Чингисхан. Имперская идея - А. Мелехин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Закончив речь, почил.
«Юань ши», с. 476.
Сыновья Чингисхана у постели умирающего отца. Французская версия, XIV в.
У авторов исторических хроник по поводу года смерти Чингисхана разногласий нет: это – двадцать второй год правления Чингисхана, год Красной Свиньи, или 1227 год. А вот сведения о месяце и дне его смерти у летописцев разных стран разнятся в связи с особенностями летоисчисления в этих странах… Сравнительный анализ этих особенностей дает основание утверждать, что состояние здоровья Чингисхана резко ухудшилось 18 августа 1227 года, а через восемь дней, 25 августа, он скончался…
Летописцы называют разные причины смерти Чингисхана: болезнь (возможно, тиф), последствия падения с лошади, ранение во время осады крепости, удар молнии и даже покушение на его жизнь взятой в наложницы жены тангудского владетеля.
Наиболее правдоподобной причиной представляется какая-то тяжелая болезнь, которая вызвала сильный жар и впоследствии скоропостижную смерть…
По поводу места, где умер Чингисхан, сведения источников разноречивы. Летописцы называют, во-первых, берег реки Си Цзян западнее города Цин Шуй Сянь, а также тангудский город Линьчжоу, который монголы называли Турэмгий балгас, горы Лю Пань Шань, «походную ставку Халаоту на реке (в) Саари-кээр» и другие… В настоящее время все больше исследователей сходятся во мнении, что Чингисхан умер в походном лагере, разбитом на берегу реки Си Цзян западнее города Цин Шуй Сянь.
Сайшал[161]Затем, забрав его гроб, пустились в обратный путь. По дороге они убивали все живое, что им попадалось[162], пока не доставили (гроба) в орды (Чингисхана и его детей). Все царевичи, жены и эмиры, бывшие поблизости, собрались и оплакивали покойного.
Рашид ад-дин, «Собрание летописей», т. 1, кн. 2, с. 233.
Похороны Чингисхана. Современная настенная живопись. Мемориал Чингисхана в Ордосе (КНР)
И возложили тело златое владыки на большую телегу, запряженную лошадьми, и воздал при этом Гилугэтэй-батор сунудский хвалу владыке почившему[163]:
«О владыка, о хан всех племен!Душа твоя отлетела —ястребиным крылом она стала.Душа отлетела, а тело —только груз на скрипящей повозке.Душа твоя отлетела,став крылом щебечущей птахи.Душа отлетела, а тело —только груз на скрипучей телеге».
Когда процессия достигла горы Муна, ступицы телеги увязли в грязи так, что и пять лошадей не могли ее сдвинуть с места[164]. И взволновался люд монгольский, и тогда Гилугэтэй-батор сунудский, сотворив поклонение, молвил:
«О владыка, святой богатырь!Предопределило рожденье твое,Судьбу твою начерталВечный Всевышний Тэнгри!Ужели покинул страну свою ты навсегда?Как нужен ты, Тэмужин,Земле, на которой родился,И своему государству,Которое созидал ты и долго умиротворял.Ты нужен супругам своимИ сыновьям судьбоносным.
Вдали поджидают тебяИ созданное тобой государство,И верные подданные твои,Любезные жены, и сыновья,И ставка – дворец золотой.Вдали поджидают тебяИ созданная в сраженьях держава,И близкие – жены и дети твои,Родня многочисленная – монголы,Бессчетные подданные твоиИ родные места – Дэлун болдог.
Вдали поджидают тебяБунчук твой всесильный, что был сплетенКогда-то из челки гнедого коня;Сигнальные трубы и барабаны твои,И всюду тебя прославляющий люд,И ставка в местности Худу арал,Что на реке Керулен.
Вдали поджидают тебяПремудрая хатан Бортэ,С которою встретился ты молодым,Два нукера – Борчу и МухалиИ милость дарующая земляВеликой державы твоей.
О как, владыка, тебя заждалисьТам, вдалеке, Хулан хатан твоя[165],Возродившаяся для тебя на земле,И хуры[166] твои, и дудки твои,И наигрыши, и песни,Все верные подданные твои,Все земли – твои владенья.
Не забыл ли ты, о владыка,О своей монгольской державе?Ты вдали от нее восхвалял чужбину,Говорил, что тепло, мол, в горах Харун,Что весьма многочислен тангудский народ,Что чужеземные девы прекрасны…
Увы, душа твоя отлетела,Последнее ты испустил дыханье,Но драгоценный твой прах, владыка,Мы под охраной домой доставим,Пред очи хатан Бортэ,Всему народу тебя покажем».
И как только прозвучали эти слова,Повозка скрипнула, тронулась с места —В том воля была самого владыки.И приободрились тогда все людиИ на кладбище Великих предковДоставили прах своего государя.И здесь наконец был земле он предан,Воздвигнуты были восемь юрт священных,И с той поры Чингисхан владыкаСтал духом-хранителем всей державы,И стал опорой он и поддержкойПотомкам, правителям государства.
По всей монгольской земле возвестили:На месте захоронения прахаВозложены, возведены в святынюЮрта владыки, чулки и рубаха.
Еще говорят, что на самом-то делеВладыка, мол, в Бурхан Халдун погребен.Иные считают, на северном склонеГоры Алтай-хана покоится он.А третьи взоры свои направляютОт Хэнтий-хана прямо на югИ очень уверенно припоминаютМестность с названием Их утук.
Лувсанданзан, «Алтан товч», с. 158–159.Пятнадцатого числа месяца шуна этого года, соответствующего 14 рамазану 624 г. х. (29 августа 1227 г. н. э.), его гроб доставили в его орды и объявили (печальное) событие. В четырех его главных ордах (ставках его жен. – А.М.) совершили оплакивание и его похоронили в местности, которую он перед тем однажды соизволил назначить в качестве великого заповедника…
Рашид ад-дин, «Сборник летописей», т. 1, кн. 2, с. 246–247.
Монгольских ханов Юаньской империи[167] хоронят следующим образом: рубят дерево, его ствол распиливают вдоль пополам, удаляют сердцевину по размерам тела покойного, таким образом получается гроб. Вовнутрь гроба кладут покойного. Гроб покрывают медью, сверху набивают три кольца из чистого золота. Гроб перевозится на север, на место поклонения духам предков (родовое кладбище. – А.М.); покойника хоронят в глубокой могиле. Мавзолей над могилой не возводят. На месте захоронения прогоняют табун лошадей и выравнивают местность. На месте захоронения приносят в жертву верблюжонка и здесь же его закапывают.
Это кладбище охраняет тысяча конных воинов. Следующей весной, когда вырастет трава, могилу уже и не найти. Тогда туда пригоняют верблюдицу; по месту, где она заревет, почуяв убитого верблюжонка, определяют место прошлого захоронения, и там совершают ежегодное жертвоприношение духу предка.
«Цао Му Цзи»[168]
В эпоху Чингисхана был некий эмир тысячи…; имя его – Удачи.
…Его дети со своей тысячью охраняют запретное, заповедное их место с великими останками Чингисхана в местности, которую называют Бурхан Халдун, в войско не вступают, и до настоящего времени они утверждены и прочно закреплены за (охраною) этих самых останков…
Утверждают, что однажды Чингисхан пришел в эту местность (Бурхан Халдун); в той равнине росло очень зеленое дерево, ему весьма понравилась свежесть и зелень этого дерева. (Чингис) провел часок под ним, и у него появилась некая внутренняя отрада. В этом состоянии он сказал эмирам и приближенным: «Место нашего последнего жилища должно быть здесь!»
После того как он скончался, то поскольку они слышали (когда-то) от него эти слова, то в той местности, под тем деревом, и устроили его великое заповедное место.
Говорят, что в том же году эта равнина из-за большого количества выросших деревьев превратилась в огромный лес, так что совершенно невозможно опознать то первое дерево, и ни одно живое существо не знает, которое же (оно).
Рашид ад-дин, «Сборник летописей», т. 1, кн. 1, с. 159.
Чингисхан был погребен в ущелье Циняньгу…
Он находился на престоле 22 года.
Император (Чингисхан. – А.М.) имел важные замыслы серьезной глубины, использовал войска как божество, поэтому смог стереть с лица земли 40 государств, после чего усмирил Си Ся. Его удивительные свершения исключительны, их следы – многочисленны. Как жаль, что в то время историографы не имелись в штате (двора Чингисхана), пожалуй, многое потеряно в записях и документах!
«Юань ши», с. 476–477.
По вопросу о месте захоронения останков Чингисхана среди ученых-монголоведов разгорелась дискуссия, в которой обсуждались две точки зрения. Первыми в нее вступили китайские ученые Чжан Сяньвэнь и Ту Ци. Первый из них утверждал, что Чингисхан был похоронен в районе горы Муна (современный Ордос. – А.М.), его оппонент доказывал, что место захоронения Чингисхана находится в Хэнтэйских горах в Монголии.
