Катарсис (СИ) - Аверин Евгений Анатольевич

Движетель на нефти Зарайскому понравился. Прислал заказ на еще пять больших. Дело очень секретное. Великого ума человек, раз такое предложил. Уголь поди еще найди. А масло земляное, копнул да черпай ведром. И безопасней паровика.

А вчера бумага пришла. Требуется договорится с шахом о проходе большой группы людей из Бендер-Энзели через Решт в Бушир. Не менее тысячи человек. В охрану просят русский полк и платят за службу двойное жалование.

Пров уверен, что шах только обрадуется. И полк даст. Но будет уговаривать у себя остаться. Ему любые нестроения у северного соседа на руку. Принять не составит затруднений. Решт, он же древний Гилян, отведен для расселения русских. Девять лет Гилян входил в состав Российской Империи, но в далеком Санкт-Петербурге мало дела до таких мелочей. Полковник Николай Шипов еще в петровское время форт каменный оборудовал. Но все пришлось бросить. Зато сейчас возрождаем. Но не за так. С шахом договор. Если будет попытка десанта со стороны России, должны предупредить. Пообещали. Что же доброму человеку слово хорошее не сказать? В Реште огромная армянская община, как и в Астрахани, вся торговля через армян. Но шах им не доверяет. А нас считает разбойниками вроде разинцев, только более культурными и организованными. У армян до сих пор легенды, как разинцы разграбили их винный склад и какая война от этого получилась.

Мы войну не устраивали. Показали бумаги с привилегиями. Пусть поддельные, а ты пойди проверь! До Астрахани не дошло несколько армянских кораблей. И порешили, что лучше договариваться и жить в мире, чем терпеть убытки.

— Дядька Пров, — утром спросил парень-секретарь, — а ежели Государь и взаправду десантом на Иран двинется, как сделаем?

— Как Зарайский прикажет, так и сделаем.

— А если не будет его? И приказывать некому?

— А он бы как сделал?

— Постарался бы за своих вступиться и чтоб кровь людскую не лить.

— Так и мы также сделаем. А бить будем того, кто нас под эту кровь подведет.

Утром курьеры со срочными заданиями умчались в порт.

К концу июля я получил несколько удачных вариантов кораблей. Мастер нашел два французских брига. Один можно взять быстро за две тысячи фунтов. Это дорого. Но если время не терпит, то хороший вариант для шестнадцатипушечного брига «Фоксхаунд» класса «Сильфида». Сейчас он ходит, как китобой. И как раз в воды близ Японии. На нем английская команда.

Второй шестнадцатипушечный бриг класса «Кюри» под именем «Электра» французской постройки можно выкупить у владельца за две с половиной тысячи фунтов. Состояние его наилучшее. За фунт сейчас дают шесть с половиной рублей. Надо брать вместе с командой.

Прислал свои предложения и Веретенников. Из хороших вариантов один транспорт, который можно купить прямо сейчас после его разгрузки в Питере. И трехмачтовый барк вместе с командой, уже готовый к отправке.

Посылаю срочными депешами инструкции: чего брать, кого набирать, что грузить и куда отправлять. Деньги мои у Михаила Ильича имеются в избытке. За три дня почту доставят. Месяц на закупки и погрузку. И пусть выходят. Тоже самое отправляю Мастеру. Там дело быстрей. Закупки только для экипажа. Выйдут сразу, да и находятся ближе.

Время зря не теряем. Партии людей уходят на баржах в Астрахань, а оттуда в Решт. Иранский шах в конце августа прислал персональное приглашение посетить Тегеран. Придется заезжать, да еще и погостить.

К моему удивлению со мной собрался весь оркестр в полном составе, с певцами и танцорами. Главный Музыкант Минеев ответил за всех:

— Что может быть прекрасней просвещения дикарей музыкой европейского гения?! Уверен, никто еще не применил этот способ.

— А ну как зарежут? — усмехаюсь я, — не думаю, что чинганчгуки проникнутся.

— Они не оценят, так поселенцам музыка потребуется.

— Лев Сидорович, так там холодно, комары, дорога трудная.

— Ох, Андрей Георгиевич, ну почему вы не желаете воспользоваться плодами своего и нашего, замечу, тяжелого труда? Теперь, когда мы имеем такую разную музыку для воздействия на разум человеческий, самое время явиться миру.

— Я вас предупреждал!

Мне нужны все рычаги воздействия. Только остается страх за здоровье музыкантов. И тащить еще сорок человек тоже задача.

— Готовьтесь к отправке. Я напишу Прову, чтобы разместил вас, — притворно вздыхаю я.

Со мной собралось чуть более тысячи бойцов. Проверяем вооружение и отправляем мелкими партиями по накатанной дорожке.

В конце августа родила Ульяна Фролу дочь. А семнадцатого сентября одна тысяча восемьсот двадцать девятого года у меня родился сын. Николай. Принимала Домна. Я ходил кругами в ожидании, пока не услыхал младенческий крик.

В Питер помчались депеши. И на Крещение младенца пожаловал сам Михаил Павлович в компании с Гурским,Засядко и Шильдером.

— Ну, вот мы и родственники, — обнял он меня, — я теперь кум. И Елена Петровна мне кума.

— Отпускает?

— Эх, бросить бы все, да махнуть с тобой на Аляску, — ответил он, — а вот то, в Санкт-Петербурге, не отпускает. Каков каламбур, а?

За праздничным столом мы уже пили на брудершафт.

— Как подмерзнет, двинетесь? — в пятый раз спрашивает Великий Князь.

— Обязательно двинемся, да еще как, — отвечаю я ему.

Шильдеру я дал денег на постройку подводной лодки по нашим чертежам и два двигателя с аккумуляторами. Засядко привез с собой десять пудов белого пороха в подарок.

Все понимают момент. Обнялись на последок, как в последний раз.

Перед самой отправкой оружейники подготовили сюрприз. Выкатили две установки автоматического огня. Калибр тринадцать миллиметров. Полутораметровый ствол в резном кожухе. Всякие завитушки придают вид волшебного посоха. По бокам две трубки газоотводные, также забраны в кожухи. Питание от магазина в пятьдесят патронов. И четыре сменных ствола. И по десять тысяч патронов на установку. Тяжелая штука вышла. Не утерпел. Расстрелял по пятьсот патронов. Больше зенитная установка, чем пулемет. Скорострельность около двухсот пятидесяти выстрелов в минуту. Весьма точная за счет тяжести. Но ствол греется быстро. А с водяным охлаждением будет неподъемная. И сейчас— то только на передке везти. С собой возьму обязательно.

Устойчивый снег выпал в начале ноября. Пруды и озера уже хватились льдом, но Волга еще держалась. А за Костромой нас ждали два парохода. Последняя команда на теплых кибитках покинула Остров. В Суличе Игнат подал бумагу, в которой граф Зарайский-Андский следовал в Вичуг для инспекции хозяйственных дел. В Кострому не заезжали. Обошли стороной и в десяти верстах далееподобрались к Волге.

Пошел густой снег. Притоки покрылись шугой. Крупные белые хлопья до последнего скрывали пароходы. Вещи уже там. Мы перешли по временным мосткам и заняли каюты.

«Не успеем, — ворчал капитан, — встанем вНижнем на зимовку». Корабли месили воду со снегом и били носом холодную волжскую волну. После Нижнего Новгорода прибрежная вода, действительно, стала покрываться льдом. Успели. После Казанирека повернула на юг и стало чуть теплей. А после Саратова все опасения отпали.

— Опять мы эти места проходим, — вышла ко мне на палубу Алена.

— Как там Коля?

— Уснул. Ульяна приглядывает. Как думаешь, вернемся мы сюда?

— Мы еще никуда не доехали, — отшучиваюсь я, — а ты уже обратно собралась?

— Ты так и не нашел, что хотел?

— Нашел, причем сразу, — обнимаю я жену, — это власти не нашли. Точнее, получили не то, что хотели.

— Вот тот кристалл бы пригодился на Аляске.

— Ничего не потеряно. Не думаю, что Федя его удачно пристроил. Да и без кристалла хорошо. Посмотрим, кто вокруг нас соберется.