Женщина-лиса - Кий Джонсон

19. Дневник Шикуджо

Принцесса ответила на мое письмо. Она вернула мне мою кисточку с чернилами на кончике. Она вложила ее в коробочку, в которой также был листок бумаги, когда-то фиолетовый, теперь вылинявший. На нем было написано:

Кисточка мокрая,До слез растрогана тем, что снова видит тебяПожалуйста приходи навестить меня когда сможешь.

Итак, меня снова вызвали во дворец. Конечно, я больше не фрейлина принцессы, но, возможно, она до сих пор чувствует ко мне привязанность. Мы провели с ней много времени до моего замужества. Что ж, для меня будет приятным разнообразием снова вернуться во дворец, пусть и неофициально.

20. Дневник Кицунэ

Я была одна. Мои служанки окуривали мои платья. Они разложили их на рамах так, чтобы дым от курильниц, которые стояли на полу, впитался в шелк. Ширмы были отодвинуты, но комнаты все равно были наполнены дымом, который медленно поднимался к потолку и выходил через специальные отверстия.

Я сидела, облокотившись на мягкий подлокотник, со свитком в руках. Это была захватывающая история о брате и сестре, которые поменялись местами: брат жил жизнью богатой знатной дамы, а сестра служила при дворе. Меня смутили некоторые детали, и я остановилась и стала вслушиваться в щебет своих служанок. Они говорили о погоде. Я видела небо сквозь отодвинутые ширмы, оно было бледно-голубым с белыми облаками. Я слышала, как где-то в саду пели соловьи. В саду у озера также были гуси, которые издавали неприятные резкие звуки и хлопали крыльями.

Занимаясь подобными мелочами, я чувствовала себя настоящей женщиной. Ведь это было то, что могла делать любая из них — читать, смотреть за своими слугами, вслушиваться в крики птиц в саду. Еще немного, и я попросила бы письменные принадлежности и быстро набросала бы стихотворение. Я даже успела позвать Джозей, прежде чем начала дрожать земля.

Соловьи вдруг замолкли, гуси захлопали крыльями и взлетели над прудом. Сначала я подумала, что это всего лишь легкое землетрясение, но в этом не было смысла: в нашем волшебном мире не должно быть землетрясений. Рамы с платьями упали, две женщины закричали. А дрожь все не прекращалась.

Где был мой муж? Я побежала в сад. Я отбросила свой человеческий облик: превращаться из человека в лису было очень больно, словно мои кости размягчили в кипящей воде и они могли сгибаться и изменять форму. Когда превращение закончилось, я выбежала в реальный мир — выползла из норы и стала выглядывать из кустов в поисках мужа, уверенная в том, что он потерялся где-то за пределами нашей магии.

В настоящем мире землетрясения не было. Деревья шумели на ветру, холодном и резком, но земля под ногами оставалась твердой. В доме Йошифуджи было шумно и людно.

Все комнаты зданий были наполнены ярким светом. Факелы освещали веранды, дым от них подымался высоко в воздух. Ширмы были отодвинуты, и я могла видеть, что происходило в комнатах.

В нашем волшебном мире был больший порядок, чем здесь. В реальном мире люди были повсюду, их было так же много, как воробьев на рисовом поле. Казалось, в их движении нет порядка, в какой-то момент даже женщины смешались с толпой слуг. Я никого не узнавала. Любая моя попытка выделить кого-то из толпы — по платью, запаху духов или волосам — заканчивалась неудачей: люди текли мощным беспрерывным потоком.

Шум был просто невыносимым. Тарелки звенели в руках священнослужителей; одна группка людей издавала монотонное гудение. Я думаю, это была песня, но даже сейчас мне трудно понять смысл такой музыки, если это вообще можно назвать музыкой.

Я была возбуждена, напугана и околдована этим грохотом и красками.

Из комнаты вышел человек, окруженный облаком благовоний. Он выглядел взволнованным. Через некоторое время я узнала в нем главного слугу Йошифуджи (хотя люди всегда казались мне одинаковыми; даже сейчас мне трудно узнать их, пока я не услышу их голос). Я думаю, это он вызвал всех этих монахов, которые сейчас ходили по саду и пели.

Внезапный звон тарелок заставил меня подпрыгнуть. На мгновение я стала видна, но, к счастью, внимание людей на веранде было поглощено чем-то другим.

Священнослужитель вышел на веранду. Он был одет в платье шафранового и белого цвета со странным длинным капюшоном. Прислужники столпились вокруг него, а слуги Йошифуджи — вокруг них. Прислужники несли тарелки, обтянутые кожей барабаны и колокольчики. Как я поняла, целью их пения было призвать Будду. Они просили его помочь им найти Кая-но Йошифуджи.

Холодок пробежал по моему позвоночнику. Почему я раньше не подумала об этом? Конечно же, они станут искать его. Они будут ходить по саду и найдут его под сторожкой, или увидят его между мирами, когда он идет охотиться с Братом. И если не найдут, то будут продолжать искать. И они призовут своего бога в помощь, как кролики под лунным камнем призывали своего, когда хотели убежать от нас.

Священнослужитель, шатаясь, спустился по лестнице, как будто его тянули на веревке. Его движения казались такими ненатуральными, что, если бы я тогда была женщиной, я бы рассмеялась, несмотря на весь свой страх. Но я также чувствовала, что в нем происходит что-то настоящее, как жар поднимается от углей, которые кажутся потухшими. Не знаю, что это было, но я задрожала, испугавшись за свою жизнь и за жизнь Йошифуджи.

Священнослужитель неуверенно шагнул в мою сторону. Один шаг, другой. Он знал, где я была, или его кто-то ко мне вел. Я спряталась глубже в кусты. И вдруг то, что двигалось внутри него, вспыхнуло ярким светом: это был Будда. Он был так же реален, как лисицы Инари. Люди призвали его, и он пришел. И теперь священнослужитель шел ко мне неуклюжими шагами, словно его тянули ко мне невидимые нити.

Но с какой стати Будде беспокоиться о нас с Йошифуджи? Он был великим богом (если он им был; я никогда не разбиралась в теологии), который учил, что беспокойство о материальном — лишь пустая трата времени; а я была всего лишь лисой, которая влюбилась в мужчину. Священнослужитель подошел ближе, и огонь Будды вспыхнул у моего лица: Бог обратил на меня свое внимание. Мои глаза словно пронзило острой огненной стрелой. Я чувствовала, как наш волшебный дом сотрясается от магического землетрясения.

Я знала, что это не сработает — я почти сгорала заживо под огненным взглядом Будды, — но я закрыла глаза и начала из последних сил творить магию: я ничто, я маленькая и простая, я ни при чем, я неважна, меня здесь нет, меня здесь нет, нет.

И вдруг он как будто потерял меня из виду и прошел мимо. Священнослужитель и его помощники тоже прошли мимо меня, по дорожке, выходящей из сада.