О красивом белье и не только - Дженнифер Эшли

– Бренда, я не слышала, как ты подошла. – Мать выглядела смущенной. – Джерри, дорогой, поднимайся наверх к Нику, а Бренда поможет мне на кухне. Через минуту мы принесем обед.

Когда Джерри поднялся на палубу, Ник дружелюбно улыбнулся ему.

– Теперь уже скоро, – сказал Джерри и оглянулся на Реджинальда, который, видимо, тоже решив пообедать, вышел из каюты.

Но едва Реджинальд шагнул к лестнице, ведущей на палубу, как мать подскочила к нему и зажала его в углу. Лицо Реджинальда покрылось красными пятнами, он явно нервничал.

– Я вот что хотела спросить вас… Почему вы преследуете моего сына? – решительно приступила она к допросу.

Реджинальд нахмурился.

– И вовсе я не преследую его, а просто выполняю свою работу.

– Вы снимаете на пленку каждый его шаг, ходите за ним по пятам, как будто он какой-нибудь преступник. Дэвид ничего никому не сделал, а вот его бывшая жена и правда ободрала его как липку. Возвращайтесь в Чикаго и скажите ей, чтобы она оставила Дэвида в покое.

Лицо Реджинальда стало красным, как вареная свекла.

– Ваш сын спит с этой черноволосой девушкой с того самого момента, как приехал в Сан-Диего. Если я докажу, что он забрался к ней в постель еще до развода с моей клиенткой, то получу за это кучу денег гораздо больше того, что вы сможете заплатить мне за прекращение расследования. Кроме того, вы должны понимать, что такое профессиональная этика.

– Вы что, думаете, я собираюсь предложить вам деньги. – Мать всплеснула руками. – А вы хотя бы понимаете, что такое справедливость? К тому же Дэвид не спит с Клариссой, у него и без этого хватает неприятностей.

– Да, но он ездил с ней в Мексику, и там его арестовали готов поклясться, он покупал в Мексике наркотики… Тут уж я не выдержала и вмешалась:

– А я говорю вам, что он покупал всего лишь сувенир – вазу с надписью «Мексика»!

Реджинальд ткнул в меня пальцем:

– Он вернулся назад на большом «лексусе». Может, это его приятели-наркоторговцы внесли за него залог и вытащили его из-за решетки, а? Как вам такое предположение?

– О Господи, – не выдержала я. – Да вы просто идиот! Просто Ларри Брайант оказал мне любезность, но Ларри не наркоторговец, а просто кусок дерьма.

– Вы, вероятно, очень нравитесь ему, раз он отправился в мексиканскую тюрьму за вашим братом?

– Мне пришлось принять его помощь, потому что у меня не было выбора.

На палубе воцарилась гробовая тишина, все на мгновение замерли.

Мать смотрела на Реджинальда такими глазами, как будто она и впрямь была готова выбросить его за борт, однако, когда она снова открыла рот, намереваясь обрушиться на чикагского сыщика с ругательствами, Джерри опередил ее:

– А почему бы вам и правда не вернуться в Чикаго и не рассказать своей клиентке об истинном положении вещей? Просто скажите ей, что Дэвид спит на диване в гостиной своей сестры и ищет работу, что он готов наняться даже поваром в закусочную. Он заработал для своей жены целое состояние, обеспечив ее деньгами на долгие годы, так чего же ей еще надо? Она что, хочет его совсем уничтожить?

Разумеется, Реджинальда ничуть не тронули страстные призывы Джерри, тем не менее, придав своему лицу глубокомысленное выражение, он сделал вид, будто тщательно обдумывает данную информацию.

– Послушайте, – неожиданно прозвучал позади меня голос Ника, – может, мы оставим все выяснения на потом, а пока просто пообедаем? Ведь мы для этого приехали сюда Бренда, помоги-ка мне, пожалуйста. – Ник взял большое блюдо с разогретыми ломтиками ветчины, вокруг которых кольцом лежали кусочки фруктов, и передал блюдо мне.

Вскоре выяснилось, что вся наша небольшая компания предпочитает есть на свежем воздухе. Реджинальду вручили пакет с пластмассовыми тарелками, мама взяла хлеб, Кларисса несла фасоль и горошек, а Джерри – салат.

Мы стали устраиваться за раскладным столом, стоявшим в самом конце палубы, где я постаралась как можно красивее расставить тарелки и разложить вилки, ножи и ложки.

Когда стол был уже накрыт, я потянулась к блюду с ветчиной, чтобы передвинуть его, и вдруг поскользнулась на скользкой влажной палубе. Пытаясь удержать равновесие, я схватилась руками за край стола, и он сначала закачался, а потом начал падать. Все это выглядело как в замедленной съемке – просто какой-то фильм ужасов, да и только!

Мать, Дэвид, Кларисса, Джерри и даже Реджинальд стояли неподвижно, будто вдруг разом потеряли способность двигаться, и молча наблюдали за тем, как блюдо с ветчиной, зеленая фасоль, макароны, сыр и хрустящий батон хлеба медленно заскользили по столу и, проскочив под перилами, каскадом посыпались в море, где и исчезли навсегда в мерно колышущихся волнах.

Я протянула руку, пытаясь спасти хоть что-нибудь со стола, но все было напрасно. Мои глаза застилали слезы, и я ничего не видела, но все же мне удалось схватить какой-то пластмассовый контейнер и передать его Нику.

Ник не спеша снял пластиковую крышку, затем отодвинул контейнер подальше от носа и важно объявил:

– Картофельный салат!

Глава 23

ДОЛГИЙ ХОЛОДНЫЙ ДЕНЬ В АДУ, ИЛИ РАЗГОВОР С РОДСТВЕННИКАМИ

Столбняк, охвативший мою семью, долго не давал никому сказать ни слова, пока наконец Дэвид не завопил, схватившись руками за голову.

– Бренда, на всей земле нет более тупой женщины, чем ты!

– Ну зачем ты так, Бренда не виновата. – Мать неожиданно попыталась встать на мою защиту.

– А кто тогда виноват? – Дэвид, похоже, очень рассчитывал на этот обед. – Около стола никого не было, кроме моей неуклюжей сестры. А ты, Ник, о чем ты думал, когда позволил ей хозяйничать тут? Она из ничего сумеет сделать проблему, разве не ясно?

Я понимала, что Дэвид очень расстроен, но зачем же срывать злость на мне?

– А что сделал ты? – Я в упор посмотрела на Дэвида. – Ты и пальцем не пошевелил, чтобы помочь. Только и знаешь, что орать на всех нас. Мама не должна была приглашать тебя сегодня сюда, если бы она прогнала тебя, это было бы только справедливо.

– Да? А тебя не тошнит от того, что она спит с моим лучшим другом?

Реджинальд неожиданно насторожился.

– Это тебя все бесит! – Меня просто душила злоба. – Я, конечно, тоже не в восторге, но это никому не дает права просто по-хамски вести себя со всеми подряд, включая и меня тоже. Я ничего тебе не сделала, кроме добра: разве не я разрешила тебе жить в моей квартире, разве не я хотела тебе помочь?..

Увы, мои слова не произвели на Дэвида ровно никакого впечатления, ни намека на раскаяние, и извиняться он тоже явно не собирался.

– Раз ты так, то мне лучше переехать куда-нибудь в другое место. Пусть лучше я буду спать на улице, чем унижаться перед тобой. Надеюсь, тогда ты будешь счастлива!