Вирус - Сергей Гатаулин

   Под рукой вдруг что-то зашипело и тонкая струйка воды, затекла в рукав Потемкина. Он с удивлением уставился на парящую ладонь, быстро погружающуюся в ледяные наросты, на железных перилах. Не задумываясь, выставил чашку с чаем как можно дальше от руки и стал наблюдать за перемещением тающих полос. Рука растопила большую.

   Несложный расчет - и в голове возник пугающий результат: температура его тела в несколько раз выше температуры кипятка в кружке.

   - О боже, Трооомб! - взревел Дмитрий, с раздражением сжимая железную полосу, ставшую неожиданно мягкой и податливой.

   - Тромб! Я схожу с ума! - беззвучно взывал он, уставившись на скомканную гармошку металлических перил.

   В голове раздался длинный гудок, и после громкого щелчка послышался спокойный ироничный голос:

   - Тромб слушает.

   - Тренируешь чувство юмора, умник? - прошипел обозленный Дмитрий.

   - Чувство юмора - не мышца, тренировать бесполезно, - буркнул Тромб и тут же продолжил:

   - Тебя что-то беспокоит?

   - Первое, что меня волнует в настоящий момент, - спокойно начал Дмитрий, но не сдержался и в очередной раз заорал:

   - Что ты делаешь с моим телом?!

   - Странные вы, люди. В чужое тело - как к себе домой, с руками и ногами; а в свое заглянуть - проблема, - проскальзывающее в голосе Тромба раздражение по-настоящему удивило Потемкина.

   - Ты это о чем?

   - Зачем нужно было вмешиваться в работу изношенного организма постороннего человека? Богу было угодно, чтобы старик умер, а ты очертя голову бросился спасать чужую никчемную жизнь. Рискуя собой, мной, Цербером, - Тромб обиженно отвернулся.

   Дмитрий мог поклясться, что Тромб отвернулся - он теперь видел мир в нескольких измерениях одновременно.

   «Он сказал: угодно богу? - подумал Дмитрий, хватаясь руками за голову. - Или мне послышалось? Нет, сказал! И ведь... как сказал! Только верующего искусственного интеллекта мне не хватало».

   - Цербер ушел, - прошептал Тромб тоскливо.

   Боец катастрофически быстро обретал человеческую чувствительность.

   Вспыльчивость подростка, обидчивость ребенка, гигантские запасы знаний - безумный взрывоопасный коктейль. Гремучая смесь, обращаться с которой человек учится не один десяток лет, попала в руки компьютерному разуму двух месяцев от роду.

   Дмитрий насторожился, ощутив чужое присутствие. Вернее, след чужого присутствия - запах незнакомой информации. Словно кто-то со стороны наблюдал за их с Тромбом разговором.

   - Как ушел? - удивился он. - Захотел - пришел, захотел - ушел. У меня что, не голова, а коммунальная квартира?

   - Неужели ты ничего не понял? - удивленно протянул Тромб.

   Дмитрий окончательно разозлился, сжал балконные перила в ладонях.

   - Поясни мне, бестолковому, что я должен был понять! - вспыхнул он.

   - Оставь в покое перила, пока твоя фигурная лепка по металлу не привлекла внимание соседей. Не поймут!

   Дмитрий отстраненно встряхнул руками, не обращая внимания на созданные им замысловатые фигуры из переплетенной металлической ленты.

   Тромб хмыкнул:

   - Там, в церкви, мы с Цербером кое-как выжали твой вирус в сеть. Однако ты чуть было не затащил взамен другого паразита - чужого, пытаясь спасти едва знакомого старика.

   Я думал, что с исчезновением опасного симбионта исчезнут и наши проблемы, но не тут-то было. Вирус исчез, а проблемы остались. Ломая генетический код, он создал видоизмененные комбинации аминокислот. Выедая правильные пептидные цепочки и заменяя съеденные куски своим телом, вирус препятствовал нормальному функционированию организма. Жизненная программа должна была дать сбой, посылая организму неправильные команды. Информационного мусора становилось все больше, регенерационных возможностей организма - все меньше.

   - Стоп. Стоп. Стоп! - прервал невидимого собеседника Дмитрий.

   Тромб замолчал. Поток образов иссяк. Тексты статей, схемы и графики, стоящие перед глазами, исчезли, чтобы потом проявиться в подсознании. Эта вторая плоскость общения, идущая параллельно с мысленным разговором, более информативная, но менее эмоциональная обозначилась неожиданно, но мозг воспринял ее как нечто само собой разумеющееся; моментально адаптировался, стал мыслить и чувствовать многомерно, как будто всю жизнь этим занимался.

   Было бы неправильным сказать, что мозг сейчас работал в двух плоскостях. Помимо общения с Тромбом, Дмитрий видел и слышал окружающий мир так, как его видят обыкновенные люди. Слушая пошлые куплеты в исполнении напевающего под холодными струями Анатолия, он ощущал биение его сердца, чувствовал его возбужденное дыхание.

   «Обыкновенные люди», - тошнотворная мысль. Дмитрий скривился: как быстро он отделил себя от всего мира, мира обыкновенных людей.

   - Не хочешь же ты сказать, что человек рождался бы совершенным, если бы не вирус, - попытался он прервать размышления бойца..

   Тромб, испытывая все прелести переходного периода, больше не желал быть спокойным и терпеливым. Он все больше походил на человека - бесцеремонного и дерзкого.

   - Нет! - резко оборвал он. - Я только хотел сказать, что он может стать совершенным и бессмертным. Если научится обходиться без этого дурацкого вируса. Ведь этот монстр - непонятно, как и когда попавший в организм человека - играл в твоем организме не только убийственную, но и корректирующую роль. Он перераспределял энергию, которой как только он исчез, стало чересчур много. Ты не справляешься.

   - Тебе не угодишь, - хмыкнул Дмитрий, отмечая, что речь бойца стала пестрить эмоционально окрашенными, не имеющими смысла словами - чувственными бестолковизмами, согласно терминологии Анатолия. - И с вирусом плохо, и без него нехорошо - учиться нужно.

   - Как только активность вируса снизилась, стали развиваться новые органы, оперирующие энергией неопределенной природы и бесконечной величины, - продолжал Тромб, не обращая внимания на иронию Потемкина. - Нужно срочно выяснить, откуда берется эта энергия и для чего предназначена?

   - Так это благодаря вашим с Цербером стараниям я чувствую себя закипающим чайником, - пробормотал Дмитрий, опуская глаза к изуродованным перилам.

   - Вернее будет, если ты почувствуешь себя термоядерным реактором - ближе к истине. Твой организм - сам перестраивает себя сообразно обстоятельствам. Подозреваю, что в структуру ДНК вложены программы настройки оптимального функционирования даже на этот случай. А за тело не бойся: я - не враг, ведущий партизанскую войну на чужой территории. Мне не нужен контроль над твоей оболочкой, - Тромб смущенно засопел. - Но свободы бы... не помешало. Ты заблокировал от меня свои мысли, отсек даже рецепторы, отвечающие за восприятие внешнего мира. Я ничего не слышу, ничего не вижу, ничего не чувствую. Сижу тут, как килька в консервной банке.