировать ее наступление сокрушительным ударом с запада (из района Сольдау) во фланг и в тыл. Озабоченные взоры русских военачальников обратились налево — на запад, где происходило что-то неладное, откуда стихийно чувствовался противник.
Но генерал Жилинский не внял этим опасениям. Для него положение было ясно. После Гумбиннена немцы отступили, разумеется, в Кенигсберг (он и на карте обозначен звездочкой!). Другие бегут к Висле, и надо поскорее перехватить им отступление. Самсонов непозволительно медлит и мешкает, и этого он, Жилинский, более не потерпит. И на представления командовавшего 2-й армией об усилении противника перед его фронтом главнокомандовавший Северо-Западным фронтом ответил ужасным, неслыханным, немыслимым для офицера оскорблением: «Видеть неприятеля там, где его нет, — трусость, а генералу Самсонову быть трусом я не позволю!» Фраза эта была сказана офицером, слышавшим лишь на маневрах стрельбу, про другого, получавшего еще кадетом солдатского Георгия и заслужившего 4-ю и 3-ю степень в Маньчжурии. У генерала Жилинского было весьма своеобразное представление о воинской этике. Душевное равновесие генерала Самсонова было потеряно, и он предписал своей армии безотлагательно двинуться на север. Центральные корпуса — XIII, XV и часть XXIII (5 дивизий) — выводились на Аллен-штейн — Остероде, VI корпус на отлете прикрывал этот маневр справа, а I корпус в районе Сольдау обеспечивал уступом позади всю эту операцию слева.
Тем временем на правом фланге 20-го германского корпуса бешеным темпом высаживался 1-й армейский корпус для удара в левый фланг «Наревской армии», а с востока шли 1-й резервный и 17-й корпуса для удара по правому флангу. Гинденбург и Людендорф нашли директивы Северо-Западного фронта в сумке убитого русского офицера, перехватили незашифрованные русские депеши. Германские военачальники действовали наверняка: положив заслониться от Ренненкампфа конницей и ландвером, они все свои силы — 13 дивизий — двинули концентрически на разбросавшуюся русскую армию. Решив сбить два фланговых русских корпуса, они захватывали затем в клещи центральную группу (5 дивизий) и воспроизводили «Канны», как учил их граф Шлиффен. С русской стороны мы не видим никакого стратегического замысла. Штаб Северо-Западного фронта, а за ним и штаб 2-й армии, превратившийся в его послушное эхо, механически ставили войскам задачей овладение отвлеченными географическими объектами — рубежами «от сих включительно до сих исключительно». Разбросанные веером на фронте 120 верст корпуса генерала Самсонова шли навстречу своей судьбе, ничего не зная друг о друге и о противнике.
13 августа VIII германская армия перешла в наступление и наша 2-я армия получила удар в оба фланга. На левом фланге, при Сольдау, I армейский корпус генерала Артамонова был атакован 1-м германским корпусом, частью 20-го и ландвером и осадил назад. На правом же фланге, при Гросс-Бессау, наша 4-я пехотная дивизия VI армейского корпуса была атакована 1-м резервным и 17-м армейским германскими корпусами и разбита. Растерявшийся командир корпуса генерал Благовещенский бросил вверенные ему войска и бежал. Корпус последовал за своим командиром и отошел прямо на юг, за границу, не предупредив ни штаб армии, ни соседа — XIII корпус, фланг и тыл которого подставлялись под удар. 4-я дивизия в бою у Гросс-Бессау и Ортельсбурга лишилась
