Квартирный вопрос - Екатерина Риз

— Душно, — сказала я, лишь бы от Димкиных расспросов отвязаться.

— Переволновалась, говорит, — подсказал Коростылёв.

— Она любительница попереживать, — улыбнулся Димка. — Правда, милая?

Я одарила его нетерпимым взглядом, но сказать ничего не успела. К нам подошёл Мартынов и с интересом на Калинина уставился. Я занервничала сильнее. А Димка, как назло, сел на своего любимого конька — изо всех сил налаживал деловые контакты.

— Надеюсь, не скучаете? — обратился он к Глебу.

Тот вроде бы удивился, взглянул на друга, потом усмехнулся.

— Я выгляжу таким неотесанным?

Коростылёв громко рассмеялся.

— Я тебе это всегда говорил! Но на самом деле это обманчивое впечатление, просто ты всегда с таким скучающим видом расхаживаешь.

— А, так вот в чём дело, — хмыкнул Мартынов. — Интересно. — А потом вдруг обратился ко мне: — На самом деле душно?

— Да.

— Может, стоит выйти на улицу ненадолго?

Я набралась смелости и взглянула ему прямо в глаза.

— Я выйду… Если честно, я собралась уходить.

— Уже? — Глеб окинул зал быстрым взглядом. — Кажется, люди только во вкус начали входить.

— Вот и замечательно. Значит, я им больше не нужна.

— Глеб, отпусти ты девушку, — вступился за меня Виктор Сергеевич. — Это ты толстокожий, а она создание нежное, вон щёки как разрумянились.

Если бы я могла ещё сильнее покраснеть, наверное, покраснела бы. Мужчины смотрели на меня, а мне хотелось сквозь землю провалиться.

— Не зря девушка любит пионы, — проговорил Мартынов чуть насмешливо.

Я нахмурилась.

— А с чего вы взяли, что я люблю пионы?

— Не любите?

— Терпеть не могу.

Не знаю, может я всерьёз надеялась Мартынова смутить, или хотя бы тень раскаяния в его глазах заметить, но этот гад только рассмеялся. Мне стало совсем плохо, я смотрела на него и чувствовала себя до того беспомощной, что хоть ложись и умирай.

Димка на меня взглянул озадачено.

— Ева, ты что?

— Свои предпочтения высказываю. — Я глубоко вздохнула, стараясь восстановить дыхание, а потом широко улыбнулась мужчинам. — Извините меня, я на самом деле пойду.

— Но завтра мы встретимся, я надеюсь? — засуетился Димка. Посмотрел на Коростылёва. — Я всё правильно понимаю, Виктор Сергеевич?

Тот замахал руками.

— Да ни за что! Бумажки, договоры… Это не ко мне. Своё мнение я уже озвучил, а всё остальное к Глебу. Если надо что-то подписать — он подпишет. А я завтра утром в Москву возвращаюсь. С вами мы встретимся через несколько недель, уже на моей территории.

Димка задумался на пару секунд, и довольно улыбнулся.

— Конечно. Если вам так удобнее, я спорить не собираюсь. Мы всё обсудим с Глебом…

— Степановичем, — подсказал Мартынов, разглядывая Калинина с издёвкой. Его высокомерие меня до ужаса раздражало. И то, что он на Димку так смотрел… Господи, какая же я дура была!

— Да, с Глебом Степановичем, — поддакнул Калинин, а у меня терпение закончилось.

— Извините, я пойду…

— Мне очень приятно было с вами познакомиться, Женя. — Коростылёв взял меня за руку, а потом поднёс её к губам. Я смутилась.

— Ну что вы… Мне тоже было очень приятно.

— Отдыхайте, набирайтесь сил. У меня большие планы на наше сотрудничество.

Я улыбнулась ему на прощание, коротко кивнула Калинину и огляделась по сторонам, отыскивая взглядом дядю и Соньку. На Глеба я намеренно не взглянула, и пока шла через зал, чувствовала его взгляд, направленный мне в затылок.

Я просто не понимала, что происходит. Он делает вид, что мы не знакомы, он насмешлив и нахален, но глаз с меня не спускает, что совершенно выбивает меня из колеи. Просто необходимо было поскорее уйти, выйти из этого зала, избавиться от ощущения близкого присутствия Глеба, от которого у меня что-то противно ныло в груди, и успокоиться. Ведь я научилась жить без него, как-то справилась, пережила, и начинать всё сначала, просто в угоду его самолюбию, не собираюсь.

Дядю, чтобы проститься, пришлось оторвать от разговора, поцеловала его торопливо в щёку, шепнула, что еду домой, и, получив его согласие, пошла к выходу, шикая на Соньку, которая всё старалась заглянуть мне в лицо. Подружка взяла меня под руку и так мы вышли из зала.

— Ты такси уже вызвала?

— Официанта попросила.

— Жень, ты на самом деле плохо себя чувствуешь? Что ты так рано засобиралась?

— У меня щёки горят, — сказала я.

— И что? — не поняла Сонька. — У тебя давление что ли?

— Откуда я знаю? — разозлилась я. — Приеду домой и померяю!

— А есть чем?

— Отстань!

— Да что с тобой? Димка сказал что-то не то? Или этот… спонсор?

Пока я размышляла над правильным ответом, боясь не верным словом разбудить Сонькино любопытство, ведь тогда она точно меня в покое не оставит, сзади послышались быстрые шаги. Мартынов подбежал и запросто приобнял меня за талию, совершенно не обратив внимания на онемевшую от изумления Соньку.

— Ну, и куда ты собралась? — поинтересовался он, наклоняясь к моему уху.

Я стукнула его по наглой руке, отступила и потребовала:

— Руки от меня убрал!

— Давай без концертов.

— Пошёл к чёрту!

— Женька…

— Какая я тебе Женька? — У меня голос затрясся, но совсем не от негодования. Глеб уже оттеснил меня от подруги, которая прыгала за его спиной, не зная, что предпринять, и смотрел на меня обеспокоенно. — Отпусти меня, — попросила я.

Он молча смотрел. Да и меня саму словно заклинило. Таращила на него глаза и молилась только о том, чтобы совершенно глупо не разреветься. Этого унижения я точно не переживу.

— Так, — угрожающе протянула очнувшаяся от шока Сонька. — Я зову на помощь!

— Зови, — согласился Мартынов, не оборачиваясь на неё.

— Я серьёзно говорю!

— И я серьёзно. Только не думаю, что от того красавчика много толка будет.

— От Димки-то? — неожиданно хмыкнула подружка. — Точно не будет. Но я Борю позову, и он тебя…

Глеб всё-таки повернулся к ней и посмотрел с интересом. Потом сказал:

— Вот, учись, пиончик, как надо с мужчинами на "ты" переходить.

— Вот и отлично, — не оценив его сарказм, сказала я, — продолжай восхищаться, а я пойду. С дороги уйди.

Он снова ко мне повернулся.

— Женя, я могу тебе всё объяснить.

— Можешь, — согласилась я. — Ещё полгода назад мог, но не захотел. А сейчас я не хочу тебя слушать.

Глеб сверлил меня взглядом и с места не двигался. Я подождала, стараясь взглядом с ним не сталкиваться, потом обратилась к Соньке.

— Дядю позови.

Она сомневалась, переводила взгляд с меня на Глеба и обратно, потом кивнула. Правда, с места не двинулась.