Большие проблемы маленького кота (СИ) - Артемьев Роман Г.

- Какого затвора?

- Откудова же мне, горемычной, знать? – потупилась почтенная сплетница. – Раньше по утрам на базар шлялся, а чего-то третий день засел у себя в ла-бо-ра-то-ри и не выходит. Не иначе, дело какое злое готовит. Ой, не к добру…

Не сказав ни слова, Накар поднялся, бросил на стол пару монет и, слегка пошатываясь, вышел из зала. Старуха проводила его острым пристальным взглядом до самых дверей, Черныш специально отметил, и только потом переключила внимание на остальных посетителей. Кот задумался. С одной стороны, наблюдение за работой почтенной Ханиры всегда доставляло ему изрядное удовольствие. Сведения она собирала виртуозно, причем умудрялась раскрутить на разговор даже изначально враждебно настроенных к ней личностей. Являлась, так сказать, многоопытным психологом-практиком. В то же время Накар для Черныша оставался приоритетной целью, то есть потенциальным источником информации. И просто следовало бы за мужиком присмотреть – время позднее, на улицах всякий народ ошивается.

Большой черный кот потянулся, выгнув спину и немного поточив когти, затем вальяжно прошествовал по балке к вентиляционному отверстию. Наверх никто не смотрел, поэтому на исчезновение зверька сидящие в зале не обратили внимания. Зато сам Черныш без помех выбрался на улицу, на крышу, где огляделся по сторонам, высмотрел в наступивших сумерках закутанную в плащ высокую фигуру и бодро заскакал по заборам вслед. Шел бывший маг, а нынешний приказчик, не в сторону дома и теплой постели – он слегка неуверенно, но целеустремленно двигался к особняку городского чародея. По крайней мере, ничего другого, способного представлять для него интерес, Черныш в той стороне припомнить не мог. Точно так же он не мог понять, с какой стати Накар приближается к нынешнему месту обитания тех самых чародеев, которых прежде столь однозначно планировал избегать. Впрочем, что с пьяного возьмёшь.

Накар остановился возле самой границы действия заклинания, вплотную к забору, и принялся с преувеличенным вниманием рассматривать свои руки. Оплетавшая его тонкое тело печать зашевелилась, словно змея, принимающая более удобную позу для броска, в ответ слегка дрогнули окружавшие дом щиты. Калитка с треском распахнулась.

- А, это ты, – стремительно выскочивший на улицу мэтр Юрган замер и внимательно оглядел окрестности. Кот порадовался, что не успел подойти поближе, и поглубже забился под кучу досок, попутно мысленно успокаивая ауру. Общаться с магом сейчас он не желал, надеясь тайком подслушать нечто полезное. Начало разговора Черныш пропустил. К тому времени, как он осмелился выглянуть наружу из своего укрытия, окружавшее мага тусклое сияние погасло, и он холодно выговаривал позднему гостю. - … больше так не делать. Ты прекрасно знаешь, как реагирует защита на твоё присутствие.

Накар стоял спиной к Чернышу, его голос доносился на таком расстоянии глухо и урывками. Но если слова было слышно плохо, то ехидные и язвительные интонации различались четко.

- … от кого прятаться? Раньше ты…

- Причины моих действий не должны вас интересовать, мастер Нак-ар, – ледяным тоном ответил маг. Затем смягчился. – Лучше задумайся о своей дальнейшей судьбе.

- … о ней и думаю. В последнее время…

Юрган взглянул на собеседника с острым неприятным вниманием.

- Ты же не пытался снять печать? Или мне следует объяснить нашему общему знакомому, почему делать этого не следует?

- Я не настолько глуп.

- Тогда как ты ощутил изменение?

- Ха! … обученный маг…

- Твой безусловный талант не мешал прежде ввязываться в сомнительные авантюры. Мне казалось, ты усвоил полученный урок.

- Не вам судить меня, мэтр! Если вы отказались…

- Вот именно, – Юрган холодно улыбнулся. – Я – отказался. А многие согласились, несмотря на очевидное отсутствие шансов совершить задуманное. И понесли закономерное наказание. В твоём случае – довольно легкое.

- Я … десять лет!

- Судьба мэтра Ипарва куда менее приятна.

Вместо ответа Накар круто развернулся и широким шагом, тихо ругаясь сквозь зубы, пошел прочь. Некоторое время маг смотрел ему вслед, затем, когда стихли звуки шагов, огляделся по сторонам. Черныш торопливо забился в свою нору. Выглянуть он осмелился только минут через пять, когда на улице никого уже не было.

Поддатого приказчика он не догнал. Может, тот шёл чересчур быстро, может, завернул в ещё какой-нибудь кабак, решив добавить. Как бы то ни было, пробежавшись по улицам, Накара Черныш не нашел, фыркнул и направился домой. Умереть в ближайшее время лишенному сил магу не суждено, а если по морде получит – так ему и надо. Жизненный опыт не всегда приходит безболезненно.

Извилистые улочки в конечном итоге привели его на площадь Короля Форуга Великого. Местечко примечательное, потому что на ней стоял единственный памятник в городе. Кроме того, это была единственная площадь, на которой не устраивались рынки и не проводились ярмарки – размеров не хватало, слишком маленькая. Образовывали площадь ограды шести усадеб, принадлежащих влиятельным семействам, чрезвычайно гордившихся расположением родовых гнезд. Здесь даже пост стражи постоянно находился, что считалось очень и очень круто.

Просто так, без особой цели Черныш подошел к статуе, прочел верноподданническую надпись, потешаясь над концентрацией лести в коротком тексте. Посмотрел на возвышенное выражение лица давно умершего монарха. Прототип, насколько попаданец выяснил из ходящих среди простонародья легенд и анекдотов, отличался редкостным цинизмом и полным отсутствием высоких дум, отправляя излишне возомнивших о себе подданных на плаху пачками. Через что великим и стал – при нём аристократы пикнуть боялись.

Размышления о судьбах исторических личностей прервал скрип открывающейся калитки. Из ворот дома, принадлежавшего уважаемому Хаманешу, старейшине городского Совета и основному конкуренту Бравина на последних выборах городского головы, вышла представительная делегация человек из десяти. Ядром её являлись уже упомянутый Бравин, казначей Эфран и советник Хомаюн, считающийся негласным представителем старост ближайших сёл, остальные люди, сопровождавшие центральную троицу, были обычными помощниками или охранниками. На оружие Черныш покосился одобрительно. Даже в самых спокойных кварталах случались инциденты; разумные люди, если уж судьба заставила их выйти на улицу ночью, предпринимали меры предосторожности.

Не то, что пьянчуги всякие, лишенные магических сил.

Вся компания долго не задержалась. Люди быстро распрощались друг с другом и разошлись в разные стороны, тем более что Бравину и Хомаюну идти было недалеко, их дома находились здесь же, на площади. Черныш без особого интереса проследил за ними и тоже побежал к себе. Какая разница, чем люди занимались и почему расходились так поздно? Наверняка деньги делили. Мысли смертных постоянно крутятся вокруг денег, вместо того, чтобы думать о по-настоящему важных вещах.

Утром Черныш, как всегда после пробуждения, минут десять лежал, прикрыв глаза и прикидываясь спящим. Привычка появилась у него после одного неприятного случая, когда, проснувшись, он обнаружил подкрадывающуюся к нему взрослую лисицу. С тех пор он тратил время, вслушиваясь в обстановку вокруг и заодно чуть заметно потягиваясь, разогревая мышцы для возможного рывка.

Сейчас он жил в безопасности и комфорте. Но избавляться от привычки не собирался.

Особых планов на сегодня у него не было. Разве что попытаться в одиночку проникнуть в личный духовный мир или иным способом поэкспериментировать со своими способностями. Не увлекаясь, разумеется. Но осваивать надо, в потенциале магия даст ему свободу.

- Великая сила освободит меня! - вырвалось саркастичное.

Сантэл убежала к старшей сестре, осваивать премудрости ведения большого хозяйства. Черныш её энтузиазм поощрял, более того, он ей подсказал обратиться к Литии за помощью. Только в любовных романах хозяйка дома сидит у окошка, вышивает и мечтает о рыцаре, готовом увлечь её в страну любви от опостылевшего мужа. В жизни забот хватает. Да, в купеческих и дворянских семьях госпожа отдаёт приказы слугам, но, во-первых, нужно знать, какие приказы отдавать, а какие – не стоит. Во-вторых, исполнение приказов необходимо проконтролировать, потому что без пригляда исполнители такого натворят, что у наблюдателя голова поседеет.