Армагеддон. Книга 1 - Аллан Коул

Неожиданно, как это только что произошло с Билли, волна трагических воспоминаний захлестнула Дэвида. Старые обиды, боль поражений и неудач, а главное – кровавые тени убитых им людей ярко высветились в памяти. Чудовищные образы проплыли перед внутренним взором: кровь, много крови; люди, на коленях молящие о пощаде… Ни жалости, ни пощады – эти чувства неведомы ему. Их место занято ненавистью и холодным расчётом, верой в правоту своего дела и решимостью выполнить поставленную задачу любой ценой.

«Тревога!» – заверещала, завибрировала в кармане Дэвида гремлин-шкатулка.

Что-то не так! Рядом опасность!

Гормоны, стимуляторы, активаторы и прочая химия хлынули в вены. Мыслительный процесс неизмеримо ускорился. Тело приготовилось к предельным нагрузкам.

Где враг? Кто он?

Дэвид заметил, что Билли подозрительно смотрит на него. Неужели? Нет, только не он. От этого загадочного мальчишки опасность не исходила.

Но откуда? Где противник и откуда ждать нападения?

– Что случилось? – спросил Билли. – Что-то не так?

Дэвид заставил себя вновь войти в роль:

– Да нет, показалось… Лучше скажи, там, на корабле… ну, помнишь, ты говорил про какое-то чудовище, которое, мол, тебя и разбудило?

– Это-то уж точно мне показалось, – отмахнулся Билли, – не было там никакого чудовища… если не считать ракеты.

– Но ты ведь не её почувствовал, не ракета же напугала тебя так сильно. Ты же её не видел!

Билли понял, что Дэвиду удалось разгадать его тайну – обладание магическими способностями. Словно прочитав его мысли, Дэвид поспешил заверить:

– Ты не бойся, про это я никому ничего не скажу.

Билли кивнул и сказал:

– Понимаешь… мне приснилось… какое-то животное? – нет, не живое оно было… ну, чудовище, что ли? Но не ракета – это точно. Вот и всё.

– Скорее всего, – заявил Дэвид абсолютно уверенным голосом, – это просто совпадение.

На самом же деле уверен Дэвид был как раз в обратном: по его глубокому убеждению, совпадений не бывает, особенно таких. А значит (Дэвиду даже стало не по себе), что-то там действительно было! Что-то чёрное, злое, затаившееся…

Но что именно?

Или – кто?

– Кто-то идёт, – сказал Билли.

Дэвид вздрогнул, метнулся к двери и у самого порога замер. Мгновение ожидания, оценки, и всё стало ясно: это он – тот, чьё приближение Дэвид не спутал бы ни с чьим другим. Наконец-то! Дэвид с некоторым удивлением поймал себя на этой мысли.

– Это Влад, – сообщил Билли. – Тот, который приходил до тебя.

Дэвид кивнул и сказал:

– Я знаю.

Билли вдруг понял, что происходит и чем это грозит.

– Ты убьёшь его? – дрогнувшим голосом спросил он.

Дэвид заставил себя умерить желания. Как бы ни хотелось ему сойтись в равном, беспощадном, но честном поединке с противником, он понимал, что поддаться искушению значило провалить операцию.

Никто не должен знать о его присутствии на борту станции «Бородино».

– Не сейчас, – отвечая на вопрос Билли и убеждая в чём-то сам себя, сказал он и взял со столика шприц-пистолет.

Билли с ужасом наблюдал за тем, как пистолет приставляется к его руке, крепко сжатой стальными пальцами Дэвида.

– Меня? – выдохнул Билли.

Нажатие курка – и препарат был впрыснут в кровь мальчика. Билли тотчас же упал на подушки – бледный и тихий как покойник.

Дэвид развернулся, лихорадочно продумывая путь к отступлению.

Одна мысль, не относящаяся к операции, засела в его голове: пошли они все!.. Пошли они все, во главе с отцом Зорзой! Пошли туда вслед за ним и все остальные!..

Делайте что хотите, но мальчишку я убивать не собираюсь!

Глава 25

– Хозяин, он приближается! – пискнул гремлин. – Поторапливайся!

Дэвид не стал терять времени, чтобы послать гремлина куда подальше или приказать ему заткнуться. Он и без подсказок нечисти знал, что тот парень приближается. А что касается «торопливости» – он и так действовал с предельной скоростью. Вот только кожух вентиляционной шахты словно вознамерился преградить путь к отступлению. Болты, крепившие решётку к раме, были старыми, у многих сорваны головки, проскальзывавшие теперь в стальном кулаке пневмоключа.

Гаечный ключ с пневмоприводом работал почти бесшумно, издавая лишь слабое урчание, похожее на кошачье мурлыканье. За спиной Дэвида Билли Иванов, который после инъекции должен был бы в течение суток спать, не шелохнувшись, вздрогнул и нечленораздельно забормотал. Дэвид с уверенностью мог сказать: ребёнок находится во власти беспрерывно мучающих его кошмаров.

«Бедняга, – подумал Дэвид. – Хотел бы я успокоить тебя, сказать, что скоро всё будет хорошо… Но нет, не могу я тебе этого обещать. Потому что лучше не будет».

Ещё один болт выпал из гнезда в раме. Путь почти свободен! Осталось всего два винта, а потом – вниз по шахте, по её бесчисленным ответвлениям – туда, где осталось десантное оборудование. Никто и глазом не успеет моргнуть, как он уже отчалит от станции и направится к точке встречи с кораблём, ждущим, чтобы подобрать его.

Жаль, что с собой у него не было всего необходимого. Доклад будет весьма краток. Но начало положено неплохое, стыдиться, по крайней мере, нечего. Отец Зорза не придёт в восторг, но и разочарован не будет.

Пневмоключ размером с карандаш, повинуясь едва ощутимому давлению пальцев, впился в головку очередного болта. Болт пошевелился, начал выворачиваться, но на половине пути застрял – перекосилась старая, полусорванная резьба. Дэвид включил инструмент на полную мощность, приговаривая: «Ну давай же, малыш, нажми, нажми!»

Болт с хрустом перекрутило и разорвало пополам. Отлично! Теперь можно вытянуть решётку на себя, а затем скрутить её на сторону, освободив путь в шахту. А там уж – ищи ветра в поле…

– Хозяин, он здесь!

Поняв, что тихо уйти не удалось, Дэвид позволил себе вздохнуть, а затем отбросил ключ и развернулся, приготовившись встретиться лицом к лицу с противником.

Выхватив оружие, он направил ствол в сторону входной двери в палату, прикидывая, с какой стороны может подойти русский. Келлса изрядно беспокоило, что между ним и противником оказался спящий, одурманенный лекарствами Билли. Но делать нечего: стоило Дэвиду сместиться чуть вправо, чтобы Билли оказался вне линии огня, но при этом он загонял себя в самоубийственную позицию с очень узким сектором обстрела.

Билли всхлипнул сквозь сон.

Дэвид сделал два шага вправо.

Влад двигался по коридору, словно подкрадывающийся к добыче волк. Ноги неслышно скользили по полу, мышцы и суставы работали, как мощные, бесшумные механизмы в тёплой масляной ванне. Пригнувшись, он слился со стеной, к которой прижимался левым боком. Коридор уходил далеко вправо, а в нескольких шагах впереди на пол падало пятно тёплого жёлтого света, вырывавшегося через дверной проём палаты Билли.

Присутствие врага из корпуса «Одиссей» он чувствовал всем телом, разумом, даже особым жжением в костях. Сердце русского майора жаждало убийства, и убийству суждено было произойти. Прожогин мог со стопроцентной уверенностью сказать, кто именно будет его противником, с того момента как он перешагнул порог госпиталя станции. Он определил это по висевшему в больничных коридорах запаху холодной темноты – если, конечно, у холода и чёрного цвета есть запах. Ферменты смерти – до боли знакомые ему – витали в воздухе.

Разумеется, лучшим вариантом был бы захват противника в плен с последующим пристрастным допросом. Пытать этого гада до тех пор, пока тот не расколется и не выдаст всё, что знает об очередном грязном заговоре проклятых штатовцев против матушки-России. Методы, к которым прибегал Влад в таких случаях, никогда ещё не подводили его.

Будь перед ним обыкновенный, даже очень хорошо подготовленный человек, Влад именно так бы и поступил. Под прикрытием лучшего десантно-штурмового отделения гарнизона он ворвался бы в палату, без труда обезоружил бы противника, а затем, скрутив покрепче, неспешно приступил бы к «сеансу одновременной игры» на всех болевых окончаниях нервной системы пленного.

Но в госпитальной палате Влада ждал не обычный противник. Да, именно ждал… В этом Влад тоже не сомневался. Незнакомец наверняка хотел бы смыться по-тихому, но сейчас он определённо уже учуял приближение «Бурого медведя» и, отбросив мысль об отступлении, приготовился к бою.

«Мы равны друг другу», – подумал вдруг Влад.

Скорее всего противник был настолько же силён и опытен, насколько и сам майор Прожогин. Вполне естественно, что американцы послали на эту операцию лучшего из лучших. Корпус «Одиссей».

По странному капризу его величества случая и её величества судьбы, Церковь Меча и корпус «Одиссей» нечасто встречались в открытом бою лицом к лицу. Счёт редких кровавых поединков за всю историю противостояния был абсолютно равным. У Влада мелькнула мысль, что у него появился шанс нарушить это равновесие. Его противник, конечно, подумывал об отступлении, но выхода отсюда практически нет. Практически… Ещё скажите – формально. Влад достаточно трезво оценивал уровень противника, чтобы при встрече с «Одиссеями» не полагаться на такие банальности, как запертые двери, задраенные люки и тому подобную ерунду. Если в палате есть хотя бы крысиная нора, то противник сумеет улизнуть, было бы достаточно времени. Но именно этого Влад ему предоставлять никак не собирался.