Рассказы, изданные на бумаге. Проза - Филичкин Александр Тимофеевич

Катя предъявила билет проводнице, одетой, как стюардесса, и вместе с Иваном вошла в красивый вагон. Нашла дверь, с нужным ей номером. Полная прекрасных предчувствий, она заглянула в купе и в замерла на пороге.

Помещение оказалось неожиданно маленьким и выглядело, как небольшой коридор. Растерянная Катерина повернула голову влево и разглядела, что с одной стороны висят три лежанки, одна над другой. Самая верхняя полка находилась под потолком, а расстояние между ними оказалось пугающе узким.

Чуть позже, Катерина узнала ещё об одной неприятной детали. Если средняя полка опущена, то её твёрдый край находился на уровне шеи того человека, что сидел в самом низу. То есть, при подобном раскладе, всем можно было только лежать, вытянувшись, как оловянный солдатик.

У большого окна стоял узенький столик с откидною столешницей, под которой висел умывальник. Причём, раковина оказалась такой крохотулькой, что она могла показаться удобной лишь лилипутам или маленьким детям.

Нижняя полка висела так низко, что привычного багажного отделения, под ней не имелось. Поэтому, чемоданы пришлось поставить вдоль свободной стены небольшого купе. Вошедшие следом, попутчики расположили поклажу рядом с багажом Катерины. После чего, разойтись пассажирам в узком проходе стало совсем невозможно.

По громкой связи вокзала раздался приятный мелодичный сигнал. Затем, объявили об отправлении поезда. Иван грустно чмокнул свою Катерину в застывшую от напряжения щёку. Он выбрался в пустой коридор и торопливо покинул непривычный состав.

Архитектор ещё помнил те времена, когда в советских вагонах имелись три полки. Одна, из которых висела под потолком. Но даже тогда, на них пассажиры не ездили. Служили такие места лишь для храненья матрацев.

Думая, как трудно придётся дородной жене в столь тесном пространстве, Иван шагнул к большому окну. Понуро встал на перроне и застыл, словно Пьеро при расставании с Мальвиной.     Так и торчал он там до тех самых пор, пока состав не тронулся с места. Мужчина уныло махал супруге рукой.

Катерина ответила ему с не меньшей печалью. Затем, фрау резко встряхнулась. Женщина сказала себе, что, как бы то ни было, она едет в Россию и с лёгкой душой отправилась в путь к родным палестинам.

Через пару часов путешествия, она поняла, что неплохо всё же поесть, и спросила у молодой проводницы: – Где находится вагон-ресторан?

То сообщила, что он расположен за тепловозом. Катерина, к своему сожалению, оказалась в самом последнем вагоне. Поэтому, чтобы добраться до вожделенной еды ей пришлось бы пройти сквозь двадцать, а то и больше, вагонов. На такой сомнительный подвиг она, увы, не решилась. Разочарованно вернулась на нижнюю полку и закусила той пищей, что привычно прихватила из дома.

По давней европейской традиции, по мере продвижения поезда, он всё время менял свой состав. На каждой станции к нему цепляли одни вагоны и удаляли другие.

Благодаря такой катавасии, через несколько сот километров, пульман Кати вдруг очутился рядом с головою экспресса. Узнав об этом, она всё же решилась сходить в ресторан.

Поезд мчался к Варшаве, и Катерина внезапно подумала, раз она проезжает по этой стране, то стоит ей ознакомиться с причудливой кухней поляков. Добравшись до места, она поняла, что есть в этой харчевне на железнодорожных колесах практически нечего.

Единственное, что ей смогли предложить, так это похлебку «по-польски». Причём, немецкий язык подавальщика оказался таким неразборчивым, что Катя не смогла разобрать, из чьих потрохов она сделана?

Скоро ей принесли это блюдо. Женщина бросила взгляд на серое неаппетитное варево и с тевтонской суровостью нахмурила брови. Она глянула на официанта и заявила со всей прямотой: – Это есть, я точно не буду!

Очень голодная и злая, как чёрт, она встала из-за стола. Гордо вскинула голову и покинула негостеприимный вагон-ресторан. На этом её приключения на европейской железной дороге закончились. Через двенадцать часов, фрау Литке благополучно приехала в столицу нашей страны – город Москву.

Парижский экспресс прибыл по расписанию, минута в минуту. До поезда на Самару оставалось четыре часа. Катерина решила нанять такси и с удобством добраться до другого вокзала, который назывался Казанским.

На метро, конечно, получилось бы гораздо быстрее, но вещей у неё оказалось четыре увесистых места. Да ещё дамская сумка в придачу, а рук, как известно, у человека, всего только две.

Небольшой ридикюль можно взять в зубы, но остальные два чемодана пристроить на себе никак не получится. Разве, что связать их верёвкой и перекинуть через плечо? Но вряд ли она сможет поднять такой крупный вес?

Вокзальный грузчик кинул вещи в багажник такси. Посадил фрау в салон, и машина помчалась по улицам города. Вернее сказать, потащилась со скоростью больной черепахи.

Как выяснилось, сгонять на метро от Белорусского до вокзала Казанского, два раза туда и обратно, было бы намного быстрее. Даже если бы Катя переносила по одному чемодану за раз и бросала их посреди тротуара, чтобы вернуться за другими баулами, она бы обернулась скорее. Жаль, что вещи теперь нельзя оставлять без присмотра на улице. Тут же сопрут и скажут, мол, борьба с терроризмом.

И всё же судьба ей опять улыбнулась. Катя вовремя доехала до нужного места. У неё в запасе осталось ещё более часа.

Воспоминания

До отхода поезда в родную Самару оставалось ещё более часа. Катерина давно уже ничего толком не ела. Она сдала вещи в автоматическую камеру хранения и пошла в ближайший станционный буфет.

Женщина утолила там голод,     который мучил её двенадцать часов. Вышла на привокзальную площадь и прогулялась перед вычурным зданием, построенном в стиле барокко. Правда, барокко московского, а совсем не версальского.

Окружающая её суета внезапно напомнила Кате события, произошедшие многие годы назад. На самом излёте Советской империи её большая семья воспользовалась возникшей возможностью и решила уехать в Германию на постоянное жительство.

Прежде, чем покинуть родную страну, переселенцы оказались в столице СССР. Они выгрузили из вагона чемоданы с баулами, и теперь им оставалось только добраться с Казанского, на Белорусский вокзал. В те времена, лишь оттуда уходили составы в Европу.

Времени у переселенцев оказалось достаточно. Возбуждённые путешествием, поволжские немцы решили осмотреть интересное здание, а заодно, на всякий случай, посетить отхожее место.

Вдруг на Катерину накатила волна сильного страха. Путешественница прислушалась к своему организму и поняла – ей нужно немедленно сходить в туалет. Самое ужасное было в том, что, как и многие годы назад, это событие произошло именно на Казанском вокзале.

Она отчётливо вспомнила свой давнишний поход в станционный клозет. В тот раз, она увидела множество измученных женщин, выходящих из обшарпанной двери, и двинулась в том направлении.

Через миг, волна удушающей вони ударила в нос с такой сокрушительной силой, что обильные слёзы тотчас застлали глаза. И это притом, что Катерина выросла в отдалённой деревне и была отлично знакома с устройством надворных уборных. Сама их много лет посещала.

Стерев горькую влагу, текущую по бледным щекам, Катерина медленно двинулась вглубь полутёмного тамбура. Она наткнулась на небольшой ободранный столик и увидела, что возле него сидит румяная дородная женщина. Перед ней стояла табличка с криво написанным текстом: – Вход 20 руб.

Пассажирка порылась в своей увесистой сумочке и протянула нужную сумму. Взамен она получила кусочек туалетной бумаги размером с небольшую открытку к новому году.

– Это вместо билета. – догадалась тогда Катерина: – Потому что использовать такой скромный обрывок вряд ли у кого-то получится. Его ни на что и не хватит. Интересно, нужно ли его сдавать для отчёта при выходе? – погруженная в нелёгкие думы, она прошла в туалет.