Онанизм у мужчины и женщины - Людвиг Якобзон

Я начну с так называемых объективных признаков онанизма. Вирениус, осмотревший 2228 школьников, старался на основании совокупности трёх признаков, указанных выше, а именно несоразмерной возрасту величины полового члена (она наблюдается по Вирениусу, у половины всех учащихся), чрезмерно обвисшей мошонки и непокрытой крайней плотью головки полового члена, определить, предаются ли учащиеся онанизму. Он оговаривается, однако, что эти признаки ещё не служат прямым указанием на рукоблудие или на иной способ упражнения половых органов. Но этими признаками, по его убеждению, несомненно, доказывается, если не наличность рукоблудия, либо мужеложства, либо половых сношений, то, во всяком случае, наличность половой распущенности, телесного или духовного развращения. Сильное развитие члена говорит, по Вирениусу, больше за развращённость деятельную, непосредственную, а обвислая, вялая мошонка — за развращённость более созерцательную, посредственную. Выше я уже отметил неубедительность этих признаков.

По Бехтереву, среди объективных признаков онанизма могло бы иметь значение сравнение чувствительности головки у онанистов и у здоровых людей, а также исследования специального полового или бульбокавернозного рефлекса. Но решение этих вопросов требует специальных исследований. Насколько мне известно, такие исследования ещё не проводились.

Указываемый некоторыми авторами признак онанизма, состоящий в том, что пенис у онанистов при напряжении более, чем у других лиц, не онанистов, направлен кверху, по весьма понятным причинам, не может быть признан удобным для исследования (Бехтерев).

По Чигаеву, в числе признаков, характеризующих хронических онанистов, нужно отметить особый, противный запах, который чувствуется при приближении к такому больному, особенно от носа, но и само тело приобретает этот запах. Об этом запахе онанистов говорил будто бы на своих лекциях покойный С.П. Боткин. Чигаев его не наблюдал у онанистов, совершающих нормальный коитус, а преимущественно у девственников-онанистов и онанисток.

Я никогда не замечал особого запаха, который бы распространяли девственники обоего пола, занимающиеся онанизмом. В литературе (Хаген, Галопин) имеются указания на «усиливающийся при чрезмерном половом воздержании естественный запах тела мужчины и женщины». Как говорят, этот «аромат» вскружил голову не малому числу людей на исповеди. Этот характерный «запах от воздержания» у мужчины происходит, будто бы от всасывания семени через лимфу и кровь, и испарение его через кожу. И у вдов, вынужденных воздерживаться от коитуса, происходит будто бы специфическое изменение их полового запаха. Говорили и о «семенной ауре» у мужчины, которая появляется впервые во время полового созревания и представляет собою ослабленный так называемый запах козла, который распространяется животными во время течки. Этот запах бывает будто бы сильнее всего выраженным у воздержанных мужчин.

Если бы сказанное здесь о запахе, якобы распространяемом воздержанными мужчинами, было бы справедливо, то ведь этого запаха не должно бы быть у онанистов, расходующих семя, с всасыванием которого связывают происхождение запаха. Кроме того, трудно понять происхождение запаха у онанисток. Я полагаю поэтому, что от вышеупомянутого «признака» следовало бы отказаться при распознавании онанизма.

Столь же малую ценность имеет, по моему мнению, признак, на который указывает Пуийе и который представляется Шмуклеру очень важным, а именно наблюдаемое будто бы у онанистов изъязвление свежих рубцов, образующихся после ранений. Барадук приводит восемь случаев, у которых на основании этого признака был поставлен диагноз онанизма. Странно, однако, что о таком своеобразном влиянии онанизма не упоминается в руководствах по хирургической патологии!

У мальчиков и подростков, занимающихся онанизмом, Оссендовский находил увеличение одной или обеих грудных желез, доходившее иногда до размеров женской грудной железы. Из 220 питомцев земледельческой школы в возрасте 12–18 лет он наблюдал это явление у 52 мальчиков, сильно злоупотреблявших онанизмом. У 33 из них увеличение было двустороннее, у 19 — одностороннее. У одного железы достигали размера женской грудной железы. Увеличенные железы выпуклы, нормальной окраски и в них иногда можно прощупать отдельные доли. На ощупь они представляются мягкими, как бы припухшими. В земской амбулатории Оссендовский также постоянно наблюдает отмеченный им признак онанизма, который он считает важным, так как он позволяет, по словам автора, ограничиваться наружным осмотром для постановки диагноза онанизма у тех больных, которые скрывают свой порок.

К сожалению, мне не удалось найти в литературе какого-нибудь материала по этому вопросу, ввиду чего сообщение Оссендовского остаётся пока единичным. Я подобного увеличения грудных желез у онанистов не наблюдал.

По Робинзону, у усердных онанистов часто находят в моче многочисленные, мелкие, тонкие нити, отличающиеся от общеизвестных трипперных нитей в моче своим малым размером в длину и в поперечнике и отсутствием гонококков. Эти нити указывают на воспаления заднего отдела мочеиспускательного канала и встречаются, по Робинзону, лишь у очень усердных онанистов, предающихся этой привычке в течение долгого времени. Они могут встречаться также при продолжительном половом возбуждении без последующего удовлетворения.

Большого диагностического значения эти нити не имеют, но могут, будто бы, заставить онаниста сознаться в дурной привычке, которую он раньше упорно отрицал.

Выше я упоминал об уретрите и простатите у онанистов, которые, естественно, могут давать нити в моче. Но они не отличаются какою-либо особою специфическою формою, благодаря которой можно было бы распознать онанизм.

Мальчиков постарше иногда выдают пятна на белье. Однако, в первое время такие пятна не содержат семенных нитей, и потому диагностическое значение их уменьшается. Притом надо помнить о возможности поллюций. В раннем детстве таких пятен на белье вообще не бывает.

Выше был описан предложенный Фере опыт с динамометром для распознавания онанизма, но как мы там же указали, здесь возможны ошибки.

По Фере, реакция, наступающая после онанистического акта, даёт некоторые объективные признаки: медленность движений, неловкость, отсутствие устойчивости при стоянии, вялость мышц с наклонностью к смещению суставов. С этими физическими расстройствами совпадает ослабление внимания и памяти, спячка и зевота до нарколепсии. Один 17-летний юноша, у которого несколько курсов лечения онанизма остались безрезультатными, испугался, когда увидел после необычных эксцессов в онанизме, что у него ослабела струя мочи. Это заставило его сразу и окончательно отказаться от онанизма (Фере). Очевидно, здесь имелась атония мочевого пузыря (по удачному выражению Х. Эллиса, пузырь представляет собою динамометр).

И этим явлением нельзя воспользоваться для диагноза онанизма, так как они наступают далеко не всегда.

Мы разобрали здесь целый ряд так называемых объективных признаков онанизма и убедились в их недостаточной надежности для установления диагноза онанизма. Мы перейдём теперь к другим признакам онанизма, о которых имеются сообщения в литературе. Так, Десландес советует относиться с подозрением к подросткам, которые, как только ложатся спать, сейчас же делают вид, что спят крепким сном. Нередко, говорит он, когда подходят к такому мнимоспящему субъекту, то замечают, что его лицо красно и покрыто потом, пульс напряжён, дыхание ускорено. В общем, он представляет картину того состояния, которое бывает при половом акте.

Гораздо дальше идут в своей подозрительности сторонники психоаналитической школы. Они склонны относить к симптомам онанизма такие явления, которые едва ли кто-либо, кроме них, согласиться приписывать онанизму. Так, например, если подросток старается говорить всем в глаза правду, притом непременно неприятного свойства, то он, по Задгеру, обязательно онанист, так как он своею правдивостью старается отвести внимание других людей от себя. Для онаниста характерны в периоде возмужалости и в последующие годы, по Задгеру, стремление к «истинной, настоящей дружбе», к полной откровенности друга с ним, причём сам онанист, однако, скрывает от друга свой недостаток, и т. д.

Мне думается, что этот путь может нас завести слишком далеко и едва ли с пользой для дела.

Хотя Тоблер уверяет, что, несмотря на различные формы, в которых проявляется онанизм, внимательный наблюдатель может легко его заметить, но он сам себя опровергает указанием, что диагноз здесь основывается большею частью не рассказах окружающих, которым только и доступно не замечаемое ребёнком наблюдение над ним, притом постоянное.

По моему мнению, такое наблюдение, в сущности, одно только и даёт возможность безошибочно поставить диагноз онанизма.