Пикник на обочине. Счастье для всех - Дмитрий Силлов

Между тем проклятый живой туман снова заподозрил неладное. Тут и там начали возникать островки уплотнений, из которых вверх потянулись белесые щупальца…

А между ними к нам шли мертвые…

Их было много, трупов, страшно измененных зараженной землей Зоны. Никогда не думал, что мертвец под влиянием просочившихся в почву радиоактивных отходов может так преобразиться. По сравнению с теми порождениями ночных кошмаров, что тянули к нам сейчас руки, лапы, культи, обломки конечностей, мертвяки из-под моста могли сойти за писаных красавцев. У одного от левой руки лишь почерневшая плечевая кость осталась, почему-то заканчивающаяся двумя шевелящимися пальцами, а из правого плеча торчала не конечность, а еще одна голова со сморщенным, недоразвитым лицом семинедельного зародыша. Это помимо своей, у которой глаз и носа вообще нет, а вместо них только черный провал безгубого рта с шевелящимся остатком языка внутри.

Вон еще один оживший кошмар, чуть подальше, не иначе, результат захоронения двух тел в одной могиле. Срослось все там, перемешалось, не поймешь, где руки, где ноги… Тем не менее, ползет все это, тащится по земле, высунув из тумана верхнюю часть омерзительного нагромождения полусгнившей плоти. А в ней, среди синюшных складок, бельмо без зрачка ворочается…

Это то, что мне удалось более-менее рассмотреть среди беспокойных щупалец тумана, которые, кстати, «своих» не трогали. Так, погладят осторожно, словно проверяя, кто это тут таскается, – и тут же в сторону, вновь ощупывать пространство вокруг.

Нехорошая это примета – оборачиваться в Зоне, но я все-таки глянул назад.

Так и есть. Мертвяк, получивший по черепу дубинкой, выкопался из могилы и теперь направляется за нами. Шатает его, конечно, под землей, поди, не сахар, но направление он держит отменно. И скорость у него раза в два против нашей, ему-то туман нипочем…

– Впереди… – прохрипел мне в ухо Борода.

Я вернул голову в исходное положение – и чуть не застонал.

Дорогу нам преграждал брат того акселерата, что за нами гнался. В смысле, такой же длинный, метра под два с половиной. Руки, вернее кости с остатками мяса, до земли длиной, кисти в тумане утонули. Череп ему, по ходу, при жизни еще проломили, а может, это он об крышку гроба бился и тыкву себе повредил. Так или иначе, на месте глаз и лба трупа была просто дыра с желтовато-гнойной, шевелящейся массой внутри. Нижняя челюсть, кстати, тоже отсутствовала. Вместо нее на грудь мертвеца из глубин черепушки свисали какие-то клейкие сопли, чутко шевелящиеся, словно ложноножки амебы.

Ну, вот и все. Окружили, сволочи. И ведь «чтоб вы сдохли» не скажешь. Потому что сдохли они, давно сдохли. Похоже, заколебал ты Зону, сталкер, и сегодня решила она тебя похоронить на этом кладбище, так, чтоб никто и никогда не нашел твоих останков. Да и искать никто не будет, никому ты в этом мире на хрен не облокотился. И в других мирах, кстати, тоже…

Я невольно хмыкнул. Здесь, в Зоне, где небо по жизни затянуто свинцовыми тучами, что солнце, что месяц, что земля – реально мертвые, как и все вокруг. И мы с Бородой тоже мертвецы давно, если полезли в эту могилу, отгороженную периметром от мира живых. Так какого хрена нам терять, спрашивается? Во всяком случае, мне, который на фиг никому в трех мирах не сдался, которого никто нигде не ждет?

Правильно, терять нечего, все там будем рано или поздно. Так какая разница – чуть раньше или чуть позже? Я улыбнулся тому, с дырой в башке… и вскинул автомат. Была не была.

– Ты что? – прошипел Борода. – Ты же нас обоих сейчас…

Дальнейшее я не расслышал – в плечо толкнула отдача. И сразу за ней – еще несколько. Я бил одиночными – уж если стрелять, то наверняка. И плевать, что сейчас белесые щупальца обовьют ноги и повалят на землю, превращая меня в еще одного мертвеца на этом кладбище. Одним больше, одним меньше, кому какая разница? Разве что сталкерам, которые рано или поздно полезут сюда за добычей, будет не все равно. Но это уже только их проблемы.

Голова мертвеца разлетелась, словно перезрелый арбуз, по которому с размаху саданули кувалдой. При этом удивился я преизрядно. Нет, не результат работы АК поразил меня. С этим-то как раз все нормально, по мне, так лучшего оружия данного класса вообще на свете не существует. Впечатлило меня другое – автомат работал бесшумно. То есть, вообще без звука, даже лязга затвора практически слышно не было – наверно, вонючая суперсмазка Кузнеца работала. Только по отдаче можно было понять, что выстрел произошел, и, соответственно, по самим результатам того выстрела. Ай да Кузнец, ай да мозг шестиглазый! Получается, не просто глушаки он нам всучил, а реальный путь к спасению!

Хотя радовался я рано. Разнесенная в куски голова нимало не смутила ее хозяина. Он как шел в нашу сторону, так и продолжал идти, ворочая шеей с остатками черепа, из которых по-прежнему свисали чутко шевелившиеся сопли. Похоже, это у него были не просто какие-то выделения трупной слизи, а чувствительные рецепторы, которым голова по большому счету и не особо нужна.

Но мне уже было все по барабану. В таком состоянии нашего брата чем-то напугать нереально. Кураж это, который просыпается в каждом русском человеке, осознавшем эффективность истинно русского оружия, которое он сжимает в руках. Хрен кто победит нашего брата, пока лежат в наших ладонях АК, а в душах бушует этот кураж, называемый иногда боевой яростью.

Я чуть опустил ствол автомата и вновь нажал на спуск. Правая коленная чашечка трупа, немного выступающая над уровнем тумана, разлетелась костяной крошкой. Мертвец покачнулся, завалился на бок, но все равно продолжал рывками приближаться к нам. Упорный, сволочь.

Еще одна пуля разнесла правый плечевой сустав безголового зомби, заставив его погрузиться в туман полностью вместе со своими соплями. Я заметил, как моментально сомкнулись белесые жгуты над местом падения. На мгновение показалась над живым покрывалом рука с тремя сохранившимися, нереально длинными пальцами, сведенными мучительной судорогой. Не иначе, туман растворял заживо свое детище, неспособное более к полезной деятельности.

Итак, минус один враг и семь патронов, на него потраченных. Но со всех сторон приближались новые зомби, спеша замкнуть разорванный круг. Ну уж нет, не дождетесь.

И мы шли, огрызаясь горячим свинцом. Даже Борода слегка приободрился. Надо признать, стрелял он довольно эффективно, видать, не соврал, что был наемником. Воевавшего человека порой не сразу узнаешь, пока не увидишь его в деле. Теперь я не сомневался – бородатый реально прошел боевую выучку. Конечно, испугался он вначале нехило, но то понятно – любой с непривычки в штаны наложит, впервые увидев зомби, добросовестно измененных Зоной. Но Борода справился с собой и сейчас весьма хладнокровно и расчетливо приземлял голодных мертвяков, расстреливая им нижние конечности.