Буржуа: между историей и литературой - Франко Моретти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
281
Weber, ‘Science as a Profession’, p. 142; Вебер, «Наука как призвание и профессия», с. 535.
282
В корпусе «Google Books» serious употребляется почти в два раза чаще, чем earnest до 1840 г., когда два этих слова сближаются, приходясь соответственно пять и четыре раза на каждые 100 000 слов; после 1870 г. их пути расходятся снова (до тех пор пока уже в XX в. serious начинает употребляться в десять раз чаще, чем earnest). В 250 романах базы данных Чэдвик-Хили разрыв полностью исчезает в период 1820–1845 гг., и то же самое относится (хотя и поколением позже, в 1840–1860 гг.) к более крупному корпусу «Литературной лаборатории».
283
Thomas Carlyle, On Heroes, Hero-Worship, and the Heroic in History, ed. Michael K. Goldberg, Berkeley, CA, 1993 (1841), p. 47; Томас Карлейль, «Герои, почитание героев и героическое в истории» // Томас Карлейль, Теперь и прежде. М.: Республика, 1994, с. 41.
284
«Джон Галифакс, джентльмен», где оба слова встречаются с более или менее одинаковой частотностью, дает хороший пример семантической поляризации: кластер «earnest/ness/ly» сочетает этику, эмоции, искренность и страсть («Ее серьезная (earnest) доброта, ее активное великодушие, которое сразу же устремлялось к истине и праведности вещей, трогали женские сердца…» (р. 307); «Он также был энергичен и серьезен (earnest) в том, что касалось иных и более высоких забот, чем просто бизнес… фабричные дети <…> отмена рабства…» (р. 470), тогда как группа «serious/ness/ly» ассоциируется с болью, гневом и опасностью: «Я застал Джона и его жену за серьезным [serious], даже мучительным разговором», описывает рассказчик ситуацию, в которой Джон и его жена обсуждают возможность того, что одна их гостья может оказаться неверной женой (p. 281); позднее, когда сын Галифакса влюбляется в дочь бывшего якобинца, «мистер Галифакс, говоря тихим голосом, который от этого был полон серьезного [serious] неудовольствия, положил тяжелую руку на плечо паренька… Мать в ужасе бросилась, чтобы встать между ними» (pp. 401–402). То же самое в «Севере и Юге»: earnest обозначает сильную, бесхитростную эмоцию («ясные, глубоко посаженные, серьезные глаза», «его серьезные, но мягкие манеры», «его любящий и серьезный вид»), тогда как serious обозначает все то, что нежеланно и вызывает страх: тревогу, ошибки, досаду, переживания, обвинения, болезнь, увечье…
285
Негативные коннотации serious сохранились в американском английском и по сей день: не так недавно serious появлялось в обращении Буша к нации в связи с террористическими угрозами и «серьезными проблемами» зависимости Америки от нефти; в обращении к нации Обамы это слово ассоциировалось с угрозами этих «серьезных времен» и с «банками, имеющими серьезные проблемы».
286
Thomas Hughes, Tom Brown’s Schooldays, Oxford 1997 (1857), pp. 73–74.
287
Фрагмент из Арнольда цитируется в «Выдающихся викторианцах» Литтона Стрейчи (Lytton Strachey, Eminent Victorians, Oxford 2003 (1918) pp. 149, 153). Аза Бриггс цитирует еще одно памятное изречение: «Одна только острота ума, лишенная, как это бывает во многих случаях, всего широкого, великого и хорошего, более отвратительная, чем самый беспомощный идиотизм, кажется мне почти что духом Мефистофеля». Victorian People: A Reassessment ofPersons and Themes, rev. edn, Chicago 1975 (1955), p. 144.
288
Hughes, Tom Brown’s Schooldays, p. 313.
289
Carlyle, Past and Present, p. 164; Карлейль, «Теперь и прежде», с. 250.
290
Карлейль добавляет в другом месте: «Из всех народов мира в настоящее время англичане – самые глупые в разговоре, самые мудрые в действии <…> Если медленность, то, что мы в нашем нетерпении называем „глупостью“, есть цена превосходства устойчивого равновесия над неустойчивым, – будем ли мы ворчать на некоторую медленность?» (Carlyle, Past and Present, p. 165–168; Карлейль, «Теперь и прежде», с. 250, 252).
291
Smiles, Sefl – Help, p. 90.
292
Ibid., pp. 20–21.
293
Houghton, Victorian Frame of Mind, pp. 113–114.
294
Richard Hofstadter, Anti-Intellectualism in American Life, New York 1963, p. 4.
295
Gaskell, North and South, p. 79.
296
Newman, Idea of a University, p. 166.
297
Walter Bagehot, ‘The Waverley Novels’ (1858), in Literary Studies, London 1891, vol. II, p. 172.
298
Tennyson, In Memoriam, CXIV; Теннисон, Избранное, с. 156.
299
Tennyson, In Memoriam, CXIV; Теннисон, Избранное, с. 156–157.
300
«From the brain / Of Demons»; «to burst / All barriers»; «onward race / For power». Возникла метрико-синтаксическая нестабильность с еще тремя анжамбеманами сразу после слов: «Who loves not Knowledge»: «rail / Against», «mix / With men», and «fix / Her pillars».
301
Tennyson, In Memoriam, CXIII; Теннисон, Избранное, с. 157.
302
Tennyson, In Memoriam, XXXIV; Теннисон, Избранное, с. 110.
303
Hallam Tennyson, Alfred Lord Tennyson: A Memoir by his Son, New York 1897, p. 92.
304
Max Weber, ‘Science as a Profession’, p. 147; Вебер, «Наука как призвание и профессия», с. 540.
305
Ibid., p. 148; там же, с. 540.
306
Matthew Arnold, Culture and Anarchy, Cambridge 2002 (1869), p. 81.
307
Matthew Arnold, Culture and Anarchy, p. 67.
308
Ibid., p. 78.
309
Ibid.
310
John Morley, On Compromise, Hesperides 2006, p. 39.
311
«Неопределенность некоторых концепций неискоренима», пишет Майкл Даммет, не в том смысле, «что мы не могли бы их уточнить, если бы захотели, но, скорее, в том, что, уточнив их, мы бы разрушили их суть». Michael Dummett, ‘Wang’s Paradox’,
