Страшные сказки. Истории, полные ужаса и жути (сборник) - Рэмси Кэмпбелл

Как только я добрался до дому, Даниэль попросила ее уложить. Обязанности сиделки помогли мне отвлечься от происшествий этой ночи, забыть о ее странной жути. Я даже почти поверил, что стал жертвой обмана чувств или розыгрыша. Наутро я позвонил в агентство Карен и попросил уладить все с отъездом Юки. Сам я решил держаться от японки подальше. Прошло несколько дней, и за это время я, к большому своему облегчению, ни разу не встретился ни с Юки, ни с Ли, ни с Джастином.

Я живу в тихом уголке тихого небольшого городка в тихой части Суффолка. Ночи здесь обычно почти бесшумные, разве что иногда прокричит сова или затявкает лисица. Та ночь, через пять дней после последнего моего разговора с Юки, тоже была тихой и спокойной. Луна в безоблачном небе только-только пошла на убыль. Мы с Даниэль оба рано легли. С тех пор как она заболела, мы занимали разные спальни: так было удобнее нам обоим. Ее комната располагалась в передней части дома, а моя в тыльной, ближе к коттеджу Юки.

Около трех часов ночи я проснулся от шума, который спросонья принял за гром. Но за ним не последовало дождя. Звук повторялся ритмично, будто кто-то бил в барабан. Такое предположение казалось еще более абсурдным. Но шум не утихал: он мне не приснился.

Я встал, набросил халат, сунул ноги в тапки. В гостиной потревоженная Лаура то бегала, то принималась терзать когтями ковер. Я выглянул в окно. У дверей коттеджа с трудом можно было различить темную фигуру, колотящую в дверь. За плотно закрытыми шторами загорелся слабый свет. Человек у дверей продолжал барабанить. Это становилось невыносимым.

Взяв фонарик, я выскочил из дома и побежал вниз, к коттеджу. Луч фонаря осветил лицо Джастина. Это он, стоя перед дверью, дубасил по ней кулаками. На художнике лица не было. Черные тени залегли вокруг глаз, рот был искажен гримасой боли и отчаяния. Он был похож на душу грешника в аду.

Увидев меня, он не остановился. Бросил на меня косой, полный страдания взгляд и снова принялся колотить в дверь, как будто должен был выполнять эту обязанность несмотря ни на что.

– Ради Бога, прекратите! – крикнул я ему.

– Отстаньте!

– Перестаньте немедленно.

– Оставьте меня!

– И не подумаю. Это моя земля. Вы не даете нам спать своей выходкой.

– Ладно, я больше не стучу. – Он опустил руки. – А теперь уходите.

Получив заверение, что он больше не станет поднимать шум, я ушел. Я ничем не мог помочь Джастину. Он был просто не в себе.

Еще не меньше часа я лежал без сна, ожидая, что грохот вот-вот начнется снова, но этого не случилось. Все было тихо, только уже засыпая, я вдруг услышал вдали тонкий пронзительный вскрик – словно где-то мучали животное. Но это могло мне померещиться.

Проснулся я рано, хотя совсем не выспался, и начал утро с простого дела, покормив Лауру. Когда после этого я выглянул в сад, над озером спиралями вился туман, и мне показалось, что на поверхности плавает что-то темное.

Кажется, интуитивно я уже понимал, что там обнаружу. Я отпер балконную дверь и по поросшему травой склону сбежал к озеру. На поверхности воды покачивалось тело мужчины, обращенное лицом вниз. Я зашел в воду и подтянул его к берегу. Конечно же, это был Джастин. Конечно, он был мертв. Его рот был разверст, как в безумном крике.

Бегом я вернулся в дом, чтобы позвонить, по дороге минуя маленький пруд за коттеджем Юки. Там на берегу я и увидел второе тело, тоже лежащее ничком, одетое в кимоно из персикового шелка. Шелк был изорван и залит кровью. Все тело было в кровоподтеках и ранах, но, перевернув женщину на спину, я увидел, что голова не пострадала. Это было странно, но куда более странным и жутким было то, что на лице ее, обрамленном такими знакомыми черными волосами, блестящими и с одной белой прядью, не было не только синяков, но и каких-либо признаков собственно лица. Весь правильный овал, где должны были бы располагаться ее глаза, нос, рот, подбородок, представлял ровное пространство, покрытое нежной персиковой кожей. Кожа, казалось, была туго натянута, будто на барабане.

Реджи Оливер профессиональный сценарист, актер, а с 1971 года театральный режиссер. Помимо пьес, он является автором биографии Стеллы Гиббонс, Out of the Woodshed, опубликованной в 1998 году издательством Bloomsbury, и пяти сборников рассказов о сверхъестественном ужасе, последний из которых, «Миссис Полночь», получил награду Children of the Night Award за лучшее фантастическое произведение 2011 года. Вскоре ожидается выход еще одного сборника, «Цветы Моря». Издательство Tartarus Press переиздало его первый и второй сборники – «Сны кардинала Витторини» и «Все симфонии Адольфа Гитлера», – с новыми авторскими иллюстрациями. Опубликован его роман The Dracula Papers I – The Scholar’s Tale, первый из четырех запланированных, а также полное собрание рассказов Оливера под названием «Драмы из Глубин» (издательство Centipede в рамках серии Masters of the Weird Tale).

Разбойник-жених

Жил-был один мельник, и была у него дочь-красавица. Когда она выросла, отец задумал ее пристроить и выдать повыгоднее замуж. И решил он так: «Пусть только явится подходящий жених и посватается, я тотчас отдам ее за него».

В скором времени явился жених. Все говорило о том, что человек он очень зажиточный, и у мельника не было причин ему отказывать, так что он пообещал, что выдаст за него дочь.

А вот девице он не так понравился, как должен бы нравиться невесте жених, и надежным он ей тоже не казался. Только, бывало, на него глянет или подумает о нем, и сразу чувствует в душе какой-то страх.

Вот как-то говорит он ей:

– Ты же моя невеста, а сама даже в гостях у меня ни разу не побывала.

Отвечает ему девица:

– Я ведь не знаю даже, где находится ваш дом.

Тогда жених говорит:

– Дом мой там, в дремучем лесу.

Девица принялась отнекиваться, мол, ей нипочем не найти туда дороги. А жених возражает:

– В ближайшее воскресенье придется тебе ко мне прийти. Я уже гостей пригласил; а тропку я усыплю золою, так ты без труда найдешь дорогу.

Вот настало воскресенье, пора девице отправляться в дорогу, но тут вдруг сделалось ей очень страшно. Она сама не понимала, в чем причина, но на всякий случай насыпала полные карманы гороху и чечевицы.

Тропка из золы вела с опушки леса, и девица пошла по ней, но на каждом шагу кидала на землю горошинку-другую. Шла она почти целый день, пока, наконец, не забралась в самую чащобу, где в темном лесу стоял там один-единственный дом. Не понравился девице этот дом, показался он ей слишком мрачным и зловещим. Входит она в дом, а в нем никого и стоит мертвая тишина.

Вдруг раздался откуда-то голос:

Долго-коротко ль ты шла,В дом к разбойникам пришла!

Девица обернулась на голос и увидела птицу в клетке, висевшей на стене. Птица снова закричала:

Долго-коротко ль ты шла,В дом к разбойникам пришла!

Тогда юная невеста стала обходить дом, шла она из комнаты в комнату, пока не обошла все, но там было пусто, ни единой души человеческой. Наконец спустилась она в подпол, а там сидела древняя старуха с трясущейся головой.

– Не скажете ли, – заговорила с ней девица, – здесь ли живет мой жених?

– Ах, бедное дитятко, – отвечала старуха, – куда же ты попала! Очутилась-то ты в логове разбойников. Думаешь, что ты невеста и вот-вот сыграешь свадебку, да придется тебе играть свадьбу со смертью. Вон, гляди, заставили меня держать здесь, наготове, котел с кипящей водой. Как только ты окажешься в их власти, разрежут они тебя на куски без всякой жалости, сварят и съедят. Им ведь человечина уже не в диковинку. Если только я не сжалюсь над тобой да не спасу, ждет тебя верная гибель.

И велела ей старуха спрятаться за большую бочку, где ее было совсем не видно.

– Сиди тихо, как мышка, – велела старуха, – замри, не шевелись, а не то пропадешь! Ночью уснут разбойники, тогда-то мы с тобой и убежим; я давно уже выжидаю такого случая.

Не успели они обо всем договориться, как шайка ввалилась в дом. Разбойники притащили с собой еще какую-то девушку. Все они были пьяны и не обращали внимания на ее стоны и крики. Они заставили ее выпить три стакана вина: стакан белого, стакан красного, и стакан желтого, и после этого сердце у ней разорвалось на части. Тогда они сорвали они с нее нарядное платье, положили ее на стол, разрезали на куски ее белое тело и присыпали солью.

Бедняжка невеста, сидя за бочкой, вся трепетала, ведь теперь она своими глазами видела, какой удел ждет ее саму.

Один разбойник приметил на мизинце убитой девушки золотое колечко, а снять его с пальца не сумел, тогда взял он топор да и отрубил палец. А палец отскочил от удара, да и упал за бочку, прямо за корсаж невесте.

Разбойник схватил свечу, хотел отыскать палец, да так и не нашел его. Тут крикнул один из его товарищей:

– А за большой бочкой ты искал?

Но старуха сразу закричала: