Одержимость - Дженнифер Арментраут

Моя.

Мой образ мыслей был неправильным. Аэрум редко живет с парой из собственного вида, а с человеком еще реже, и для этого дерьма была тонна очевидных причин. Но есть такие, как моя сестра и Декс.

Я не хотел подвергать Серену опасности из-за мнения, что она "моя". Было бы лучше для нее, если бы я не делал этого, но я никогда не отрицал это дерьмо раньше, так почему должен начинать сейчас?

Я лег на спину, подавляя свой стон. Я был без опала всего несколько часов, но уже ощущал последствия, как проклятый наркоман. Вот, что значило быть Аэрумом — питаться Лаксенами, всегда.

Я был напряжен, кожа зудела, мое горло пересохло. Мой член был жестким, слишком, но это больше связано с привлекательным телом, лежащем рядом, чем с отсутствием опала.

Я все еще был шокирован фактом, что Серена попросила меня принять мой истинный облик, чтобы излечиться, после того, как увидела худшее в нашем виде. Я хотел сказать, что это был шок, который толкнул меня сделать нечто такое глупое, как принятие истинного облика без опала. Для этого необходима энергия, а энергия требует питания.

Но я это сделал это, как придурок, и не потому, что я был удивлен ее просьбой, но потому что Серена попросила меня сделать это, и я хотел ей угодить.

Черт возьми, угодить ей.

И я действительно хотел угодить ей до беспамятства.

Умнее всего сейчас было бы найти опал, но я должен быть в состоянии

терпеть несколько часов. Я не могу покормиться. Но я должен покончить с этим дерьмом.

Довести это дерьмо до конца прямо сейчас, как именно?

Еще один хороший вопрос, подумал я, морщась. Черт, я действительно не продумал это дерьмо до конца.

Отдых занял больше времени, чем обычно. Я спал. Как долго, я действительно не знаю, но когда я проснулся, я был в таком же положении, как и прошлую ночь. Мое тело прижато к ее и моя рука вокруг ее талии.

Дерьмо.

Во сне, Серена пошевелила своей задницей, удобно пристроившись возле меня, заставляя мои вены пылать.

Двойное дерьмо.

Открыв глаза, я посмотрел через плечо. Тонкие полосы яркого

солнечного света проскользнули в щель между занавесками. Нам надо было скоро вставать и уезжать. Надо около пяти часов, чтобы добраться до безопасного места. Я был еще напряженнее, чем раньше.

Тройное дерьмо.

Я вдохнул и все, что почувствовал, это был запах Серены. Я должен задыхаться от него, но нет. В конечном итоге это оказало противоположный эффект на меня, расслабив меня. Тогда в меня вселился страх, что я мог потерять Серену в лесу.

Холодная боль просверлила отверстие размером с кулак в моей груди. Ее жизнь не была теперь в безопасности, ни со мной, ни без меня. Во мне зародилось новое для меня чувство — беспомощность. Это вывело меня из себя. Гнев ломал меня внутри, пока Серена не произнесла мягкий, мяукающий звук во сне.

Я закрыл глаза и сосчитал до десяти. ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ. Когда я снова открыл глаза, я сосредоточился на очертаниях её бедер. Серена была жива. Она сильная — сильнее, чем она, наверное, представляет. Большинство людей не продержались бы так долго, как она с одним из моего вида. Черт. И она пережила атаку от Лаксена, но…

Но меня заполонили грёбаные чувства к ней.

Чувства не были чем-то, что Аэрумы имели от природы. У Декса были, но у этого Аэрума чертвозьмибылиневседома.

Я был прямо за ним.

В сне, она сместилась, пока она снова не очутилась на моей груди. Я замер, когда ее задница крепче прижалась напротив моего паха. Я не собирался засыпать в ближайшее время.

Я посмотрел вниз на нее. Она была настолько мала в сравнении со мной, что это принесло еще одно странное для меня чувство. То, от которого мне захотелось спрятать ее подальше, где никто не смог бы коснуться или посмотреть на нее. Похоже на испорченную версию защиты.

Действительно испорченную.

Я провел пальцем по ее гладкой щеке, вдоль ее скул. Мое прикосновение было легким, но она почувствовала это сквозь сон. Похоть колола мою кожу и пах. Я перешел кончиками пальцев вниз на ее горло, а затем на плечо. Мне понравилось, что она снова была в моей рубашке.

Небольшой вздох вырвался из ее рта, и она перевернулась на спину, глядя на меня своими широкими карими глазами. Я не мог понять выражение ее лица, но знал, что она почувствовала мою твердость, когда прижалась ко мне. Когда она не вскочила с кровати, мое любопытство взяло верх.

Медленно, я переместил свою руку к декольте рубашки, моя ладонь прижалась к выпуклости ее груди. Знакомое смущение растеклось по ее щекам. Я задавался вопросом, какие части ее тела так же отреагировали на мои действия.

Серена положила руку мне на бок, двигая её к моей спине, разминая напряженные мышцы. Ощущение от ее прикосновения прокатилось по мне, шокируя меня, как ад. Похоть взорвалась, и моя голова закружилась.

Достаточно думать об этом — я человек действий, а не мыслей. Мне нужно больше к ней прикасаться и нужно это сейчас. Я опустил руку на ее бедро, и

потянул ее вниз, на груду подушек. Затем я поднялся над ней, используя одну руку, чтобы поддерживать свой вес. Моя эрекция подошла к её сокровенной части, будто была создана для этого и когда я двинулся в неё, как в ту ночь, когда впервые попробовал её, она выдохнула мое имя.

Черт возьми, да.

Я качнул своими бедрами снова, мне ужасно нравилось то, как ее губы приоткрылись.

— Мы, вероятно, не должны делать это.

— Я знаю. — Но ее тело предало ее слова, когда ее бедра поднялись.

Моя следующие слова получились низким, грубым рыком.

— Я могу пообещать тебе, что секс со мной не будет долгим, с нежными ласками или шептанием слов. Я люблю грубо и жестко, но твое удовольствие будет всегда на первом месте. Каждый раз.

Ее карие глаза закрылись. Длинные ресницы опустились на ее порозовевшие щеки. — Каждый раз?

— Каждый. Раз. — Каждое слово я подчеркивал толчком бедер, сопровождаемым рычанием.

— Это очень смелое заявление, — прошептала она, разводя свои бедра, прижимаясь к моим.

— Не заявление, — я опустил голову, двигая губами по щеке, которую я ласкал ранее. — А обещание.

Моя свободная рука прошла путь от ее бедра до живота. Я остановился

ниже ее груди, большим пальцем начал выводить круги. Ее резкий вдох вспышкой отразился в моей голове.

У нее перехватило дыхание, когда мои поцелуи достигли уголка ее прелестного ротика. Она слегка повернула голову. Наши губы соприкоснулись, но я резко отстранился, вспомнив, что она была ранена.

— Как ты себя чувствуешь? — Спросил я. Вовремя — сука — пришла моя сострадательность.

Ее пальцы схватили мои плечи.